«А уж как родители по Николеньке убивались: один он у них сыночек был… Так все и думали, что мой батюшка последним бароном Вельбахом преставился…»
— Мама, ты ничего не путаешь?
— Я?! Запомни, твоя мать ничего и никогда не путает. Я только передаю его слова.
— Но откуда у него такие данные?
— Вот уж не знаю. Сказал и сказал. Может быть родители ему об этом рассказывали?
— Странно… — пробормотала Даша. — Неувязочка получается.
— Что, что?
— Ничего. Ладно, мамуля, звонить к вам дорого, так что я прощаюсь, папе огромный привет, пусть с эпидемическими не целуется и если свяжешься с ним, то спроси, откуда он об этом узнал. Ладно?
— Даш, положа руку на сердце, не нравится мне все это. Ты же знаешь, интуиция меня никогда не подводила. Брось ты их всех с их замками, а?
Не смотря на дороговизну международной связи, Даша не удержалась от лирического отступления:
— Ага, помню я твою интуицию: как-то раз у тебя внутри все ныло и меня из-за этого на новогоднюю дискотеку не пустили в Олимпийскую деревню, а Майка Верди, которая вместо меня пошла, там с Леонтьевым познакомилась. А потом оказалось, что у тебя не интуиция была, а приступ аппендицита.
— Так он с ней всего один танец станцевал!
— Ну и что? Зато есть теперь, о чем вспомнить Но вот когда я в Царицынском пруду тонула, ты со своей интуицией хороводы в ресторане водила.
Мать обиделась:
— Так ведь не утонула же. А на той дискотеке тебя, может, зарезали бы. И потом не факт, что тебя бы Леонтьев тоже пригласил. Ему, между прочим, Майка понравилась, а не твой билет. Ладно, поступай, как знаешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.
— Хорошо. — Даша улыбнулась. — Ты не расстраивайся, все будет хорошо. Мы еще будем вместе Хальсом любоваться.
3
Попрощавшись с матерью. Даша принялась задумчиво крутить в руках телефон. Известие о некоем брате деда привело ее в замешательство.
— Странно, — пробормотала она. — Очень странно. Нет, придется все-таки уточнить.
И хоть это был второй международный звонок, да еще на роуминге, она все равно не рискнула воспользоваться домашним телефоном подполковника. Ни он, ни его телефон не вызывали у нее доверия.
— Добрый вечер, бабушка.
— Здравствуй. Дарьюшка. Просто так звонишь или есть новости?
— Важного пока ничего нет. А звоню я вот по какому поводу. Пять минут назад разговаривала с родителями, так вот, мой отец утверждает, что у Николая Андреевича был брат.
— Что за чушь! — Старуха, как всегда, не выбирала выражения. — Ох, чует мое сердце, найдешь мне наследников… Ты не думай, я, может, и старая, но не дура. Мои адвокаты из любого душу вытряхнут.
Даша старалась не обращать внимания на приступы плохого настроения новоявленной родственницы.
— Вы же не думаете, что я это сама придумала? Удивилась не меньше вашего. Но отец врать не станет.
— Значит, спутал он что-то. Как он тебе сказал?
— Понимаете, я разговаривала не лично с ним, а с мамой. Он сейчас в зоне, закрытой на карантин.
Мария Андреевна молчала.
— Вы слышите меня?
— Слышу, слышу… Просто думаю, кого он мог за нашего брата принять. В каком году это было?
— Не знаю. Но могу предположить, что где-то в сорок пятом. Во время войны дедушка находился на фронте, да и отец должен был быть достаточно взрослым, чтобы это запомнить. Арестовали Николая Андреевича в сорок шестом. Получается, с весны-лета сорок пятого до февраля сорок шестого.
— Не знаю… А отец-то твой не может сюда приехать?
— Пока нет. Он в зоне эпидемии. Там карантин.
— Пускай позвонит мне. Даша покачала головой.
— Какие там телефоны! На спутниковый у экспедиции денег нет, а сотовый…
— А как же он с твоей матерью связывался?
— По рации.
— Ну что ж, — старуха хрипло вздохнула. — Будем ждать. Но одно я скажу: не было у нас братьев.
— Может быть двоюродный?
— Да глуха ты, матушка, что ли? Нету больше никого. Ни-ко-го! Спутал, видать, твой папаша, когда мальчонкой был. Не трать время. Ищи в другом месте.
— Я ищу, ищу.
— Ну прощай.
— Всего хорошего.
Глава 7
1
Второй день Даша мучилась бездельем и неизвестностью. Подполковник позвонил накануне, извинился за срочную работу и предупредил, что до завтра его не будет. Еда в холодильнике, деньги в тумбочке. Даша, заметив, что она не сирота, а готовить не собирается ни себе, ни ему, повесила трубку. После чего тоска достигла своего предела.
Сначала бедняжка пыталась поддерживать настроение при помощи телефонной связи, но из этой затеи ничего не вышло. Едва заслышав ее голос, друзья искренне радовались, но стоило им узнать, что она в Москве, как связь отчего-то прерывалась. Отвергнутая всеми женщина бродила по огромной полетаевской квартире, вздыхала и от нечего делать рассматривала стены. На стены посмотреть стоило, говорили они о многом. Например, о том, что хозяин квартиры совсем не беден, много путешествовал, обладает неплохим вкусом и умеет тратить деньги с толком.
Правда, буржуазно-художественную гармонию несколько нарушал оригинальный портрет самого хозяина квартиры. Полетаев был изображен во весь рост в окружении морского, даже несколько пиратского антуража: деревянный штурвал, обрывки потрепанных парусов и чугунные пушки, оплетенные канатами. Сам бравый подполковник стоял выставив ногу в узкой черной лосине, за красным шелковым поясом блестел кривой кинжал, а белую рубаху, типа апаш, раздувал ветер. Лицо у пирата-подполковника было зверское.
Даша покачала головой. По ее твердому убеждению подобные произведения живописи могли висеть на стене в одном-единственном случае: если они скрывали волшебную дверь в коморке папы Карло, а единственными зрителями были Шушера и Буратино. В правом нижнем углу можно было заметить размашистую подпись. Судя по завитушкам, портрет был писан дамой. Даша ухмыльнулась. Интересно, писала она его исходя из собственной фантазии, или подполковник действительно позировал в этаком дурацком облачении? А следом мелькнула игривая мысль — что же такого господин Полетаев этой дамочке сделал, что она испачкала минимум четыре квадратных метра хорошей ткани?
Даша присела в кресло напротив, будто нарочно здесь поставленное, и принялась вглядываться в насмешливые синие глаза. Она пыталась понять, насколько может доверять им.
Да, подполковник, безусловно, испытывает к ней какие-то чувства. Весь вопрос — какие… Не исключено, что и на этот раз вместо обещанной помощи хитрый чекист так заморочит ей голову, что она забудет, кто у нее папа с мамой, не то что дедушки с бабушкой. В этом случае правды ей не узнать никогда. К тому же если Полетаев и в правду вознамерился на ней когда-нибудь жениться, то не позволит и франка взять из этого наследства. Даша не знала почему, но была в этом практически уверена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Мама, ты ничего не путаешь?
— Я?! Запомни, твоя мать ничего и никогда не путает. Я только передаю его слова.
— Но откуда у него такие данные?
— Вот уж не знаю. Сказал и сказал. Может быть родители ему об этом рассказывали?
— Странно… — пробормотала Даша. — Неувязочка получается.
— Что, что?
— Ничего. Ладно, мамуля, звонить к вам дорого, так что я прощаюсь, папе огромный привет, пусть с эпидемическими не целуется и если свяжешься с ним, то спроси, откуда он об этом узнал. Ладно?
— Даш, положа руку на сердце, не нравится мне все это. Ты же знаешь, интуиция меня никогда не подводила. Брось ты их всех с их замками, а?
Не смотря на дороговизну международной связи, Даша не удержалась от лирического отступления:
— Ага, помню я твою интуицию: как-то раз у тебя внутри все ныло и меня из-за этого на новогоднюю дискотеку не пустили в Олимпийскую деревню, а Майка Верди, которая вместо меня пошла, там с Леонтьевым познакомилась. А потом оказалось, что у тебя не интуиция была, а приступ аппендицита.
— Так он с ней всего один танец станцевал!
— Ну и что? Зато есть теперь, о чем вспомнить Но вот когда я в Царицынском пруду тонула, ты со своей интуицией хороводы в ресторане водила.
Мать обиделась:
— Так ведь не утонула же. А на той дискотеке тебя, может, зарезали бы. И потом не факт, что тебя бы Леонтьев тоже пригласил. Ему, между прочим, Майка понравилась, а не твой билет. Ладно, поступай, как знаешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.
— Хорошо. — Даша улыбнулась. — Ты не расстраивайся, все будет хорошо. Мы еще будем вместе Хальсом любоваться.
3
Попрощавшись с матерью. Даша принялась задумчиво крутить в руках телефон. Известие о некоем брате деда привело ее в замешательство.
— Странно, — пробормотала она. — Очень странно. Нет, придется все-таки уточнить.
И хоть это был второй международный звонок, да еще на роуминге, она все равно не рискнула воспользоваться домашним телефоном подполковника. Ни он, ни его телефон не вызывали у нее доверия.
— Добрый вечер, бабушка.
— Здравствуй. Дарьюшка. Просто так звонишь или есть новости?
— Важного пока ничего нет. А звоню я вот по какому поводу. Пять минут назад разговаривала с родителями, так вот, мой отец утверждает, что у Николая Андреевича был брат.
— Что за чушь! — Старуха, как всегда, не выбирала выражения. — Ох, чует мое сердце, найдешь мне наследников… Ты не думай, я, может, и старая, но не дура. Мои адвокаты из любого душу вытряхнут.
Даша старалась не обращать внимания на приступы плохого настроения новоявленной родственницы.
— Вы же не думаете, что я это сама придумала? Удивилась не меньше вашего. Но отец врать не станет.
— Значит, спутал он что-то. Как он тебе сказал?
— Понимаете, я разговаривала не лично с ним, а с мамой. Он сейчас в зоне, закрытой на карантин.
Мария Андреевна молчала.
— Вы слышите меня?
— Слышу, слышу… Просто думаю, кого он мог за нашего брата принять. В каком году это было?
— Не знаю. Но могу предположить, что где-то в сорок пятом. Во время войны дедушка находился на фронте, да и отец должен был быть достаточно взрослым, чтобы это запомнить. Арестовали Николая Андреевича в сорок шестом. Получается, с весны-лета сорок пятого до февраля сорок шестого.
— Не знаю… А отец-то твой не может сюда приехать?
— Пока нет. Он в зоне эпидемии. Там карантин.
— Пускай позвонит мне. Даша покачала головой.
— Какие там телефоны! На спутниковый у экспедиции денег нет, а сотовый…
— А как же он с твоей матерью связывался?
— По рации.
— Ну что ж, — старуха хрипло вздохнула. — Будем ждать. Но одно я скажу: не было у нас братьев.
— Может быть двоюродный?
— Да глуха ты, матушка, что ли? Нету больше никого. Ни-ко-го! Спутал, видать, твой папаша, когда мальчонкой был. Не трать время. Ищи в другом месте.
— Я ищу, ищу.
— Ну прощай.
— Всего хорошего.
Глава 7
1
Второй день Даша мучилась бездельем и неизвестностью. Подполковник позвонил накануне, извинился за срочную работу и предупредил, что до завтра его не будет. Еда в холодильнике, деньги в тумбочке. Даша, заметив, что она не сирота, а готовить не собирается ни себе, ни ему, повесила трубку. После чего тоска достигла своего предела.
Сначала бедняжка пыталась поддерживать настроение при помощи телефонной связи, но из этой затеи ничего не вышло. Едва заслышав ее голос, друзья искренне радовались, но стоило им узнать, что она в Москве, как связь отчего-то прерывалась. Отвергнутая всеми женщина бродила по огромной полетаевской квартире, вздыхала и от нечего делать рассматривала стены. На стены посмотреть стоило, говорили они о многом. Например, о том, что хозяин квартиры совсем не беден, много путешествовал, обладает неплохим вкусом и умеет тратить деньги с толком.
Правда, буржуазно-художественную гармонию несколько нарушал оригинальный портрет самого хозяина квартиры. Полетаев был изображен во весь рост в окружении морского, даже несколько пиратского антуража: деревянный штурвал, обрывки потрепанных парусов и чугунные пушки, оплетенные канатами. Сам бравый подполковник стоял выставив ногу в узкой черной лосине, за красным шелковым поясом блестел кривой кинжал, а белую рубаху, типа апаш, раздувал ветер. Лицо у пирата-подполковника было зверское.
Даша покачала головой. По ее твердому убеждению подобные произведения живописи могли висеть на стене в одном-единственном случае: если они скрывали волшебную дверь в коморке папы Карло, а единственными зрителями были Шушера и Буратино. В правом нижнем углу можно было заметить размашистую подпись. Судя по завитушкам, портрет был писан дамой. Даша ухмыльнулась. Интересно, писала она его исходя из собственной фантазии, или подполковник действительно позировал в этаком дурацком облачении? А следом мелькнула игривая мысль — что же такого господин Полетаев этой дамочке сделал, что она испачкала минимум четыре квадратных метра хорошей ткани?
Даша присела в кресло напротив, будто нарочно здесь поставленное, и принялась вглядываться в насмешливые синие глаза. Она пыталась понять, насколько может доверять им.
Да, подполковник, безусловно, испытывает к ней какие-то чувства. Весь вопрос — какие… Не исключено, что и на этот раз вместо обещанной помощи хитрый чекист так заморочит ей голову, что она забудет, кто у нее папа с мамой, не то что дедушки с бабушкой. В этом случае правды ей не узнать никогда. К тому же если Полетаев и в правду вознамерился на ней когда-нибудь жениться, то не позволит и франка взять из этого наследства. Даша не знала почему, но была в этом практически уверена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136