Горячась все больше и больше, Охотник был близок к тому, чтобы совсем потерять терпение. Он толкнул Красного Бизона с такой силой, что тот потерял равновесие и намеревался пустить в ход кулаки.
— Я сказал, что разберусь с ней!
Красный Бизон пожал плечами и отступил на шаг.
— Она переводит мое мясо.
— Она моя женщина. Поэтому я должен заниматься ее воспитанием. Не ты.
Охотник схватил девушку за запястье и поднял на ноги. Повернувшись к расположенному поблизости бревну, он потащил ее за собой. Она упиралась и пыталась освободиться от его хватки. Охотник встряхнул ее еще раз, выходя из терпения от ее упрямства.
Как раз в тот момент, когда он собрался усесться на бревне, она рванулась от него. Ей почти удалось это. Несмотря на небольшой рост, она была проворной, к тому же скользкая от жира. Во время последовавшей борьбы она ударила его по голове сбоку локтем с такой силой, что у него из глаз посыпались искры.
Решив преподать ей урок, Охотник забыл о ее солнечных ожогах, о Красном Бизоне и его друзьях, обо всем. Он опустился на бревно и бросил ее поперек своих колен. Когда его колени вдавились ей в живот, воздух с шумом вырвался из ее груди.
— Я научу тебя не драться со мной.
Она выгнула шею, не спуская глаз с его левой руки. Он понял, что она замышляла, и это еще больше рассердило его. Схватив ее за затылок, он нагнул ее голову, прежде чем она успела впиться зубами в его руку. Прижав правой ногой обе ее ноги, он сдавил их, как тисками, между бедер. Она дико размахивала руками, извиваясь и отчаянно пытаясь ударить его ногой, но Охотник держал ее так, как это было ему нужно, — мертвой хваткой, задом вверх.
— Samos, раз! — Считал он каждый раз, когда рука его ударяла по ее заду. — Wahat, два! Pihet, три!
Красный Бизон и его друзья подошли ближе, визжа от смеха. Такое наказание было неслыханным в их деревне.
— Ai-ee! — Помёт Койота уперся руками в бока и согнулся в поясе. Он стал считать вместе с Охотником и при четвертом ударе завопил: — Hi-er-oquet!
Худощавое тело девушки при каждом ударе так сильно вздрагивало, что у Охотника дергалось лицо. Почему она не прекращает сопротивления? Никогда у него под руками не было таких мягких ягодиц. Он представлял себе, какую боль причиняют удары его ладоней. Тем не менее она продолжала тузить его ногу и пыталась вырваться.
Он снова ударил ее.
— Mau-vate! Это пять, Голубые Глаза. Перестань драться, и я прекращу наказание.
Вместо ответа девушка впилась зубами в его бедро. Охотник зарычал и схватил ее за волосы, чтобы оторвать от себя. Неужели она думает, что он позволит проделывать такие номера перед другими? Он снова шлепнул по ягодицам. Наклонившись так, чтобы ему было видно ее лицо, он прошипел:
— Ты не будешь драться со мной!
В течение мгновения взгляд голубых глаз скрестился с его, сверкая ненавистью, болью и униженной гордостью. Затем она плюнула. Плевок попал Охотнику прямо в лицо. Он нанес шестой удар с еще большей силой, чем предшествовавшие. Наклонившись снова, он посмотрел в глаза, залитые слезами, и сказал:
— Ты хочешь драться? A? Kerwhack! Отлично. Это хорошо. Мы будем драться. Ты хочешь плевать? — Он шлепнул по заду еще раз. — Все еще хочешь плевать? А?
Судя по звукам голосов, раздававшихся вокруг, Охотник понимал, что собралось большое количество народа. Но ему было безразлично. Единственной его целью было заставить эту женщину подчиниться. Никто никогда не наносил ему удара и оставался в живых, чтобы повторить свою ошибку. Кроме этой девушки. Она не должна снова следовать той же дорогой. Он позаботится об этом.
Решив бить ее, пока она не покорится, Охотник потерял счет наносимым шлепкам. А она все еще сопротивлялась, извиваясь, лягаясь, неуклюже ударяя его по ноге и боку своими кулаками. Разве она не понимает, что он не может пощадить ее в присутствии других мужчин? Сквозь тонкую ткань штанов просвечивала раскаленная докрасна кожа ягодиц. Он понял, что она не собирается сдаваться.
Подняв руку для очередного шлепка, Охотник задумался. Ее худое тело вздрогнуло и напряглось в ожидании. Его охватило отвращение. Ему приходилось драться со многими мужчинами, и многих из них он убивал. При этом он испытывал торжество победы, даже чувство уважения, когда с врагом трудно было справиться. Но сейчас? Победа, когда и если он ее добьется, будет, как пыль во рту. Как бы издалека он слышал смех своих друзей, их голоса, подбадривающие его.
С возгласами отвращения Охотник сбросил девушку с колен. Она упала в пыль и встала на четвереньки, ее золотистые волосы сбились в беспорядочную массу вокруг обожженного солнцем и залитого слезами лица, ее голубые глаза сверкали бессильной яростью. Хотя она столкнулась с более сильным и превосходящим по количеству противником и силы ее были невелики, она не собиралась сдаваться. Сыновья, которых она ему принесет, будут храбрыми воинами. Впервые Охотник подумал, не послали ли Боги ему свое благословение.
Испытывая скорее ярость, чем боль, Лоретта сжала кулаки и уставилась на своего мучителя. Смех других мужчин прозвучал ревом в ее ушах, и звук этот усугублял ее унижение. Она вся дрожала от гнева. Неуверенно поднялась она на ноги. Прочь. Это все, о чем она могла думать. Прочь от Охотника.
Повернувшись, она побежала. Она думала только о том, что надо ставить одну ногу впереди другой. Не об Охотнике, преследующем ее. Не о других мужчинах, которые окружали ее. Когда она столкнулась лицом с чьей-то грудью и почувствовала на себе чьи-то руки, она заморгала, пытаясь разглядеть что-нибудь, а затем ударила наугад. В следующее мгновение что-то стукнуло ее сбоку по голове, и в глазах засверкали звезды. Она закачалась и рухнула в пыль, растянувшись во весь рост, в глазах у нее потемнело, как ночью.
Она попыталась подняться на колени. Тело было тяжелым и безвольным, мокрым, как необработанная шкура. До нее доносились звуки сердитых голосов, то взлетавших вверх, то падавших и затихавших. Она снова попыталась подняться, но не смогла. Кто-то схватил ее за плечи и перевернул. Чувство невесомости подняло ее. Она посмотрела сквозь клубящуюся темноту, пытаясь рассмотреть, кто держит ее. Пожалуйста, Боже, только не двоюродный брат Охотника.
Когда Охотник поднял Желтые Волосы, ошеломленную и наконец покоренную, его первым чувством был гнев за то, что Помёт Койота посмел ударить ее. Затем его охватил страх, что удар другого мужчины мог причинить ей серьезные повреждения.
От вида ничего не различающих глаз девушки у него сжалось все внутри. Она была наконец сломлена. Всего лишь минуту назад это было его целью. Теперь ему хотелось, чтобы она плевалась, и лягалась, и кусалась снова. За эти последние несколько дней его чувства стали нереальными и трудно поддающимися осознанию, как снежные хлопья летом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130