Это случилось ровно за восемь минут до полудня.
Жизнь наполнена подобными событиями, которые являют собой смесь случая и
волнующей закономерности! Это напоминает мне об отце, который как-то
июньским утром неожиданно прорычал, как лев: "Идите! Идите все сюда
немедленно! Немедленно!" В тревоге мы бросились к нему и увидели, как он
показывает пальцем на парафиновую спичку, которая горела, стоя в
вертикальном положении, на кафельном полу. Дело в том, что зажигая сигару,
отец очень высоко подбросил спичку, которая, описав полуокружность и как
будто погаснув, приземлилась на пол и установилась на перегревшейся плитке,
которая как бы снова зажгла ее. Отец позвал столпившихся около дома
крестьян: "Идите! Идите сюда! Вы больше никогда такого не увидите!"
В конце трапезы, все еще под впечатлением от этого случая, я изо всех сил
подбросил в воздух пробку; ударившись о потолок, она соскочила на буфет и
остановилась в вертикальном положении, раскачиваясь. Отец был изумлен и
этим явлением. Добрый час он созерцал пробку, запретив кому бы то ни было
двигать ее с места, где еще несколько дней ее могли видеть наши гости и
слуги.
6 ноября
Я пролил кофе себе на рубашку. Первая реакция любого - разумеется, не
такого гения, как я, - стереть его следы. Что касается меня, я поступаю как
раз наоборот. Еще в детстве у меня была привычка выжидать момент, когда
слуги и родители не обращают на меня внимания, и я мог быстро, украдкой
опрокинуть себе за пазуху липкие остатки кофейной гущи. Помимо невыразимой
сладостности ощущения жидкости, стекающей к животу, ее постепенное
высыхание и прилипание к коже давали мне возможность для некоторых
наблюдений. Растягивая удовольствие, постепенно или рывками, я прижимал
ткань рубашки к груди, и эти ощущения давали пищу для размышлений на
протяжении всего дня. Это тайное наслаждение моего не по возрасту развитого
ума достигло апогея, когда уже в юношеском возрасте при такой же процедуре
волосы слиплись посередине груди (в том самом месте, где, как я полагал,
находился центр моей религиозной веры), скручивая ткань рубашки
(литургической оболочки). Эти слипшиеся волоски, как я теперь понимаю,
поддерживали электронный контакт, преобразовавшийся в элемент мистического
кибернетического механизма, который я, с Божьей помощью, изобрел утром 6-го
ноября благодаря обильной гуще липкого кофе и сливок, в которых было
слишком много сахара (о чем я не подозревал). Образовалась сахарная корка,
из-за которой моя красивая рубашка приклеилась к груди, наполненной
религиозным чувством.
Подводя итог всему сказанному, нужно добавить, что, только будучи гением,
при таком простом случае (который многие сочли бы досадной мелочью) Дали
удается все возможности, заложенные в нем, преобразовать в тонкий
кибернетический механизм, благодаря которому я смогу хотя бы в какой-то
мере приобщиться к истинной вере, которая до сих пор была божественной
прерогативой.
7 ноября
Из всех сибаритских удовольствий моей жизни, может быть, самое сильное
(даже без "может быть") наслаждение - лежать на солнце покрытым мухами.
"Придите ко мне, мои маленькие мушки!"
Во время завтрака в Порт Льигате я пролил масло из тарелки с анчоусами. Тут
же откуда-то появились и зажужжали мухи. Редчайший случай, когда их
присутствие обеспокоило меня, и это знак того, что что-то неправильно, и
кибернетический механизм моих открытий может прекратить свою работу, -
такое значение придавал я этим средиземноморским "красавицам". Еще в
древности они покрывали лица моих прославленных предшественников - Сократа,
Платона, Гомера, который с закрытыми слепыми глазами воспевал знаменитые
тучи мух , жужжащих над кувшином с молоком. Напомню читателям, что я люблю
только чистых мух, облаченных в валенсийские кружева, но не тех, которых,
как я уже говорил, можно встретить в офисах или в квартирах среднего
класса, а тех, что живут на листве оливковых деревьев, что летают вокруг
начинающих разлагаться морских ежей.
Сегодня , 7 ноября, я прочел в одной немецкой книге, что план храма,
нарисованный Фидием, своими очертаниями напоминает морского ежа, который
воплощает божественную пятиугольную структуру. И именно сегодня в два часа
пополудни, глядя на стайку мух, суетящихся над панцирем морского ежа, я
видел, что они двигались по спирали справа налево. Если эта закономерность
подтвердится, то я ни минуты не сомневаюсь, что это будет один из
фундаментальных законов космоса, сродни закону знаменитого ньютонова
яблока. И я утверждаю, что муха, которую каждый норовит прогнать, пронизана
энергией, и с ее помощью Бог как бы указует человеку на один из самых
скрытых, сокровенных законов Вселенной.
8 ноября
Засыпаю я с мыслью о том, что моя жизнь реально начнется завтра или
послезавтра, или послепослезавтра, во всяком случае скоро (ведь это
неизбежно случится). За четверть часа до пробуждения я вижу очень
любопытный сон, предельно театрализованный. Театральное представление
начинается с тяжелого, сверкающего золотом занавеса с каким-то небольшим
странным изображением посредине, привлекающим к себе внимание публики.
Когда он поднимается, как бы сразу разворачивается грандиозное действо.
Удар грома Юпитера мгновенно погружает все во тьму. Все ждут каких-то
фантастических эффектов, однако свет вновь зажигается и освещает уже второй
занавес. Все присутствующие, кроме Дали и Гала, чувствуют себя слегка
одураченными. Они думают, что смотрят начало оперного спектакля о нашей
жизни, но это не так... Занавес но трогается с места...
1963
Сентябрь
3 сентября
У меня есть привычка просматривать газеты, перевернув их вверх ногамн. Не
читая, я их просто рассматриваю. Так я смотрел в юности бледные
телевизионные репортажи о футболе. И бывало, что в середине тайма я уходил
от телевизора - так меня изматывали все эти мелькания на поле. Сегодня,
держа газету вверх ногами , я увидел нечто божественное, двигающееся с
такой скоростью, что, вдохновившись, я решил перепечатать отдельные
фрагменты газеты, в которых присутствовало такое эстетическое качество,
которое было достойно Фидия.
Красоту газетных листов я ощутил, увидев коллажи из пожелтевших и
засиженных мухами газет Пабло Пикассо и Жоржа Брака...
Вечером радио наполнило комнату шумом ружейных выстрелов, которые были
произведены в связи со смертью Брака. Брака - который, помимо всего
прочего, прославился своим открытием эстетики газетных коллажей. И в знак
преклонения перед его талантом я посвятил ему свой самый трансцендентный и
моментально обретший широкую популярность бюст Сократа, усеянный мухами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38