Полетаев курил, частыми щелчками стряхивая пепел и большую хрустальную пепельницу.
— …А ее имя так и не… Понятно. Спасибо, Миша, я еще позвоню.
Прижав телефон к щеке, Даша растерянно смотрела на Полетаева.
— Ну?..
— А дело-то, оказывается, давно пропало. Он тогда еще там даже не работал.
— Мило. И как же сие произошло?
— Тишков говорит, что подозревают уборщицу.
— Уборщицу?
— Да. Якобы некая особа устроилась в архив и проработала там меньше двух недель. Ее бы, наверное, даже и не хватились, если бы она просто уволилась, а то исчезла без всякого предупреждения. Стали разыскивать — указанный адрес оказался фальшивым. Трудовая книжка — чужой. И тут кто-то вспомнил, что видел, как она копалась в папках с личными делами. Проверили. Вроде все на месте, а дело Вельбаха пропало.
— Они заявили в милицию?
— Нет. Начальство испугалось: взяли на работу непроверенного человека. Кроме того, подумали, что дело могло пропасть и раньше. Поэтому просто замяли и все.
— И конечно, никто не помнил, как она выглядит?
— Скорее всего, нет. Кто же будет к уборщице присматриваться.
— Это в принципе тоже информация, — пробормотал Полетаев.
— Какая же это информация? — удивилась Даша.
— Можно как минимум утверждать, что «уборщица» была среднего возраста и не особо привлекательной внешности.
— Тоже мне информация!
— Не скажи. Если мы знаем, что она замешана в этом деле, то можно попытаться ее вычислить.
— А если ее просто наняли? Преступник нанял.
— Нет, — Полетаев покачал головой. — В то время все только задумывалось, проверялось. Эта уборщица и есть наш преступник.
— Значит, я могла с ней встречаться?
— Вполне возможно. Даша задумалась:
— Так, подожди… Женщина среднего возраста… Нет, среднего возраста она была лет десять назад, значит, сейчас ближе к старшему. Кто у нас подходит?
— Тебе лучше знать, — Полетаев потушил сигарету и посмотрел на часы.
— Может быть, это жена Алексея Скуратова — Лариса? Оксана, случайно, не ее дочь?
Полетаев отрицательно покачал головой.
— Тогда, может, вторая жена Константина, арфистка…
— У нее есть дети?
— Кто ж ее знает. Вдруг она сейчас в положении? Ребенок будет признан законным.
— Если родится мальчик.
— Может, она уже знает, кто у нее родится? Полетаев жевал ветчину. Его лицо выражало сомнение.
— Это больше походило бы на скоропалительную авантюру, а здесь игра задумывалась давно. У нее либо уже должен быть мальчик, либо… Ладно, — он вытер салфеткой пальцы и встал, — сидите здесь, я постараюсь все выяснить. Из дома ни шагу. Эх, скольких бы бед мы смогли избежать!
— Но я же…
Дверь, подхваченная сквозняком, захлопнулась.
— Ди-ди, дорогая, я прошу прощения, но не могли бы вы мне пояснить, что произошло? Какие уборщицы? Какие арфистки?
Даша неожиданно громко икнула. Филипп удивленно, казалось даже с некоторым осуждением посмотрел на нее. Набрав воздуха, Даша задержала дыхание. Пришла пора все рассказать французу — дольше скрывать не имеет смысла. Она снова икнула.
— Филипп, — говорить было тяжело в прямом и в переносном смысле, — я долго не хотела вам рассказывать. Ик! Но не потому, что не доверяла, а потому, что — ик! — не была до конца уверена.
— Да, я слушаю. — Флорист подал ей стакан воды. — Пейте маленькими глотками.
— Спасибо.
Даша выцедила целый стакан, но это не помогло. Пришлось продолжать с некоторыми паузами,
— Главное, не пугайтесь. Все равно исправить уже ничего нельзя. Убийца действительно существует. Ик!
Против ожидаемого, француз в истерику не впал. Он как-то весь подобрался и стиснул пальцы.
— Это… месье Титаевский? Даша помотала надутыми щеками.
— Мадам Титаевская? Неопределенные вращения шеей по кругу.
— Простите, я не понял. Это она или нет? С шумом выдохнув, Даша пояснила:
— Да. Но не она сама. За ней стоит еще один человек. Скорее всего, женщина. Именно она задумала и осуществила этот чудовищный план. Ик! Черт! Причем очень давно.
Икота не проходила, пришлось снова набрать воздуха. Филипп тонкими пальцами схватился за ворот свитера и оттянул, словно тот душил его.
— Что о вами? — испугалась Даша.
— Она убьет маман, — синеющими губами прошептал француз. — Мне плохо, помогите…
Пришлось помогать. Перевернув все шкафы в поисках лекарств и ничего не найдя, Даша прибегла к самому народному из средств — намочила полотенце холодной водой и приложила бедному Кервелю ко лбу. Себе она налила еще воды.
— Что нам делать, Ди-ди? — простонал Филипп.
— Не знаю! — Даша действительно не знала, что дальше делать. — Я даже представить не могу, с какого конца за это браться. Хотя… — Она помолчала. — Вы знаете, у меня все же существует какое-то странное ощущение, что я сталкивалась с духом Богдана где-то еще.
— С духом Богдана? — Несмотря на общую слабость организма, Филипп удивился формулировке. — Что вы имеете в виду?
— Я сама не знаю… — Молодая женщина пыталась ухватить постоянно ускользающую нить. — Где-то он был, где не должен был быть.
— Как, простите?
— Так… Его мне нашел вроде как Кудрявый… Нет, не то. — Она вцепилась зубами в кулак. — Совсем ведь рядом… Рядом. А как я вообще о нем узнала? Я пошла… Ах! — опустив руку, Даша сделала страшные глаза.
— Что?! — испуганно воскликнул Филипп.
Мысль, пришедшая в голову, показалась молодой женщине настолько шокирующей, что моментально прошла икота. Сначала Даша не поняла, отчего ей стало легче. Оттого, что перестала содрогаться всем телом, или оттого, что в полном мраке еле уловимо забрезжил свет.
— Ах ты старый козел! — Неожиданно для себя, последнюю фразу она произнесла вслух.
Филипп снял холодный компресс со лба и выпрямился.
— Как вы сказали?
Нимало не смутясь, Даша повторила:
— Старый козел. Послушайте, Фи-фи, мне кажется, я знаю, как все произошло.
Предположив, что предыдущее высказывание адресовалось, скорее всего, не ему, француз кивнул:
— Да, да, говорите…
— Наша ошибка в том, что все это время мы ошибочно полагали, будто об условиях завещания семьи Вельбах могли знать только люди, близко знакомые с ее членами. Друзья, родственники и так далее. Правильно?
— Да, наверное… Признаться, я не задумывался.
— А на самом деле существовал еще один, как минимум, человек, который с самого начала был в курсе всех деталей, только распорядиться он этим не мог: все были уверены, что последний барон Вельбах давно скончался. И вот! — Здесь она подняла палец. — Совершенно неожиданно судьба дает этому человеку невероятный, прямо фантастический шанс: он узнает, что Николай Андреевич не только выжил, но и совершенно точно имел потомков. Тогда-то он понимает: упускать шанс нельзя. Преступник задумывает сложную комбинационную игру. Первый этап заканчивается успехом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— …А ее имя так и не… Понятно. Спасибо, Миша, я еще позвоню.
Прижав телефон к щеке, Даша растерянно смотрела на Полетаева.
— Ну?..
— А дело-то, оказывается, давно пропало. Он тогда еще там даже не работал.
— Мило. И как же сие произошло?
— Тишков говорит, что подозревают уборщицу.
— Уборщицу?
— Да. Якобы некая особа устроилась в архив и проработала там меньше двух недель. Ее бы, наверное, даже и не хватились, если бы она просто уволилась, а то исчезла без всякого предупреждения. Стали разыскивать — указанный адрес оказался фальшивым. Трудовая книжка — чужой. И тут кто-то вспомнил, что видел, как она копалась в папках с личными делами. Проверили. Вроде все на месте, а дело Вельбаха пропало.
— Они заявили в милицию?
— Нет. Начальство испугалось: взяли на работу непроверенного человека. Кроме того, подумали, что дело могло пропасть и раньше. Поэтому просто замяли и все.
— И конечно, никто не помнил, как она выглядит?
— Скорее всего, нет. Кто же будет к уборщице присматриваться.
— Это в принципе тоже информация, — пробормотал Полетаев.
— Какая же это информация? — удивилась Даша.
— Можно как минимум утверждать, что «уборщица» была среднего возраста и не особо привлекательной внешности.
— Тоже мне информация!
— Не скажи. Если мы знаем, что она замешана в этом деле, то можно попытаться ее вычислить.
— А если ее просто наняли? Преступник нанял.
— Нет, — Полетаев покачал головой. — В то время все только задумывалось, проверялось. Эта уборщица и есть наш преступник.
— Значит, я могла с ней встречаться?
— Вполне возможно. Даша задумалась:
— Так, подожди… Женщина среднего возраста… Нет, среднего возраста она была лет десять назад, значит, сейчас ближе к старшему. Кто у нас подходит?
— Тебе лучше знать, — Полетаев потушил сигарету и посмотрел на часы.
— Может быть, это жена Алексея Скуратова — Лариса? Оксана, случайно, не ее дочь?
Полетаев отрицательно покачал головой.
— Тогда, может, вторая жена Константина, арфистка…
— У нее есть дети?
— Кто ж ее знает. Вдруг она сейчас в положении? Ребенок будет признан законным.
— Если родится мальчик.
— Может, она уже знает, кто у нее родится? Полетаев жевал ветчину. Его лицо выражало сомнение.
— Это больше походило бы на скоропалительную авантюру, а здесь игра задумывалась давно. У нее либо уже должен быть мальчик, либо… Ладно, — он вытер салфеткой пальцы и встал, — сидите здесь, я постараюсь все выяснить. Из дома ни шагу. Эх, скольких бы бед мы смогли избежать!
— Но я же…
Дверь, подхваченная сквозняком, захлопнулась.
— Ди-ди, дорогая, я прошу прощения, но не могли бы вы мне пояснить, что произошло? Какие уборщицы? Какие арфистки?
Даша неожиданно громко икнула. Филипп удивленно, казалось даже с некоторым осуждением посмотрел на нее. Набрав воздуха, Даша задержала дыхание. Пришла пора все рассказать французу — дольше скрывать не имеет смысла. Она снова икнула.
— Филипп, — говорить было тяжело в прямом и в переносном смысле, — я долго не хотела вам рассказывать. Ик! Но не потому, что не доверяла, а потому, что — ик! — не была до конца уверена.
— Да, я слушаю. — Флорист подал ей стакан воды. — Пейте маленькими глотками.
— Спасибо.
Даша выцедила целый стакан, но это не помогло. Пришлось продолжать с некоторыми паузами,
— Главное, не пугайтесь. Все равно исправить уже ничего нельзя. Убийца действительно существует. Ик!
Против ожидаемого, француз в истерику не впал. Он как-то весь подобрался и стиснул пальцы.
— Это… месье Титаевский? Даша помотала надутыми щеками.
— Мадам Титаевская? Неопределенные вращения шеей по кругу.
— Простите, я не понял. Это она или нет? С шумом выдохнув, Даша пояснила:
— Да. Но не она сама. За ней стоит еще один человек. Скорее всего, женщина. Именно она задумала и осуществила этот чудовищный план. Ик! Черт! Причем очень давно.
Икота не проходила, пришлось снова набрать воздуха. Филипп тонкими пальцами схватился за ворот свитера и оттянул, словно тот душил его.
— Что о вами? — испугалась Даша.
— Она убьет маман, — синеющими губами прошептал француз. — Мне плохо, помогите…
Пришлось помогать. Перевернув все шкафы в поисках лекарств и ничего не найдя, Даша прибегла к самому народному из средств — намочила полотенце холодной водой и приложила бедному Кервелю ко лбу. Себе она налила еще воды.
— Что нам делать, Ди-ди? — простонал Филипп.
— Не знаю! — Даша действительно не знала, что дальше делать. — Я даже представить не могу, с какого конца за это браться. Хотя… — Она помолчала. — Вы знаете, у меня все же существует какое-то странное ощущение, что я сталкивалась с духом Богдана где-то еще.
— С духом Богдана? — Несмотря на общую слабость организма, Филипп удивился формулировке. — Что вы имеете в виду?
— Я сама не знаю… — Молодая женщина пыталась ухватить постоянно ускользающую нить. — Где-то он был, где не должен был быть.
— Как, простите?
— Так… Его мне нашел вроде как Кудрявый… Нет, не то. — Она вцепилась зубами в кулак. — Совсем ведь рядом… Рядом. А как я вообще о нем узнала? Я пошла… Ах! — опустив руку, Даша сделала страшные глаза.
— Что?! — испуганно воскликнул Филипп.
Мысль, пришедшая в голову, показалась молодой женщине настолько шокирующей, что моментально прошла икота. Сначала Даша не поняла, отчего ей стало легче. Оттого, что перестала содрогаться всем телом, или оттого, что в полном мраке еле уловимо забрезжил свет.
— Ах ты старый козел! — Неожиданно для себя, последнюю фразу она произнесла вслух.
Филипп снял холодный компресс со лба и выпрямился.
— Как вы сказали?
Нимало не смутясь, Даша повторила:
— Старый козел. Послушайте, Фи-фи, мне кажется, я знаю, как все произошло.
Предположив, что предыдущее высказывание адресовалось, скорее всего, не ему, француз кивнул:
— Да, да, говорите…
— Наша ошибка в том, что все это время мы ошибочно полагали, будто об условиях завещания семьи Вельбах могли знать только люди, близко знакомые с ее членами. Друзья, родственники и так далее. Правильно?
— Да, наверное… Признаться, я не задумывался.
— А на самом деле существовал еще один, как минимум, человек, который с самого начала был в курсе всех деталей, только распорядиться он этим не мог: все были уверены, что последний барон Вельбах давно скончался. И вот! — Здесь она подняла палец. — Совершенно неожиданно судьба дает этому человеку невероятный, прямо фантастический шанс: он узнает, что Николай Андреевич не только выжил, но и совершенно точно имел потомков. Тогда-то он понимает: упускать шанс нельзя. Преступник задумывает сложную комбинационную игру. Первый этап заканчивается успехом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136