С минуту он сидел, уставившись на дверь, и, все еще под хмельком, вопрошал себя: ну, разве можно было представить себе что-нибудь подобное? Потом глубоко вздохнул, завел мотор, с шумом покатил вдоль по улице, проехав под аркой в самом ее конце. Обратно в часть он вернулся впритык к утреннему смотру.
Он звонил и звонил — никто не брал трубку. Написал письмо, потом послал открытку — ответа не было. В конце концов, в одно субботнее утро, он появился у парадной двери знакомого домика и принялся барабанить в нее кулаком, а когда Афина, босоногая и в шелковом халате, открыла, сунул ей в руки букет цветов и взмолился:
— Едем в Глостершир!
— Почему в Глостершир? — удивилась она.
— Потому что я там живу.
— А почему ты не в Нортамптоншире со своей кавалерией?
— Потому что я здесь, и на службу мне только завтра вечером. Пожалуйста, едем!
— Ну, ладно, — сдалась Афина. — Но что я должна буду делать?
Он не сообразил:
— Ничего.
— Я не о том. Я имею в виду: во что одеться? Ну, ты понимаешь… Бальный костюм, или к чайному столу, или что-нибудь для прогулок по грязи.
— Бриджи для верховой езды, — отчеканил Руперт.
— Но я не езжу верхом. — Вообще?
— Терпеть не могу лошадей.
У Руперта упало сердце, ведь мать его ни о чем, кроме как о лошадях, не говорила да и не думала. Но он не собирался сдаваться.
— Что-нибудь для ужинов и что-нибудь в церковь, — нашелся он.
— Боже, в какой разгул ты намерен окунуться! А мать твоя знает о моем приезде?
— Я дал ей штормовое предупреждение. Сказал, что, возможно, приеду вместе с тобой.
— Я ей не понравлюсь. Как и любой другой матери. Я не умею вести светскую беседу.
— Зато отец тебя полюбит.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, только лишние неприятности.
— Афина, прошу тебя. Впусти меня, а сама иди укладывать вещи. Времени слишком мало, чтобы еще стоять здесь и спорить.
— Я не спорю. Просто предупреждаю, что твоя затея, возможно, окончится ужасным провалом.
— Там видно будет.
Ничего хорошего из визита Афины в Глостершир действительно не вышло. Таддингтон-Холл, родовой особняк Райкрофтов, был каменной громадиной викторианских времен, окруженной садами и парками необъятных размеров и безупречно правильной планировки. Дальше раскинулись земли имения: луга и рощи, усадебная ферма, обрабатываемые земли, отвоеванные у леса, речка, где водилась форель, охотничье угодье, знаменитое рекордным числом ежегодно подстреливаемых фазанов. Отец Руперта, сэр Генри Райкрофт, был лордом-наместником графства; возглавлял местных консерваторов; имел чин полковника; носил почетное звание егеря — профессионала по охоте на лисиц с собаками; председательствовал в совете графства и служил мировым судьей. Леди Райкрофт была не менее деятельна — она являлась столпом женского комитета и была вся в заботах по организации мероприятий для девочек-скаутов, устройству сельских больниц и совершенствованию местного просвещения, а свободное время отдавала рыбной ловле, садоводству и охоте верхом с собаками. Появление Афины поразило обоих родителей Руперта, как удар грома, а когда она не вышла тютелька в тютельку в назначенное время к завтраку, леди Райкрофт сочла нужным высказать свое недоумение сыну.
— Что она там делает?
— Спит, я полагаю.
— Может быть, она не слышала гонга?
— Откуда мне знать. Хочешь, я пойду разбужу ее?
— Что ты, и думать забудь!
— Хорошо.
— Чем занимается эта девушка?
— Не знаю. Очевидно, ничем.
— Но кто она такая? — настаивала леди Райкрофт. — Что у нее за семья?
— Ты все равно их не знаешь — они живут в Корнуолле.
— Никогда не видела такой ленивой девушки! Вчера вечером она просто сидела. Хоть бы работу какую принесла с собой!
— Ты шитье имеешь в виду? Я не уверен, что она сумеет вдеть нитку в иголку.
— Вот уж не думала, Руперт, что ты свяжешься с никчемной девицей.
— Я с ней не связывался, мама.
— И она даже не ездит верхом! Удивительное дело… ей-богу… В этот момент дверь распахнулась и появилась Афина в серых фланелевых брюках и бледно-голубом свитере из ангоры, хорошенькая, как картинка.
— Здравствуйте, — проговорила она. — Я не знала, в какой комнате завтрак. Такой громадный дом, я немножко заблудилась…
Да, ничего хорошего. Руперт, старший из двух сыновей, должен был унаследовать Таддингтон, и у его матери имелись непоколебимо твердые представления о том, какой следует быть его будущей жене. Прежде всего, из хорошей семьи, родовитой и со связями. Как-никак, Руперт — капитан королевской гвардии, а в таком полку социальное положение жен имеет крайне важное значение. Не помешает невесте иметь и немножко деньжат, хотя, в общем, Руперту нет нужды охотиться за богатыми наследницами. А уж какова невеста из себя — это большой роли не играет, при условии, что у нее правильное произношение и все необходимое для появления будущих Райкрофтов мужского пола, которые продолжат славный род. Разумеется, это будет хорошая наездница, а когда придет время, она сумеет стать хорошей хозяйкой для Таддингтона, этой неуклюжей, расползшейся вширь махины, и сада, не менее впечатляющего своим викторианским размахом.
Афина оказалась полной противоположностью этому идеальному образу.
Но Руперту было все равно. Он не влюбился в Афину и не собирался на ней жениться, он был просто очарован красотой девушки, ее несвязной, слегка несуразной манерой говорить, ее полнейшей непредсказуемостью. Порой она выводила его из себя, а порой трогала до глубины души своей наивной, детской бесхитростностью. Казалось, она совершенно не понимает, какое действие на него оказывает, и с легкостью могла бы исчезнуть без предупреждения — укатить на выходные с другим молодым человеком, поехать в Церматт кататься на лыжах или в Париж навестить старых друзей.
Наконец, когда пришел август, он припер ее к стенке.
— Скоро у меня начинается длинный отпуск, — сообщил он без всяких околичностей, — и меня пригласили поохотиться на тетеревов в Пертшире. Сказали, что и тебя могу взять.
— Кто сказал?
— Монтегью-Криштоны. С Джейми Монтегью-Криштоном мы учились вместе в военной академии в Сандхерсте. Родители его — милейшие люди, и у них есть чудесный охотничий домик сразу за Тленфручи. Холмы да вереск, по вечерам — камин, который топят торфом. Пожалуйста, скажи мне, что поедешь.
— Мне придется ездить верхом?
— Нет, только немного ходить пешком.
— А вдруг зарядит дождь?
— Будем надеяться, не зарядит, а если это и случится, так ты всегда можешь засесть дома с книжкой,
— Да нет, на самом деле мне безразлично, что делать, но я ненавижу, когда от меня ожидают определенного поведения,
— Я знаю. Так поедешь? Будет весело.
Она колебалась, закусив розовую нижнюю губку.
— Сколько времени мы там пробудем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154