(Сторонники любой веры единодушно превозносят перед нами мудрость и величие, внутренне присущие Богу. Но как только мы посмотрим, каковы же его действия так, обнаружим лишь бесстыдство, слабость и глупость. По словам приверженцев веры, Бог сотворил мир для себя, но до сих пор все его попытки добиться подобающего почета оказались безуспешными; Бог создал нас для поклонения ему, но мы проводим дни в насмешках над ним. Как он все-таки жалок, этот Бог!)
Французы, вместо недостойного призрака мы должны восстановить вызывающие уважение кумиры, сделавшие в свое время Рим владыкой вселенной. Что касается христианских идолов, то мы обязаны поступить с ними точно так же, как и со святынями королевской власти.
Символы свободы поднимутся на основаниях, некогда служивших опорою тиранам, статуи великих людей заменят на пьедесталах изваяния негодяев, которым поклонялось христианство (однако мы не имеем в виду тех, кто почитаем с древнейших времен).
Что же касается последствий атеизма для наших деревень, то мы не будем их опасаться. В самом деле, разве крестьяне уже сами не почувствовали необходимость уничтожения католической веры, столь противной подлинным идеалам свободы? Разве не смотрели они без малейшей скорби и страха на разрушение алтарей и изгнание священнослужителей? Да поверьте мне, крестьяне точно также откажутся и от баснословного Бога.
Итак, статуи Марса, Минервы и Свободы должны быть воздвигнуты в самых примечательных местах крестьянских поселений, и там поселяне начнут справлять ежегодные празднества. Тот, кто в наибольшей степени отличится перед родиной, получит на этом празднестве гражданский венок.
У входа же в уединенную рощу влюбленные станут возносить молитвы Венере, Гименею и Амуру, украшающим вершину сельского храма. Здесь Грации помогут красоте увенчать венком постоянство в любви. Кстати сказать, одна любовь будет признана недостаточной причиной для того, чтобы удостоиться венка, ибо ответную любовь получат лишь по заслугам; героизм, таланты, человечность, великодушие, испытанная гражданственность — вот те верительные грамоты, которые любовник непременно возложит к ногам своей возлюбленной. Подобные грамоты, без сомнения, с лихвой заменят знатность и богатство, некогда привлекавшие к себе недалекую спесь.
Такое почитание богов по крайней мере позволит проявиться добродетелям, тогда как от прежнего культа, который мы имели глупость исповедовать, рождались одни только преступления.
Пускай же вера соединяется со свободой, а именно ей мы и служим, пусть вера оживит, усилит, воспламенит нашу свободу. Что же касается теизма, то он, по своей сути и природе, остается самым непримиримым врагом той свободы, которой мы служим.
Да и стоит ли этот теизм хотя бы одной капли крови, пролитой в Византии во времена разрушения языческих идолов? Тогда переворот, подготовленный глупостью опустившегося до рабства народа, произошел без малейшего препятствия. Так неужели дело философии станет для нас тяжелее дела деспотизма?
Поистине, только священники продолжают держать народ склоненным перед их мифическим Богом. Вы же, со своей стороны, боитесь народного просвещения. Удалите священников, и завеса упадет сама по себе. Знайте же, наш народ гораздо мудрее, чем вы то себе представляете. Освободившийся от цепей тирании в скором времени станет свободен и от уз суеверия. Но вы, вы опасаетесь того, что народ сбросит с себя эти узы, какая нелепость!
Вы полагаете, будто бы не убоявшийся реального меча закона перестанет грешить из-за нравственного страха адских мучений, над которым он, конечно, потешается со дня своего рождения. Однако ваш теизм, содействуя множеству преступлений, к слову сказать, не предотвратил ни одного злодеяния. Если же признать справедливым то, что человеческие страсти нас ослепляют, если их действия образуют вокруг нас своеобразное облако, скрывающее все окружающие опасности, позволительно ли предполагать, будто опасности отдаленные, к примеру, те наказания, о которых возвещал ваш Бог, смогут этот туман рассеять? Ведь даже меч закона, постоянно грозящий страстям, здесь нам не в силах ничем помочь.
Далее, если доказано, что идея Бога и его дополнительные узы суть совершенно бесполезны, если строго доказано, что Бог становится опасен в силу различных следствий, вытекающих из принятия его идеи, тогда я задам вопрос: а зачем вообще он нам нужен? Какие основания могут быть приведены, дабы продлить его существование?
Но вот мне возражают: мы еще якобы недостаточно созрели для того, чтобы развивать нашу революцию столь решительным образом. Мои сограждане, путь, пройденный нами с 1789 г, был намного труднее того пути, который нам предстоит пройти! Для проведения в жизнь моих предложений потребуется незначительная подготовка общественного мнения по сравнению с той агитацией, которую мы провели со времен уничтожения Бастилии.
Мы знаем, что народ, достаточно мудрый и храбрый, чтобы сбросить бесстыдного монарха с вершины величия к подножию эшафота, народ, победивший в столь малое время такое число предрассудков, сорвавший с себя множество смехотворных цепей, очевидно и впредь останется тем же народом, всегда готовым пожертвовать призраком ради общего блага и процветания республики, тем более, что данный призрак представляет собой большую иллюзию даже по сравнению с призраком королевской власти.
Французы, нанесите только первые удары, и народное образование сделает все остальное. Но все-таки это дело должно стать важнейшей вашей заботой, трудясь над ним, не теряйте времени. Что касается фундамента образования, то им будет служить естественная нравственность, на долю которой выпадало презрение при образовании религиозном.
Итак, вместо глупостей, которые рождают богов и вносят утомление в детские души, обучайте молодежь превосходным началам общежития. Вместо пустых молитв, забываемых учениками, едва те достигнут шестнадцатилетнего возраста, предметом изучения станут общественные обязанности. Научите детей нежно любить добродетели, ранее едва лишь упоминаемые, ибо они, в отличие от ваших религиозных сказок, вполне достаточны для личного счастья.
Дайте почувствовать своим ученикам подлинное счастье, заключающееся в том, чтобы вести других к такому благополучию, которого мы желаем достигнуть сами. Остерегайтесь, однако, основывать эти истины на химерах христианства, как вы имели глупость поступать в прошлом. Едва лишь ваши ученики распознают никчемность подобных оснований, они тут же опрокинут все здание, становясь злодеями, лишь потому, что, по их мнению, отвергнутая религия запрещала злодейство.
Напротив, дайте почувствовать ученикам необходимость добродетели, от которой зависит их собственное счастье, тогда они будут достойными людьми благодаря эгоизму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Французы, вместо недостойного призрака мы должны восстановить вызывающие уважение кумиры, сделавшие в свое время Рим владыкой вселенной. Что касается христианских идолов, то мы обязаны поступить с ними точно так же, как и со святынями королевской власти.
Символы свободы поднимутся на основаниях, некогда служивших опорою тиранам, статуи великих людей заменят на пьедесталах изваяния негодяев, которым поклонялось христианство (однако мы не имеем в виду тех, кто почитаем с древнейших времен).
Что же касается последствий атеизма для наших деревень, то мы не будем их опасаться. В самом деле, разве крестьяне уже сами не почувствовали необходимость уничтожения католической веры, столь противной подлинным идеалам свободы? Разве не смотрели они без малейшей скорби и страха на разрушение алтарей и изгнание священнослужителей? Да поверьте мне, крестьяне точно также откажутся и от баснословного Бога.
Итак, статуи Марса, Минервы и Свободы должны быть воздвигнуты в самых примечательных местах крестьянских поселений, и там поселяне начнут справлять ежегодные празднества. Тот, кто в наибольшей степени отличится перед родиной, получит на этом празднестве гражданский венок.
У входа же в уединенную рощу влюбленные станут возносить молитвы Венере, Гименею и Амуру, украшающим вершину сельского храма. Здесь Грации помогут красоте увенчать венком постоянство в любви. Кстати сказать, одна любовь будет признана недостаточной причиной для того, чтобы удостоиться венка, ибо ответную любовь получат лишь по заслугам; героизм, таланты, человечность, великодушие, испытанная гражданственность — вот те верительные грамоты, которые любовник непременно возложит к ногам своей возлюбленной. Подобные грамоты, без сомнения, с лихвой заменят знатность и богатство, некогда привлекавшие к себе недалекую спесь.
Такое почитание богов по крайней мере позволит проявиться добродетелям, тогда как от прежнего культа, который мы имели глупость исповедовать, рождались одни только преступления.
Пускай же вера соединяется со свободой, а именно ей мы и служим, пусть вера оживит, усилит, воспламенит нашу свободу. Что же касается теизма, то он, по своей сути и природе, остается самым непримиримым врагом той свободы, которой мы служим.
Да и стоит ли этот теизм хотя бы одной капли крови, пролитой в Византии во времена разрушения языческих идолов? Тогда переворот, подготовленный глупостью опустившегося до рабства народа, произошел без малейшего препятствия. Так неужели дело философии станет для нас тяжелее дела деспотизма?
Поистине, только священники продолжают держать народ склоненным перед их мифическим Богом. Вы же, со своей стороны, боитесь народного просвещения. Удалите священников, и завеса упадет сама по себе. Знайте же, наш народ гораздо мудрее, чем вы то себе представляете. Освободившийся от цепей тирании в скором времени станет свободен и от уз суеверия. Но вы, вы опасаетесь того, что народ сбросит с себя эти узы, какая нелепость!
Вы полагаете, будто бы не убоявшийся реального меча закона перестанет грешить из-за нравственного страха адских мучений, над которым он, конечно, потешается со дня своего рождения. Однако ваш теизм, содействуя множеству преступлений, к слову сказать, не предотвратил ни одного злодеяния. Если же признать справедливым то, что человеческие страсти нас ослепляют, если их действия образуют вокруг нас своеобразное облако, скрывающее все окружающие опасности, позволительно ли предполагать, будто опасности отдаленные, к примеру, те наказания, о которых возвещал ваш Бог, смогут этот туман рассеять? Ведь даже меч закона, постоянно грозящий страстям, здесь нам не в силах ничем помочь.
Далее, если доказано, что идея Бога и его дополнительные узы суть совершенно бесполезны, если строго доказано, что Бог становится опасен в силу различных следствий, вытекающих из принятия его идеи, тогда я задам вопрос: а зачем вообще он нам нужен? Какие основания могут быть приведены, дабы продлить его существование?
Но вот мне возражают: мы еще якобы недостаточно созрели для того, чтобы развивать нашу революцию столь решительным образом. Мои сограждане, путь, пройденный нами с 1789 г, был намного труднее того пути, который нам предстоит пройти! Для проведения в жизнь моих предложений потребуется незначительная подготовка общественного мнения по сравнению с той агитацией, которую мы провели со времен уничтожения Бастилии.
Мы знаем, что народ, достаточно мудрый и храбрый, чтобы сбросить бесстыдного монарха с вершины величия к подножию эшафота, народ, победивший в столь малое время такое число предрассудков, сорвавший с себя множество смехотворных цепей, очевидно и впредь останется тем же народом, всегда готовым пожертвовать призраком ради общего блага и процветания республики, тем более, что данный призрак представляет собой большую иллюзию даже по сравнению с призраком королевской власти.
Французы, нанесите только первые удары, и народное образование сделает все остальное. Но все-таки это дело должно стать важнейшей вашей заботой, трудясь над ним, не теряйте времени. Что касается фундамента образования, то им будет служить естественная нравственность, на долю которой выпадало презрение при образовании религиозном.
Итак, вместо глупостей, которые рождают богов и вносят утомление в детские души, обучайте молодежь превосходным началам общежития. Вместо пустых молитв, забываемых учениками, едва те достигнут шестнадцатилетнего возраста, предметом изучения станут общественные обязанности. Научите детей нежно любить добродетели, ранее едва лишь упоминаемые, ибо они, в отличие от ваших религиозных сказок, вполне достаточны для личного счастья.
Дайте почувствовать своим ученикам подлинное счастье, заключающееся в том, чтобы вести других к такому благополучию, которого мы желаем достигнуть сами. Остерегайтесь, однако, основывать эти истины на химерах христианства, как вы имели глупость поступать в прошлом. Едва лишь ваши ученики распознают никчемность подобных оснований, они тут же опрокинут все здание, становясь злодеями, лишь потому, что, по их мнению, отвергнутая религия запрещала злодейство.
Напротив, дайте почувствовать ученикам необходимость добродетели, от которой зависит их собственное счастье, тогда они будут достойными людьми благодаря эгоизму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58