Ноги его были твердыми и коричневыми, как стволы деревьев.
Его темные глаза блестели, как полированный обсидиан, пытаясь отыскать ее в сумерках. Его взгляд заставил ее вздрогнуть. Никогда она не видела такого разгневанного лица. Когда он начал приближаться к ней, она отпрянула. Ее внимание было приковано к окровавленному ножу в его руке.
Закинув руку за спину, она пыталась нащупать борт телеги. Если бы ей удалось перепрыгнуть через него и убежать, у нее был бы шанс. Ее рука повисла в воздухе. Она смотрела на нож и думала, что ощущает человек, когда нож вонзается в его тело. Команч вложил нож в ножны и опустил руки. В значении этого жеста нельзя было ошибиться, но это не успокоило ее.
Он сделал еще один шаг, и она отпрянула, упершись спиной о борт телеги. Он подошел слишком близко, исключив для нее возможность бегства, и продолжал приближаться. Его ноги, обутые в мокасины, неслышно ступали по дну телеги. Когда он опустился на одно колено на разбросанном сене перед нею, Лоретта прижалась к деревянной опоре позади себя. Когда он протянул к ней руку, она забилась в угол. Она услышала звук прерывистого учащенного дыхания и смутно поняла, что это было ее дыхание. Он сунул руку под ее расстегнутый лиф и прижал ладонь к ребрам. Тепло его прикосновения через тонкую ткань сорочки подействовало на нее так же, как бегство Генри. Она рывком отодвинулась в сторону, обхватила себя руками и ссутулилась. Он прошептал что-то на языке команчей и посмотрел ей прямо в глаза. Находясь там, где он был, он отрезал все пути к бегству. Лоретту охватила дрожь.
— Toquet, — прошептал он снова.
Она не имела ни малейшего понятия о том, что это слово могло значить. Только звучало оно необъяснимо мягко, что совершенно не соответствовало суровости выражения его лица. Его темные волосы свободно ниспадали, колеблясь, подобно занавеске, над могучими мускулистыми плечами. Единственным их украшением была длинная, тонкая тесьма на левой стороне. Одни только длинные волосы придавали ему устрашающий и чужеземный вид. Шрам, рассекающий щеку, оставленный, без сомнения, ударом ножа, усиливал дикое выражение лица.
Он вцепился в ее запястья и с силой рванул. Затем, так быстро, что она не успела отреагировать, он схватил сильной рукой ее за плечо так, что она не могла пошевелиться, и просунул другую руку внутрь лифа. Когда она начала сопротивляться, он проворчал что-то на языке команчей, что она поняла как приказание перестать сопротивляться.
Страх оказался убедительным успокоителем. Она старалась не отшатываться, когда его пальцы двигались вдоль каждого ее ребра в направлении от позвоночника. К тому времени, когда до нее дошло, что он хочет всего-навсего убедиться в том, что у нее нет никаких повреждений, он уже отпустил ее.
Он сел на корточки, обхватил колени руками и наклонился вперед. Даже в таком положении энергия исходила от его тела, электризуя все вокруг, как перед появлением молнии во время грозы. Запах дерева, дыма, мускуса и кожи, исходящий от него, смешивался с запахом сена.
Он пристально смотрел на нее…
У Лоретты во рту пересохло, но она не отвела взгляд. Он устремил взор на ее волосы. По презрению, которое отразилось на его лице, она поняла, что он находит ее внешность такой же отталкивающей, как она его. Затем он стал изучать ее лицо. Гордость заставила ее повыше поднять подбородок. Она не блистала красотой, но и он оставлял желать лучшего. Она ответила взглядом на его взгляд и стала искать недостатки в чертах его лица. С удивлением она обнаружила, что не может найти таковых. Если бы не шрам, его лицо могло быть даже красивым, принадлежи оно белому человеку.
После времени, показавшегося бесконечно долгим, он достал из ножен, которые висели на поясе сзади, небольшой нож. Она забыла всю свою гордость и отпрянула от него. Он задрал ей юбку и схватил за правую лодыжку. Сначала ей показалось, что он хочет украсть единственную оставшуюся у нее пару штанишек — на этот раз, сняв их с нее. Вместо этого он просунул нож внутрь ее ботинка. В местах, к которым прикасались его пальцы, у нее пощипывало кожу. Она смотрела не отрываясь на резную рукоятку оружия, выделявшегося на фоне ее белой ноги. Какого черта он его туда сунул?
Он плавно поднялся и положил руку на борт телеги, чтобы выпрыгнуть из нее. Повернувшись, он протянул ей руки. С трудом поднявшись, она отступила назад. Он оглянулся через плечо в направлении дома, затем посмотрел снова на нее, явно проявляя нетерпение. Прежде чем она успела отреагировать, он схватил ее за талию и перенес на землю, поддержав, пока она восстановила равновесие. Он был по меньшей мере на голову выше Генри, так высок, что, стоя рядом, она была вынуждена вытягивать шею, чтобы разглядеть его лицо. На минуту их глаза встретились. Затем, словно тень, он метнулся через выгон, перемахнул через ограду, как будто ее вовсе не существовало, и исчез среди деревьев.
Опомнившись от удивления, Лоретта повернулась, собираясь убежать. В ту минуту, когда она пошевелилась, она почувствовала прикосновение холодного металла ножа, уколовшего ее лодыжку. Она подняла юбку и рывком вытащила отвратительную штуку из ботинка. Содрогаясь, она бросила нож рядом с телегой и отошла немного, вытирая пальцы о свою одежду.
— Лоретта!
Она обернулась и увидела тетю Рейчел, выбегавшую из-за угла сарая с винтовкой в руке. Рейчел остановилась рядом с телегой и забросила приклад винтовки на плечо, осматривая лес.
— Г-Генри с-сказал мне. Где, черт возьми, они? Стань позади меня, Лоретта. Быстро.
Лоретта помедлила, но только на какое-то мгновение. Как сказал дядя Генри, в действиях индейцев не было никакой системы — они были непредсказуемы. Охотник мог пощадить ее в одну минуту и убить в следующую. Она встала позади тети, и они обе начали пятиться через калитку, а затем пошли по колее, оставленной колесами телеги, к дому.
Когда они вошли, Генри лежал на кровати, стеная. Лоретта задержалась у двери, чтобы застегнуть свой лиф. Ее внимание привлекла окровавленная рубашка Генри. Не может быть, чтобы у него из пореза на подбородке вытекло так много крови. По его поведению можно было подумать… Лоретта подошла ближе, глядя озадаченным взором. Левая сторона рубашки свисала клочьями. Через рассеченную материю видны были неглубокие порезы на теле над ребрами. Эми стояла у плиты, намачивая тряпку водой из чайника. Ее личико было сморщенным и белым, когда она посмотрела на Лоретту.
— Ты в порядке? Они не… — Взгляд Эми упал на полурасстегнутую одежду Лоретты. — Ч-что они с тобой сделали?
— Тихо, Эми, и дай мне вон ту тряпку. — Рейчел прислонила винтовку к стене у кровати и опустилась на колени рядом с мужем. Дрожащими руками она схватила край рубашки и разорвала ее, ахнув, когда увидела порезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Его темные глаза блестели, как полированный обсидиан, пытаясь отыскать ее в сумерках. Его взгляд заставил ее вздрогнуть. Никогда она не видела такого разгневанного лица. Когда он начал приближаться к ней, она отпрянула. Ее внимание было приковано к окровавленному ножу в его руке.
Закинув руку за спину, она пыталась нащупать борт телеги. Если бы ей удалось перепрыгнуть через него и убежать, у нее был бы шанс. Ее рука повисла в воздухе. Она смотрела на нож и думала, что ощущает человек, когда нож вонзается в его тело. Команч вложил нож в ножны и опустил руки. В значении этого жеста нельзя было ошибиться, но это не успокоило ее.
Он сделал еще один шаг, и она отпрянула, упершись спиной о борт телеги. Он подошел слишком близко, исключив для нее возможность бегства, и продолжал приближаться. Его ноги, обутые в мокасины, неслышно ступали по дну телеги. Когда он опустился на одно колено на разбросанном сене перед нею, Лоретта прижалась к деревянной опоре позади себя. Когда он протянул к ней руку, она забилась в угол. Она услышала звук прерывистого учащенного дыхания и смутно поняла, что это было ее дыхание. Он сунул руку под ее расстегнутый лиф и прижал ладонь к ребрам. Тепло его прикосновения через тонкую ткань сорочки подействовало на нее так же, как бегство Генри. Она рывком отодвинулась в сторону, обхватила себя руками и ссутулилась. Он прошептал что-то на языке команчей и посмотрел ей прямо в глаза. Находясь там, где он был, он отрезал все пути к бегству. Лоретту охватила дрожь.
— Toquet, — прошептал он снова.
Она не имела ни малейшего понятия о том, что это слово могло значить. Только звучало оно необъяснимо мягко, что совершенно не соответствовало суровости выражения его лица. Его темные волосы свободно ниспадали, колеблясь, подобно занавеске, над могучими мускулистыми плечами. Единственным их украшением была длинная, тонкая тесьма на левой стороне. Одни только длинные волосы придавали ему устрашающий и чужеземный вид. Шрам, рассекающий щеку, оставленный, без сомнения, ударом ножа, усиливал дикое выражение лица.
Он вцепился в ее запястья и с силой рванул. Затем, так быстро, что она не успела отреагировать, он схватил сильной рукой ее за плечо так, что она не могла пошевелиться, и просунул другую руку внутрь лифа. Когда она начала сопротивляться, он проворчал что-то на языке команчей, что она поняла как приказание перестать сопротивляться.
Страх оказался убедительным успокоителем. Она старалась не отшатываться, когда его пальцы двигались вдоль каждого ее ребра в направлении от позвоночника. К тому времени, когда до нее дошло, что он хочет всего-навсего убедиться в том, что у нее нет никаких повреждений, он уже отпустил ее.
Он сел на корточки, обхватил колени руками и наклонился вперед. Даже в таком положении энергия исходила от его тела, электризуя все вокруг, как перед появлением молнии во время грозы. Запах дерева, дыма, мускуса и кожи, исходящий от него, смешивался с запахом сена.
Он пристально смотрел на нее…
У Лоретты во рту пересохло, но она не отвела взгляд. Он устремил взор на ее волосы. По презрению, которое отразилось на его лице, она поняла, что он находит ее внешность такой же отталкивающей, как она его. Затем он стал изучать ее лицо. Гордость заставила ее повыше поднять подбородок. Она не блистала красотой, но и он оставлял желать лучшего. Она ответила взглядом на его взгляд и стала искать недостатки в чертах его лица. С удивлением она обнаружила, что не может найти таковых. Если бы не шрам, его лицо могло быть даже красивым, принадлежи оно белому человеку.
После времени, показавшегося бесконечно долгим, он достал из ножен, которые висели на поясе сзади, небольшой нож. Она забыла всю свою гордость и отпрянула от него. Он задрал ей юбку и схватил за правую лодыжку. Сначала ей показалось, что он хочет украсть единственную оставшуюся у нее пару штанишек — на этот раз, сняв их с нее. Вместо этого он просунул нож внутрь ее ботинка. В местах, к которым прикасались его пальцы, у нее пощипывало кожу. Она смотрела не отрываясь на резную рукоятку оружия, выделявшегося на фоне ее белой ноги. Какого черта он его туда сунул?
Он плавно поднялся и положил руку на борт телеги, чтобы выпрыгнуть из нее. Повернувшись, он протянул ей руки. С трудом поднявшись, она отступила назад. Он оглянулся через плечо в направлении дома, затем посмотрел снова на нее, явно проявляя нетерпение. Прежде чем она успела отреагировать, он схватил ее за талию и перенес на землю, поддержав, пока она восстановила равновесие. Он был по меньшей мере на голову выше Генри, так высок, что, стоя рядом, она была вынуждена вытягивать шею, чтобы разглядеть его лицо. На минуту их глаза встретились. Затем, словно тень, он метнулся через выгон, перемахнул через ограду, как будто ее вовсе не существовало, и исчез среди деревьев.
Опомнившись от удивления, Лоретта повернулась, собираясь убежать. В ту минуту, когда она пошевелилась, она почувствовала прикосновение холодного металла ножа, уколовшего ее лодыжку. Она подняла юбку и рывком вытащила отвратительную штуку из ботинка. Содрогаясь, она бросила нож рядом с телегой и отошла немного, вытирая пальцы о свою одежду.
— Лоретта!
Она обернулась и увидела тетю Рейчел, выбегавшую из-за угла сарая с винтовкой в руке. Рейчел остановилась рядом с телегой и забросила приклад винтовки на плечо, осматривая лес.
— Г-Генри с-сказал мне. Где, черт возьми, они? Стань позади меня, Лоретта. Быстро.
Лоретта помедлила, но только на какое-то мгновение. Как сказал дядя Генри, в действиях индейцев не было никакой системы — они были непредсказуемы. Охотник мог пощадить ее в одну минуту и убить в следующую. Она встала позади тети, и они обе начали пятиться через калитку, а затем пошли по колее, оставленной колесами телеги, к дому.
Когда они вошли, Генри лежал на кровати, стеная. Лоретта задержалась у двери, чтобы застегнуть свой лиф. Ее внимание привлекла окровавленная рубашка Генри. Не может быть, чтобы у него из пореза на подбородке вытекло так много крови. По его поведению можно было подумать… Лоретта подошла ближе, глядя озадаченным взором. Левая сторона рубашки свисала клочьями. Через рассеченную материю видны были неглубокие порезы на теле над ребрами. Эми стояла у плиты, намачивая тряпку водой из чайника. Ее личико было сморщенным и белым, когда она посмотрела на Лоретту.
— Ты в порядке? Они не… — Взгляд Эми упал на полурасстегнутую одежду Лоретты. — Ч-что они с тобой сделали?
— Тихо, Эми, и дай мне вон ту тряпку. — Рейчел прислонила винтовку к стене у кровати и опустилась на колени рядом с мужем. Дрожащими руками она схватила край рубашки и разорвала ее, ахнув, когда увидела порезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130