— Пан атаман, — обратился к нему связной, — полковник Пшиемский приказал…
— Кому приказал полковник? Может, связной из вновь прибывших войск с Украины? — прервал его Хмельницкий.
— Приказали… — поправился связной, — что курьеры из Парижа прибыли, велели подождать Конде!
— Конде, Конде… Граф Конде, полководец могущественной Франции, — совсем миролюбиво поправил Хмельницкий связного. — А не сказали курьеры, когда надо ждать самого графа Конде?
— Нет, не сказали, прошу прощения. А пан полковник Пшиемский велел передать вам о том, что пан Конде встревожен и из Парижа курьеров к нам прислал. Сам следом за ними отправился.
Хмельницкий подозвал к себе полковника Беду:
— Сам Конде решил посетить нас! Оставляю тебя тут для связи, полковник. Сотню поручи толковому казаку, пленных надо доставить живыми.
— Но как их доставить, пан Хмельницкий?
— Как полагается! Сам поговори со всеми полковниками. Ивана Серко, этого способного полковника, назначаю наказным нашего войска. Бой надо продолжать до тех пор, покуда враг будет сопротивляться. Но если побегут с поля боя, не надо преследовать их. Приближается вечер. Пленных пускай своих казаки направляют навстречу нам. Ну, ни пуха ни пера, Юхим! Что-то мне как снег на голову этот неожиданный приезд графа Конде.
Хмельницкий нагнулся в седле, протягивая руку Беде на прощание:
— Да, Юхим, всем полковникам передай от меня дружеский привет. И сообщи им, что целый полк наших казаков под командованием Назруллы движется с Украины. Вместе с ним жду вестей из Субботова, от Карпа, что-то тревожится у меня душа за них.
В сопровождении многочисленной свиты из полковников и джур поскакал в свой штаб. Но принц Конде Луи де Бурбон прибыл туда раньше его.
Хмельницкий предполагал, что граф Конде прибудет к ним в сопровождении большой свиты, состоящей из генералов французской армии, с сотнями адъютантов и джур, с полками отборных сторожевых войск. А он приехал в сопровождении лишь одного полковника-адъютанта и двух десятков гусар. Их едва хватило, чтобы окружить походную карету графа, запряженную четверкой оседланных гусарских коней. Кони еще не остыли, с их удил, которые они беспокойно жевали, слетала на землю пена.
Главнокомандующий французских вооруженных сил первым заметил приближение Хмельницкого, когда тот выскочил из леса на поляну. В тот же миг он поднял руку, останавливая полковника Пшиемского. И сам двинулся навстречу Хмельницкому.
Хмельницкий соскочил с коня.
— Искреннее уважение пану великому гетману могучих вооруженных сил французского народа! — Непривычно для уха француза прозвучало это пышное, но искреннее приветствие наказного атамана казачьего войска.
Молодой самоуверенный граф дружески улыбнулся и воскликнул в ответ:
— Салют мосье Хмельницкому! Прекрасно воюете, господа! В Париже стало известно о поражении казаков в первых сражениях с испанцами. Вынужден был отложить свои дела и двинуться в эти прерии, чтобы выяснить обстановку, при надобности и помочь. Да здесь, вижу…
— Виктория, мой господин!
— Мне бы хотелось услышать не «господин», а… Есть ли на языке запорожцев еще более мягкое слово, чем «друже»? Хотя я слышал из уст ваших помощников месье Серко и Золтенко, — кажется, так?..
— Золотаренко, прошу…
— Да, да, Золотаренко. На их языке слово «друже» звучит как надежда в беде! — с трудом объяснил граф, обеими руками пожимая руку Хмельницкому.
— За «друже» я тоже буду рад. Это слово означает полное взаимопонимание, надежду и веру. Но, наверное, пан граф, так называть друг друга годится лишь за столом гостеприимных хозяев. Вот и я, выпив с вами по кубку бургундского вина, с радостью назову вас своим другом. Но, к сожалению, здесь мы пока лишь воины!
— Согласен. Сейчас будет бургундское вино. — Конде повернулся к сопровождавшему его полковнику и что-то сказал.
В этот момент из леса донесся беспорядочный шум, а вскоре показались и первые военнопленные. Их сопровождали вытянувшиеся в цепочку казаки Юхима Беды с саблями наголо.
— Прошу господина графа назначить старшего для принятия от нас пленных, — сказал довольный Хмельницкий. — Других трофеев наши казаки пока что не берут. Получил донесение о том, что с Украины движутся сюда свежие подкрепления…
В шатре полковника Пшиемского долго продолжался разговор военачальников. Говорили не только граф Конде и Хмельницкий. Выслушали здесь и полковников, и пленного испанского «капитана-гидальго», и старшин Франции и Украины.
— Война в этой стране еще не завершена, уважаемый господин граф. Но с прибытием нового казачьего пополнения она будет завершена именно так, как мы с вами договорились в Париже, — закончил. Богдан Хмельницкий, словно поставил точку на этом важном разговоре с командующим вооруженными силами Франции. Он чувствовал, судя по некоторым намекам графа, что тот желает еще о чем-то поговорить с ним. С минуту на минуту Хмельницкий ждал гонцов с докладом о прибытии полка под командованием Назруллы. Очевидно, Конде будет говорить об участии казаков в другой войне, и не только в Европе!..
31
Только поздно вечером состоялся ужав, устроенный графом Конде. Компанию Хмельницкому и Конде составляли полковник Пшиемский с несколькими старшинами, сопровождавший графа французский полковник и даже старшин офицер из пленных кабальерос. И то, что ужин состоялся в глубоком лесу, по-походному, в шатре, а не во дворце, не помешало ему быть приятным. Конде попросил рассказать о бое, в котором взяли такую массу пленных. Предупредительный испанский пленный офицер охотно согласился рассказать об этом бое, как его оценивал побежденный воин. Испуганный испанский офицер, описывая ужасы сражения, не скупился на краски.
— Неизвестная до сих пор в Европе тактика стремительных атак казаков тотчас сковала руки нашим закаленным в боях кабальерос! — говорил офицер.
То ли рассказ его, то ли какие-то далеко идущие замыслы подогревали графа, он прерывал рассказчика, расспрашивал об испанских воинах, генералах… Очевидно, выпитое вино возбуждало воображение, придавало рассказу экспансивного испанца большую яркость. Около полуночи граф пожелал поговорить с Хмельницким с глазу на глаз.
— Двум военачальникам на поле брани всегда есть о чем поговорить наедине, без свидетелей! — произнес он, словно оправдывался перед полковниками и сотниками, которым предлагалось оставить этот гостеприимный шатер.
— Прошу пана Пшиемского позаботиться о создании соответствующих условий для беседы с его светлостью. Но если прибудет гонец от казаков с Украины, немедленно приведите к нам! — сказал Хмельницкий полковнику Пшиемскому.
Граф Конде поднялся, проводил полковника Пшиемского до выхода из шатра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153