Тошнит. Меня стошнит.
— Еще один глоток, — уговаривал он. — Потом будешь спать.
Лоретта пыталась разглядеть все вокруг. Край чашки, прижимаемой к ее губам. Она еще раз набрала полный рот бульона и заставила себя проглотить. Затем она почувствовала, что опускается на шкуру. Спать. Сильные руки уложили ее удобнее и укрыли тяжелой шкурой. Сильные, но нежные руки.
— Домой… ты отвезешь меня?
— Huh, да, светлая. Я отвезу тебя.
Лоретта забылась. Он отвезет ее. В конце концов, это всего лишь сон. Она могла доверять его обещаниям в снах.
ГЛАВА 13
Лоретта медленно пробуждалась от сна, разбуженная какими-то звуками, напоминавшими ей кудахтанье кур. Курятник? Когда она повернулась на бок и попыталась открыть глаза, она ощутила прикосновение меха к своей щеке. Память вернулась к ней в головокружении событий и в хороводе туманных образов. Деревня. Женщина Многих Одежд, колотящая ложкой по головам, Охотник, покусывающий ее шею. А затем темнота. Дальними уголками своего сознания она вспоминала кого-то, будившего ее несколько раз, чтобы влить бульон и воду в нее.
Казалось, что звуки кудахтанья приближаются, и медленно она распознала их как хриплое хихиканье. Вздрогнув, Лоретта окончательно проснулась. Она открыла глаза и увидела лукавое лицо Черного Дрозда на расстоянии нескольких дюймов от своего собственного. В следующее мгновение она поняла, что маленькая девочка была не одна. Двое других детей, мальчик лет пяти и девочка лет двух, также находились на кровати. Их глазки-пуговки были широко раскрыты от любопытства.
Лоретта приподнялась на локте. Голова больше не кружилась, она просто испытывала ужасную слабость. Настороженная, она быстро огляделась в вигваме, но не увидела никого из взрослых. Дети независимо от их расы не очень пугали ее.
Маленький мальчик коснулся рукой, покрытой пылью, волос Лоретты и, задержав дыхание, издал звук «уух». От него пахло, как от любого маленького мальчика, который много играл, немного потел, и тем не менее в этом запахе было что-то свежее с определенной долей примеси запахов собак и лошадей. Черный Дрозд сосредоточилась на голубых глазах Лоретты, смотря в них немигающим взглядом. Младшая девочка почтительно проводила кончиками пальцев по оборкам штанов Лоретты, все время повторяя:
— Tosi wannup.
Лоретта не смогла удержаться от улыбки. Она была для них таким же неведомым существом, какими они были для нее. У нее возникло страстное желание привлечь их к себе и никогда не отпускать. Дружеские лица и человеческое тепло. От их хихиканья ей еще больше захотелось домой.
Голосом, который не очень хорошо повиновался приказам мозга, Лоретта пробормотала:
— Здравствуйте. — Звук ее собственного голоса казался ей нереальным — отзвуком из прошлого.
— Hi, hites. — Черный Дрозд сплела свои маленькие указательные пальцы в безошибочном знаке дружбы. — Hah-ich-ka sooe ein conic?
Лоретта не имела никакого представления о том, что спросила ее девочка, до тех пор, пока Черный Дрозд не сложила пальцы пирамидкой.
— О, мой дом? — Лоретта приложила руку ко лбу, как бы вглядываясь вдаль. — Очень далеко отсюда.
Глаза Черного Дрозда сверкнули от удовольствия, и она разразилась длинной цепью непонятных слов, хихикая и размахивая руками. Лоретта наблюдала за ней, зачарованная светом счастья в ее глазах, выражением невинности ее маленького лица. Она всегда воображала, что команчи — как молодые, так и старые — покрыты кровью, капающей с их пальцев.
Позади нее раздался низкий голос:
— Она спрашивает, сколько времени ты будешь кушать и греться с нами.
Удивленная Лоретта обернулась и увидела Охотника, полулежащего на матраце из шкур. Так как он лежал очень низко, она не заметила его, когда осматривалась первый раз в вигваме. Опираясь на локоть, он с минуту слушал болтовню своей племянницы. В его глазах, блестящих, бездонных, отражался свет, попадавший в вигвам через вход.
— Ты скажешь ей: Pihet tabbe. Доверие нелегко приходило к Лоретте.
— Что это значит?
В углах его рта появился намек на улыбку.
— Pihet, три. Tabbe — солнце. Три солнца. Так мы договорились.
Успокоенная тем, что обещание отвезти ее домой не приснилось ей, Лоретта повторила Черному Дрозду: «pihet tabbe». Маленькая девочка выглядела огорченной и взяла Лоретту за руку.
— Ка, — вскричала она. — Ein mea mon-ach.
— Ка — нет. Ты уходишь далеко, — перевел Охотник, поднимаясь. — Мне кажется, ты нравишься ей. — Он подошел к кровати и со снисходительной улыбкой отогнал детей в сторону, как тетя Рейчел отгоняла кур. — Poke wy-ar-pee-cha, Девочка-Пони, — сказал он, сгребая неиспугавшуюся малышку со шкур и ставя ее на пол. Его рука на какое-то мгновение задержалась на ее голове, ласково потрепав волосы, что, по мнению Лоретты, было не характерно для команча. Хрупкий ребенок, его грубая сила. Эти двое находились в абсолютном противоречии. — Она дочь моей сестры, которая умерла. — Кивнув в сторону мальчика, он добавил: — Wakere-ee, Черепаха, сын Воина.
Лоретте не хотелось, чтобы дети оставили ее наедине с их дядей. Она смотрела им вслед, когда они выбежали из дверей вигвама. Звуки их смеха уплыли вместе с ними. Чувствуя на себе взгляд Охотника, она глотнула, пытаясь привести свои мысли в порядок. Хотя он был очень добр с ней во время их путешествия и проявлял по отношению к ней чрезвычайное терпение, она не могла забыть его скрытые угрозы в день прибытия.
— Г-где твои дети?
На мгновение ей показалось, что она увидела выражение боли в его лице. Затем он улыбнулся.
— Они играют в Nanipka, прячутся за холмом.
— Значит, у тебя… нет детей?
— Нет. — Он наклонился и занялся находящейся поблизости грудой из буйволовых кож и кожаных коробок, мускулы на его руках играли и образовывали узлы при каждом движении. — Моя женщина была убита mau-vate taum, пять лет назад. Наш ребенок был в ней.
— О, — у Лоретты опустился подбородок, и взгляд ее устремился на колени. В то же время она в смущении теребила бахрому рубашки из оленьей кожи. — Я… я очень сожалею.
Он взглянул на нее, нахмурившись. Почувствовав его растерянность, она подняла голову.
— Это… очень печально.
Выражение его лица стало еще более хмурым, но смятение исчезло.
— Huh, да, очень печально.
— Как это случилось? — Она задала этот вопрос шепотом, нерешительно, неуверенная в том, что он ответит, но испытывая потребность узнать.
— Память об этом унеслась с ветром. — Повозившись в буйволовых кожах, он извлек веревочный мешочек. Подойдя к кровати, он сел рядом с ней, держась подчеркнуто безразлично, как будто пытался успокоить ее. — Ягоды и орехи. Ты позволишь небольшому количеству пищи сказать hi, hites своему животу, а?
Лоретта узнала слова «Hi,hites», как те, которые сказала Черный Дрозд, переплетя указательные пальцы своих рук в знак дружбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
— Еще один глоток, — уговаривал он. — Потом будешь спать.
Лоретта пыталась разглядеть все вокруг. Край чашки, прижимаемой к ее губам. Она еще раз набрала полный рот бульона и заставила себя проглотить. Затем она почувствовала, что опускается на шкуру. Спать. Сильные руки уложили ее удобнее и укрыли тяжелой шкурой. Сильные, но нежные руки.
— Домой… ты отвезешь меня?
— Huh, да, светлая. Я отвезу тебя.
Лоретта забылась. Он отвезет ее. В конце концов, это всего лишь сон. Она могла доверять его обещаниям в снах.
ГЛАВА 13
Лоретта медленно пробуждалась от сна, разбуженная какими-то звуками, напоминавшими ей кудахтанье кур. Курятник? Когда она повернулась на бок и попыталась открыть глаза, она ощутила прикосновение меха к своей щеке. Память вернулась к ней в головокружении событий и в хороводе туманных образов. Деревня. Женщина Многих Одежд, колотящая ложкой по головам, Охотник, покусывающий ее шею. А затем темнота. Дальними уголками своего сознания она вспоминала кого-то, будившего ее несколько раз, чтобы влить бульон и воду в нее.
Казалось, что звуки кудахтанья приближаются, и медленно она распознала их как хриплое хихиканье. Вздрогнув, Лоретта окончательно проснулась. Она открыла глаза и увидела лукавое лицо Черного Дрозда на расстоянии нескольких дюймов от своего собственного. В следующее мгновение она поняла, что маленькая девочка была не одна. Двое других детей, мальчик лет пяти и девочка лет двух, также находились на кровати. Их глазки-пуговки были широко раскрыты от любопытства.
Лоретта приподнялась на локте. Голова больше не кружилась, она просто испытывала ужасную слабость. Настороженная, она быстро огляделась в вигваме, но не увидела никого из взрослых. Дети независимо от их расы не очень пугали ее.
Маленький мальчик коснулся рукой, покрытой пылью, волос Лоретты и, задержав дыхание, издал звук «уух». От него пахло, как от любого маленького мальчика, который много играл, немного потел, и тем не менее в этом запахе было что-то свежее с определенной долей примеси запахов собак и лошадей. Черный Дрозд сосредоточилась на голубых глазах Лоретты, смотря в них немигающим взглядом. Младшая девочка почтительно проводила кончиками пальцев по оборкам штанов Лоретты, все время повторяя:
— Tosi wannup.
Лоретта не смогла удержаться от улыбки. Она была для них таким же неведомым существом, какими они были для нее. У нее возникло страстное желание привлечь их к себе и никогда не отпускать. Дружеские лица и человеческое тепло. От их хихиканья ей еще больше захотелось домой.
Голосом, который не очень хорошо повиновался приказам мозга, Лоретта пробормотала:
— Здравствуйте. — Звук ее собственного голоса казался ей нереальным — отзвуком из прошлого.
— Hi, hites. — Черный Дрозд сплела свои маленькие указательные пальцы в безошибочном знаке дружбы. — Hah-ich-ka sooe ein conic?
Лоретта не имела никакого представления о том, что спросила ее девочка, до тех пор, пока Черный Дрозд не сложила пальцы пирамидкой.
— О, мой дом? — Лоретта приложила руку ко лбу, как бы вглядываясь вдаль. — Очень далеко отсюда.
Глаза Черного Дрозда сверкнули от удовольствия, и она разразилась длинной цепью непонятных слов, хихикая и размахивая руками. Лоретта наблюдала за ней, зачарованная светом счастья в ее глазах, выражением невинности ее маленького лица. Она всегда воображала, что команчи — как молодые, так и старые — покрыты кровью, капающей с их пальцев.
Позади нее раздался низкий голос:
— Она спрашивает, сколько времени ты будешь кушать и греться с нами.
Удивленная Лоретта обернулась и увидела Охотника, полулежащего на матраце из шкур. Так как он лежал очень низко, она не заметила его, когда осматривалась первый раз в вигваме. Опираясь на локоть, он с минуту слушал болтовню своей племянницы. В его глазах, блестящих, бездонных, отражался свет, попадавший в вигвам через вход.
— Ты скажешь ей: Pihet tabbe. Доверие нелегко приходило к Лоретте.
— Что это значит?
В углах его рта появился намек на улыбку.
— Pihet, три. Tabbe — солнце. Три солнца. Так мы договорились.
Успокоенная тем, что обещание отвезти ее домой не приснилось ей, Лоретта повторила Черному Дрозду: «pihet tabbe». Маленькая девочка выглядела огорченной и взяла Лоретту за руку.
— Ка, — вскричала она. — Ein mea mon-ach.
— Ка — нет. Ты уходишь далеко, — перевел Охотник, поднимаясь. — Мне кажется, ты нравишься ей. — Он подошел к кровати и со снисходительной улыбкой отогнал детей в сторону, как тетя Рейчел отгоняла кур. — Poke wy-ar-pee-cha, Девочка-Пони, — сказал он, сгребая неиспугавшуюся малышку со шкур и ставя ее на пол. Его рука на какое-то мгновение задержалась на ее голове, ласково потрепав волосы, что, по мнению Лоретты, было не характерно для команча. Хрупкий ребенок, его грубая сила. Эти двое находились в абсолютном противоречии. — Она дочь моей сестры, которая умерла. — Кивнув в сторону мальчика, он добавил: — Wakere-ee, Черепаха, сын Воина.
Лоретте не хотелось, чтобы дети оставили ее наедине с их дядей. Она смотрела им вслед, когда они выбежали из дверей вигвама. Звуки их смеха уплыли вместе с ними. Чувствуя на себе взгляд Охотника, она глотнула, пытаясь привести свои мысли в порядок. Хотя он был очень добр с ней во время их путешествия и проявлял по отношению к ней чрезвычайное терпение, она не могла забыть его скрытые угрозы в день прибытия.
— Г-где твои дети?
На мгновение ей показалось, что она увидела выражение боли в его лице. Затем он улыбнулся.
— Они играют в Nanipka, прячутся за холмом.
— Значит, у тебя… нет детей?
— Нет. — Он наклонился и занялся находящейся поблизости грудой из буйволовых кож и кожаных коробок, мускулы на его руках играли и образовывали узлы при каждом движении. — Моя женщина была убита mau-vate taum, пять лет назад. Наш ребенок был в ней.
— О, — у Лоретты опустился подбородок, и взгляд ее устремился на колени. В то же время она в смущении теребила бахрому рубашки из оленьей кожи. — Я… я очень сожалею.
Он взглянул на нее, нахмурившись. Почувствовав его растерянность, она подняла голову.
— Это… очень печально.
Выражение его лица стало еще более хмурым, но смятение исчезло.
— Huh, да, очень печально.
— Как это случилось? — Она задала этот вопрос шепотом, нерешительно, неуверенная в том, что он ответит, но испытывая потребность узнать.
— Память об этом унеслась с ветром. — Повозившись в буйволовых кожах, он извлек веревочный мешочек. Подойдя к кровати, он сел рядом с ней, держась подчеркнуто безразлично, как будто пытался успокоить ее. — Ягоды и орехи. Ты позволишь небольшому количеству пищи сказать hi, hites своему животу, а?
Лоретта узнала слова «Hi,hites», как те, которые сказала Черный Дрозд, переплетя указательные пальцы своих рук в знак дружбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130