— Ну обними своего мышонка! — просюсюкала она, сложив губы трубочкой для поцелуя.
Утомленный вчерашними странствиями, а еще больше непрерывным сексуальным марафоном, Николай голосом умирающего лебедя попросил:
— Может сделаем паузу, скушаем «Твикс» и баиньки?..
Шесть часов утра! Я в армии обет дал: на гражданке раньше десяти не вставать! — Николай подхватил подругу на руки и закружил по комнате. — Спи, моя радость, усни…
Но тут взорвался Святой:
— Сначала Лия устроила переполох, теперь ты отплясываешь танец маленьких лебедей. А мне что делать прикажете?! — Завернувшись в плед, точно древний римлянин в тогу, он сел на край дивана.
— Любоваться влюбленными! — протянула хозяйка. — Димочка, ты иди фэйс сполосни, бивни щеточкой прошуруй, гимнастику сделай, а потом нам утренний кофе забацай и яичницу с ветчиной. Да… — Она приложила палец к пухлым губам. — Достань винчик из бара, положи в холодильник. Если микроволновка не будет врубаться, долбани по ней кулаком! Я голодная как волчица…
— Проголодавшаяся барменша… — хмыкнул Серегин, не выпуская Лию из рук. — Это что-то новое! Вам на работе рты пластырем заклеивают?
Перебранка голубков служила вступлением к обычной утренней процедуре, так раздражавшей пенсионера с верхнего этажа. Но пожелание Лии съесть ранний завтрак было чем-то новым. Впрочем, обязательный танец эта пара исполнила на профессиональном уровне: две розовые физиономии сияли, словно «спортсменам» вручали за него золотые олимпийские медали.
— Кушать подано! — жестом официанта Святой пригласил неутомимых любовников к столу.
— Кажись, я нашла нужного вам хмыря, — говорила Лия с набитым ртом. — Костик, крупье казино, подсказал. Он с этими свиньями на короткой ноге, дружбу водит. Я просила Костика свести меня с торгашами камушками: мол, желаю сбережения в надежные ценности перевести, чтобы никакая инфляция кусочка от моих вложений отколупнуть не могла. — Она сделала паузу для глотка вина. — Сегодня подруливает ко мне обтянутый кожей скелет и комплименты килограммами отвешивает, а гляделками в разрез блузки постреливает…
— Ты, конечно же, ради дела пуговки пониже расстегнула, выставила прелести на всеобщее обозрение! — ревниво вставил Серегин.
— А то! — пожала плечами Лия, дразня любовника пикантными подробностями. — Мумия эта и раньше в казино наведывалась, но я не знала, кто он. Костик объяснил — Федор Владимирович, подпольный ювелир и антиквар по совместительству. Государство лицензий на работу с драгметаллами не выдает, и он свой бизнес втихаря ведет… — Хозяйка расправилась с яичницей и закурила. — Сперва сапфиры предлагал. Говорил, что они очень идут к моим голубым глазам, а я на изумруды напирала. Вешала этому Федору Владимировичу лапшу на уши: и по гороскопу они мне подходят, и сведущие люди рекомендовали покупать исключительно уральские изумруды…
Лию охватил азарт. Она принялась в такт рассказу притопывать ногой, пока рука Серегина не легла ей на колено.
— Представляете, он клюнул! Я в точку попала! — девушка торжествующе ударила миниатюрным кулачком по столу. — Этот тип хочет перепродать два изумруда за умеренную цену!
— Ну и что? — скептически спросил Николай и почесал щетину. — Не оскудела богатствами земля русская… Мафия с Урала самоцветы самосвалами вывозит.
— А то! — Лия щелкнула его по носу. — Изумруды вправлены в старинную церковную чашу! Доставать из оправы камешки Федор Владимирович не собирается… — на одном дыхании выпалила девушка.
Друзья так и замерли.
— Времени на раздумья нет! У него правило: предлагать товар один раз. Чаша уникальная, изумруды чистой воды, ни единого пятнышка. Стоимость — восемнадцать штук долларов. Если средства позволяют и есть желание, он будет ждать меня в сквере у Большого театра ровно в два часа дня. Я согласилась! — закончила Лия и облегченно перевела дух.
— Дура набитая! — выкрикнул Серегин. — Мы же тебя подставим! Вздумай этого хрыча пробросить! — Задев угол стола, он вскочил, налетел на стол, заметался по кухне. — Сразу станет понятно, что ты — наводчица!
На ресницах девушки повисли слезинки.
— Распишут ее, командир! — перешел на свистящий шепот Николай. — Возьмем гоп-стопом гражданина Федора Владимировича, чашку Голубеву вернем, а Лийку порешат!
Ой, какая же ты дебилка! — запричитал Серегин, приложив ладони к вискам. — Чего расселась, Мата Хари, налей нам коньяка! Слушай, может, нам понаблюдать за этим ювелиром?.. Нет! — отверг свое же предложение Николай. — Без машины никак нельзя.
Святой ничего не отвечал и сосредоточенно размышлял:
«Коля прав, нахрапом ювелира брать нельзя! Загубим девчонку. Стукануть милиции — эффект будет тот же. Подозрение падет на Лию. Думай, Святой… Думай!»
Неожиданно его осенило:
— Коля, у тебя телефон Скуридина есть?
Серегин поперхнулся коньяком:
— Кого?
— Скуридина, — повторил Святой.
— Восемнадцать тысяч у этой сучары вымаливать будешь?
— А хотя бы… Не дрейфь… — с деланным оптимизмом произнес Святой. — Проверим ювелира, посмотрим чашу…
Обещаю, со Скуридиным буду рассчитываться я.
— Каким образом? В бригаду киллером наймешься? Наш безупречный командир серийными убийствами будет отрабатывать долг! — У Николая сдали нервы. Его привязанность к Лии оказалась сильнее, чем он сам думал.
Разрываясь между честью, словом, данным товарищу по оружию, и любовью, Серегин искал выход из безвыходного положения, тыкался в поисках черной кошки в темной комнате.
Раздалась барабанная дробь зубов о край стакана. Николай вливал в себя лошадиные дозы коньяка и разглагольствовал:
— Давай завалим ювелира как лося. А потом смоемся к едрене фене…
— Куда? — механически переспросил Святой.
— Да к черту на кулички! В Иностранный легион завербуемся! Научимся лягушек жрать, дамам «пардон» говорить и будем плевать на все с Эйфелевой башни! Тебе парижанку сосватаем! — В руке Николая хрустнул стакан, между пальцами показалась струйка крови. — Можно в Сербию податься, браткам-славянам «духов» помогать глушить. Опыт у нас богатый… Сербы дома нашим дают с видом на Адриатическое море! Представляешь, командир, ты под зонтиком в шезлонге развалился, на голове белая панама, элегантные опять же шорты, кругом стройные креолки цвета шоколада, и сигара в пасти дымится. — Серегин пьяно хихикнул, погрозив кому-то невидимому порезанным пальцем. — Нас в параше не утопишь! Солдаты отдельного разведывательного батальона специального назначения не из такого дерьма чистыми выплывали! Едем к Большому… — Он вскочил, балансируя на нетвердых ногах. — Будет им и опера, и танец маленьких лебедей под аккомпанемент «АКСа».
— Налей воды в ванну погорячее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Утомленный вчерашними странствиями, а еще больше непрерывным сексуальным марафоном, Николай голосом умирающего лебедя попросил:
— Может сделаем паузу, скушаем «Твикс» и баиньки?..
Шесть часов утра! Я в армии обет дал: на гражданке раньше десяти не вставать! — Николай подхватил подругу на руки и закружил по комнате. — Спи, моя радость, усни…
Но тут взорвался Святой:
— Сначала Лия устроила переполох, теперь ты отплясываешь танец маленьких лебедей. А мне что делать прикажете?! — Завернувшись в плед, точно древний римлянин в тогу, он сел на край дивана.
— Любоваться влюбленными! — протянула хозяйка. — Димочка, ты иди фэйс сполосни, бивни щеточкой прошуруй, гимнастику сделай, а потом нам утренний кофе забацай и яичницу с ветчиной. Да… — Она приложила палец к пухлым губам. — Достань винчик из бара, положи в холодильник. Если микроволновка не будет врубаться, долбани по ней кулаком! Я голодная как волчица…
— Проголодавшаяся барменша… — хмыкнул Серегин, не выпуская Лию из рук. — Это что-то новое! Вам на работе рты пластырем заклеивают?
Перебранка голубков служила вступлением к обычной утренней процедуре, так раздражавшей пенсионера с верхнего этажа. Но пожелание Лии съесть ранний завтрак было чем-то новым. Впрочем, обязательный танец эта пара исполнила на профессиональном уровне: две розовые физиономии сияли, словно «спортсменам» вручали за него золотые олимпийские медали.
— Кушать подано! — жестом официанта Святой пригласил неутомимых любовников к столу.
— Кажись, я нашла нужного вам хмыря, — говорила Лия с набитым ртом. — Костик, крупье казино, подсказал. Он с этими свиньями на короткой ноге, дружбу водит. Я просила Костика свести меня с торгашами камушками: мол, желаю сбережения в надежные ценности перевести, чтобы никакая инфляция кусочка от моих вложений отколупнуть не могла. — Она сделала паузу для глотка вина. — Сегодня подруливает ко мне обтянутый кожей скелет и комплименты килограммами отвешивает, а гляделками в разрез блузки постреливает…
— Ты, конечно же, ради дела пуговки пониже расстегнула, выставила прелести на всеобщее обозрение! — ревниво вставил Серегин.
— А то! — пожала плечами Лия, дразня любовника пикантными подробностями. — Мумия эта и раньше в казино наведывалась, но я не знала, кто он. Костик объяснил — Федор Владимирович, подпольный ювелир и антиквар по совместительству. Государство лицензий на работу с драгметаллами не выдает, и он свой бизнес втихаря ведет… — Хозяйка расправилась с яичницей и закурила. — Сперва сапфиры предлагал. Говорил, что они очень идут к моим голубым глазам, а я на изумруды напирала. Вешала этому Федору Владимировичу лапшу на уши: и по гороскопу они мне подходят, и сведущие люди рекомендовали покупать исключительно уральские изумруды…
Лию охватил азарт. Она принялась в такт рассказу притопывать ногой, пока рука Серегина не легла ей на колено.
— Представляете, он клюнул! Я в точку попала! — девушка торжествующе ударила миниатюрным кулачком по столу. — Этот тип хочет перепродать два изумруда за умеренную цену!
— Ну и что? — скептически спросил Николай и почесал щетину. — Не оскудела богатствами земля русская… Мафия с Урала самоцветы самосвалами вывозит.
— А то! — Лия щелкнула его по носу. — Изумруды вправлены в старинную церковную чашу! Доставать из оправы камешки Федор Владимирович не собирается… — на одном дыхании выпалила девушка.
Друзья так и замерли.
— Времени на раздумья нет! У него правило: предлагать товар один раз. Чаша уникальная, изумруды чистой воды, ни единого пятнышка. Стоимость — восемнадцать штук долларов. Если средства позволяют и есть желание, он будет ждать меня в сквере у Большого театра ровно в два часа дня. Я согласилась! — закончила Лия и облегченно перевела дух.
— Дура набитая! — выкрикнул Серегин. — Мы же тебя подставим! Вздумай этого хрыча пробросить! — Задев угол стола, он вскочил, налетел на стол, заметался по кухне. — Сразу станет понятно, что ты — наводчица!
На ресницах девушки повисли слезинки.
— Распишут ее, командир! — перешел на свистящий шепот Николай. — Возьмем гоп-стопом гражданина Федора Владимировича, чашку Голубеву вернем, а Лийку порешат!
Ой, какая же ты дебилка! — запричитал Серегин, приложив ладони к вискам. — Чего расселась, Мата Хари, налей нам коньяка! Слушай, может, нам понаблюдать за этим ювелиром?.. Нет! — отверг свое же предложение Николай. — Без машины никак нельзя.
Святой ничего не отвечал и сосредоточенно размышлял:
«Коля прав, нахрапом ювелира брать нельзя! Загубим девчонку. Стукануть милиции — эффект будет тот же. Подозрение падет на Лию. Думай, Святой… Думай!»
Неожиданно его осенило:
— Коля, у тебя телефон Скуридина есть?
Серегин поперхнулся коньяком:
— Кого?
— Скуридина, — повторил Святой.
— Восемнадцать тысяч у этой сучары вымаливать будешь?
— А хотя бы… Не дрейфь… — с деланным оптимизмом произнес Святой. — Проверим ювелира, посмотрим чашу…
Обещаю, со Скуридиным буду рассчитываться я.
— Каким образом? В бригаду киллером наймешься? Наш безупречный командир серийными убийствами будет отрабатывать долг! — У Николая сдали нервы. Его привязанность к Лии оказалась сильнее, чем он сам думал.
Разрываясь между честью, словом, данным товарищу по оружию, и любовью, Серегин искал выход из безвыходного положения, тыкался в поисках черной кошки в темной комнате.
Раздалась барабанная дробь зубов о край стакана. Николай вливал в себя лошадиные дозы коньяка и разглагольствовал:
— Давай завалим ювелира как лося. А потом смоемся к едрене фене…
— Куда? — механически переспросил Святой.
— Да к черту на кулички! В Иностранный легион завербуемся! Научимся лягушек жрать, дамам «пардон» говорить и будем плевать на все с Эйфелевой башни! Тебе парижанку сосватаем! — В руке Николая хрустнул стакан, между пальцами показалась струйка крови. — Можно в Сербию податься, браткам-славянам «духов» помогать глушить. Опыт у нас богатый… Сербы дома нашим дают с видом на Адриатическое море! Представляешь, командир, ты под зонтиком в шезлонге развалился, на голове белая панама, элегантные опять же шорты, кругом стройные креолки цвета шоколада, и сигара в пасти дымится. — Серегин пьяно хихикнул, погрозив кому-то невидимому порезанным пальцем. — Нас в параше не утопишь! Солдаты отдельного разведывательного батальона специального назначения не из такого дерьма чистыми выплывали! Едем к Большому… — Он вскочил, балансируя на нетвердых ногах. — Будет им и опера, и танец маленьких лебедей под аккомпанемент «АКСа».
— Налей воды в ванну погорячее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104