Придется нам самим защищать нашу Россию. Надеялись на японское да на пекинское правительства – и пронадеялись. Никому дела нет! Вы читали «Шанхайскую жизнь»?
– Нет. Сегодняшняя?
– Ну полюбуйтесь тогда. Видите? Отчеркнуто… Обращение Советов к Китаю. Читайте, читайте.
– «Советское правительство уничтожает все особые привилегии, все фактории русских купцов на китайской земле. Ни один русский чиновник, поп и миссионер не смеет вмешиваться в китайские дела…» – Катя подняла глаза:– А разве это плохо?
– Ужасно! Во-первых, они, – княгиня кивнула в сторону открыток, – просто дурачье. Самим есть нечего, а от денег, которые в руках лежат, отказываются. Но это бы и ничего. Чем им хуже, тем нам лучше! Так китайцы же расчувствовались… А это вы читали?
Катя покачала головой.
– Ну, сударыня, где же вы витаете? Читайте тоже. Нет, не там, ниже… Нашли?
– «Строгий нейтралитет»?
– Вот, вот! – Она отобрала газету у Кати. – «Строгий нейтралитет в гражданской войне между белыми и красными». Пекин не понимает, что послабление сейчас большевикам потом китайскими же слезками отольется.
– А можно мне посмотреть портреты?
– Конечно, Катюша! Врагов надо знать в лицо!
Ники отодрал стрелки от открыток. Перед Катей предстали лица, испещренные черными следами – кругами от резины. Некоторые открытки были обведены красным контуром. Княгиня пояснила, не дожидаясь вопроса:
– Это главные враги: Коллонтай, Бонч-Бруевич, Чичерин… Изменники, предатели!.. Остальных, разночинцев да нищих, можно понять. Я и не возмущаюсь. Они за свой кусок хлеба с маслом дерутся. Хотят, как мы, на серебре обедать. А тем чего не хватает? Чичерин – дворянин. Эти – из семей генералов, императору присягавших… Они безумцы. И их надо уничтожать, как сбесившихся псов. – Глаза княгини вспыхнули фанатическим огнем. – Господи, как мало у нас оружия и патриотов! Пушки бы! Самолеты!
Катя пристально смотрела на ряды открыток. Странно, но никакой ненависти к этим людям она не испытывала. Внимательные взгляды, умные лица. А хорошо бы поговорить с кем-нибудь из них. Например, с теми, в красных рамках. Бонч-Бруевич… Похож на английского дипломата. Сын и брат генералов. А выбрал советскую власть… Отчего же? Не так-то все просто. И нет рядом человека, который объяснил бы происходящее. Савельев, наверное, мог бы. Уж он-то с такой властью, которая справедливее. К кому? Если к народу – значит, советская. Узнать бы, где он и с кем… Катя непременно выбрала бы то же… Или вот Коллонтай Александра. В скобках – «нарком гос. призрения». Чем же она занимается? Помогает беднякам? Детям? Похожа на актрису. Драматическую. Или на поэтессу Смотрит всепонимающе. Только чернеют круги от присосок на снимке.
Катя подняла руку с носовым платочком – оттереть их – и тут же опустила: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Вдоль стен бального зала вереницами пестрели лубочно разрисованные фасады картонных избушек. Катя заняла свое место за окошком с резными наличниками Голубые шелковые занавески покачивались от сквознячка. Но с обратной стороны «избушка» имела весьма неприглядный вид: жирные пятна на стенках, мазки краски, коряво загнутые гвозди, крепящие картон к деревянному каркасу «Изнанка красивой жизни», – грустно подумала Катя. На подоконнике были изображены сине-белые сугробики снега. Значит, декорации так и не перекрашивали: Вениамин не зашел вовремя.
Катя вынула из коробок, сваленных у ног, часы с кукушкой, матрешек, бутылку шампанского. «Абрау-Дюрсо»? Из чьих-то дореволюционных запасов… Усадила кукол на подставку, развесила гравюры. Закуток стал более уютным.
– Дамы и господа! Посмотрите, какие чудесные призы вас ждут! Покупайте билетики лотереи-аллегри! Этим вы поможете нашим разорившимся соотечественникам, пострадавшим от красного террора! – зазвенел рядом девичий голосок. Барышня-крестьянка с зеленым попугайчиком на плече протянула лукошко с билетиками первому приглашенному – вальяжному господину в вышитой болгарским крестом косоворотке.
И тут же рассыпали сухой перестук бойкие ложечники, споро затеребили струны балалаечники. И закружилась веселая кутерьма.
С лотереей закончили быстро. Но количество призов почти не убавилось. Может быть, номеров с шампанским и красавицей куклой вовсе не было в лукошке, а может, выигравшие решили оставить их обществу «на бедность».
Катя пошла спросить княгиню, как быть с призами: укладывать ли их опять в коробки или повременить до окончания бала?
Княгиня торговала брагой и медом – в память о патриархальной Руси. К ней подошла, с подносом пряников, дама в купеческом одеянии.
– Ну как, княгинюшка? Кажется, все хорошо?
– Да, Мими, весело и шумно.
– Весело-то весело, а все-таки оттенок не тот. Тревожный какой-то, нездоровый. Сравните с петербургскими балами!
– Ох, что вспоминать!..
– Да. И не последних лет, а в самом начале века. Позже японская война заразила страну лихорадкой, от которой мы так и не излечились.
– Катюша, – сказала княгиня, – вы близко знали Риночку Храповицкую?..
– Да. У нас были почти родственные отношения. Но я давно не имела о ней вестей.
– А я не зря вспомнила про нее именно сейчас – увидела Мими и вас рядом. Познакомьтесь… – Княгиня представила женщин друг другу. – Мими, вы упоминали Риночку недавно, а я была занята деловым разговором и не уловила суть рассказа. Что там с ней?
– Хотите знать, где она нынче и чем занимается? По последним сведениям, она перебралась из Парижа в Довилль, потом в Монте-Карло и сейчас весьма лихо проигрывает там вместе с Малечкой свое состояние.
– Странно… При чем здесь Малечка? Они же терпеть не могли друг друга!
Что-то Катя не припоминала, чтобы Ирина Петровна не могла кого-нибудь терпеть. И, желая поддержать разговор, она спросила, скорее из вежливости:
– А Малечка – кто?
– Как? Вы не слышали о Кшесинской?
– Сейчас… Это не балерина ли?
– Ну разумеется! Божественная Кшесинская, – с заметным сарказмом произнесла княгиня. – Кто же не преклонял перед ней колен? Сам царь благоволил. И великие князья были ее… хм-хм, ладно, не будем…
– Именно так, – поддакнула Мими, – наши князья… А иностранцы? Коллекция, как вы помните, была презабавная. С нею был даже какой-то сиамский князек. Как его звали? Мудреное имя… Ну, неважно… Он потерял голову от Малечки. В прямом смысле. Когда наша «прынцесса» дала ему отставку, он исчез из поля зрения. Был и нету… Может, повесился?
Неужели речь о Чакрабоне? Да-да… Что-то ведь было. Слушки-пересуды в гостиной Храповицкой. Им не придавалось значения в то время. А сейчас рядом с ним юная Джавалит…
– Матильде удалось-таки заарканить князя Андрея.
– А, к этому давно шло. Впрочем, он своей рассудительностью вполне уравновешивает ее буйный нрав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94