— Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу… Накрашенные ярко-красной помадой узкие губы тронула едва уловимая усмешка:
— Пошел к черту, болван…
2
На улице было холодно, накрапывай дождь, но самым неприятным оказался пронизывающий ветер. Даша прижалась в Филиппу и рассмеялась, впрочем, без досады.
— Что же нам так не везет? Боюсь, экскурсию придется отложить до лета.
— Такова наша планида, — философски заметил месье Кервель, но в голосе его тоже не ощущалось горечи. — Бог с ней, с экскурсией, идемте обедать. Вы обещали мне хороший обед и отличную кухню.
— Это для меня она отличная. — После истории с зубочистками Даша сомневалась, что за пределами парижской кольцевой дороги найдется хоть один ресторан, удовлетворяющий ее капризного спутника. — Я уже боюсь рекомендовать вам что-либо. И все оттого, что вы своими лягушками, улитками и прочими земноводными полностью отбили вкус к настоящей человеческой еде.
— Просто в вас говорит голос крови, — возразил Филипп. Кулинария была единственной темой, где он переставал быть вежливым. — Вы потомок гуннов, и потому не можете любить…
— Лягушек? Не могу. Бр-р-р!
— Вы их ели?
— Ела. Один раз.
— Где?
— В китайском ресторане.
— И после этого вы говорите, что ели! Да разве китайцы умеют готовить лягушек?
— Знаете что, дорогой Фи-фи, как говорится, ты мне лягушку хоть сахаром облепи, все равно она лягушкой и останется. Тьфу ты, гадость какая!
Филипп рассмеялся и обнял свою спутницу за плечи. Настроение его явно улучшалось.
3
— Еле успел на утренний рейс. Ну и погода! — Отряхивая плащ, в гостиную вошел высокий молодой человек. — Что это с Юргисом? Он на редкость паршиво выглядит.
Макс Сауш очень походил на брата, но никому бы не пришло в голову послать его к черту или назвать неудачником. Старший Сауш унаследовал черты характера своей матери — цинизм, уверенность в себе, презрение к окружающим.
— Можно подумать, он когда-нибудь выглядел иначе. — Илзе встала и обняла старшего сына. — Ты привез документы?
— Да. Забрал все, что там было. Его последняя жена, к счастью, не от мира сего и отдала мне все без малейшего звука.
— Кто вам дал право копаться в бумагах отца? — побледнел Юргис.
Макс хотел что-то ответить, но мать опередила его:
— Заткнись, тебя никто не спрашивает. — И снова, обращаясь к старшему сыну, спросила: — Ты нашел то, о чем я тебе говорила? Давай все сюда.
Макс улыбнулся и поцеловал матери руку.
— Не надо спешить. Думаю, для начала мы должны хорошенько все обсудить. Чтобы потом не возникло разного рода недоразумений.
— Ты не веришь мне, своей матери? — Сауш смотрела на сына не отрываясь.
— Любопытные вещи иногда узнаешь, сам того не желая. — Молодой человек отпустил руку матери и присел в кресло. — О себе. О своих близких. Пока летел в самолете, почитал кое-какие письма. Ты, оказывается, не была примерной женой, мама.
Илзе слегка покраснела:
— Что ты имеешь в виду?
— Я родился за неделю до свадьбы. И судя по всему моим отцом должен был стать другой.
Юргис вскинул голову:
— Так вот что имела ввиду тетя Валя…
— Заткнись! — снова рявкнула Илзе. И затем уже спокойно, обращаясь к старшему сыну, произнесла:
— Макс, а ты глупее, чем я думала. Неужели ты не понимаешь, что я это делаю ради тебя?
— Может мне самому решить, как поступать? Мать раздраженно отмахнулась:
— Ты не представляешь, о какой сумме идет речь. Хочешь, чтобы все досталось твоем братцу?
Максим Сауш молчал.
— Отдай мне все документы и не делай глупости. Я и так ради тебя готова идти на преступление. Ты должен ценить это.
— Я постараюсь. — Макс закинул ногу на ногу и вдруг посерьезнел. — Остается только один вопрос. Что будем делать с ним? — Он кивнул на застывшего в углу брата.
Мать досадливо обернулась.
— Если бы он не был таким же идиотом, как и его отец, все можно было бы решить просто. А так даже не знаю…
— Вы… Вы мерзкие, низкие люди, — задохнулся Юргис. — Запомните: я сделаю все, что в моих силах, но вам не достанется ничего, слышите — ни-че-го! Теперь-то я все понял — папа рассказывал мне, что его родной дед был родом из богатой семьи и что все, кроме него, перед самой революцией успели сбежать за границу. Значит, вы теперь надеетесь заполучить эти деньги? Вот вам! — Он выставил кукиш.
— А я ведь хотела сделать аборт, — досадливо произнесла Илзе.
— И напрасно передумала. — Макс недобро усмехнулся. — Одно движение скальпеля двадцать с лишним лет тому назад, и многие наши проблемы были бы решены. Послушай, Юргис, может договоримся по-хорошему?
— Что вы хотите?
Облизнув ярко-красные губы, Илзе смотрела на младшего сына.
— В самом деле, Юргис… — Она старалась говорить спокойно, но у нее это плохо получалось. — Давай поговорим как взрослые люди. Да, действительно, твой отец — еще когда мы только познакомились — рассказывал про заграничных родственников, даже делал попытки их разыскать, но, к сожалению, он не знал своей настоящей фамилии. Сейчас они сами его нашли. Вернее, не успели… И теперь все должно принадлежать Максу, ведь он старший сын, но…
Младший Сауш скривился в злой улыбке:
— Старший, но не совсем законный. А если быть откровенным, то и вовсе чей-то чужой. Ведь так? Кстати, с кем ты его прижила, мама?
Илзе медленно покачала головой:
— Ты еще слишком молод, чтобы понять некоторые вещи. Все не так просто.
— Все очень просто. Ты всегда была девкой. Ею и осталась. И не надейся, что я промолчу. Мне деньги не нужны, но и вы их не получите.
Мать хотела броситься на младшего сына, но Макс удержал ее.
— Оставь этого придурка, я сам с ним разберусь. — Он отложил плащ на спинку высокого кресла. — По-свойски, по-братски…
4
В ресторане, куда Филипп с Дашей добрались, сгибаясь пополам от жгучего ветра, было тепло и пахло совершенно замечательно. Надо заметить, что все рестораны в Латвии имеют свой, очень сходный запах. Невзирая на меню и интерьер, здесь всегда ощущается как бы привкус пива, обожженной глины и соленой рыбы.
— Я не буду пить пиво! — капризничал Фи-фи. — Оно портит вкусовые рецепторы…
— А как же пищевой примитивизм? — настаивала Даша. — Вы же хотели коллекционировать грубые вкусы.
— Для одной поездки я уже получил достаточно. Одно мясное суфле в поезде чего стоило!
— Это было не суфле. — Даша удивилась. — Это была котлета. Просто очень… мягкая.
— Что это — котлета? Котлетт? — месье Кервель оторвал глаза от меню.
— Нет. Котлетт это целый кусок мяса, а котлета — это…
— Что? — Филипп отложил меню.
— Это когда… — Даша соображала, как точнее описать рецептуру изготовления котлеты в ресторане поезда и в то же время не напугать француза. — Ну, можно считать, что это в некотором роде суфле, только его не запекают, а жарят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136