– Сойдет и чистая, хорошо проветренная постель в чистой комнате – комнате, где я буду совершенно одна.
– Не совсем то, о чем я думал, – сказал он, но налет юмора в его словах сгладил обиду. – Завтра мы пораньше остановимся, чтобы позаботиться об этом. Возможно, в Монтрё. Роскошь «Французского двора» должна возместить нам это.
– Французский двор? – озадаченно переспросила Петра.
– Это гостиница. Очень большая.
– Мне не нужна большая. Я предпочла бы поскорее добраться до Англии.
– Зачем? Почему такая спешка?
Петра покачала головой:
– Не пытайте меня сейчас. Я не в силах вас развлекать.
Робин в знак утешения легко сжал ее руку.
– Очень хорошо. Но после того как вы хорошенько выспитесь в чистой, хорошо проветренной постели, которая будет в полном вашем распоряжении…
– Даже тогда вы не узнаете мои секреты, сэр. Даже под пыткой.
– Я думал не о пытке…
Она убрала руку, но он поймал ее и поднес к своим теплым губам.
– Доверьтесь мне, Петронилла miа. Какое бы срочное дело ни ждало вас в Англии, я вам понадоблюсь.
Она учащенно дышала, но попыталась высвободить руку.
– Ваша цена всегда будет чересчур высока.
Он отпустил ее.
– Я никогда не буду силой принуждать вас делать что-либо. Но предсказываю вам поражение, если вы от меня сбежите.
Не будь между ними двухфутовой стены, она ударила бы его.
– Как я могу быть свободна, если должна сбежать?
Он посмотрел ей в глаза.
– Увы, вы правы. Я постараюсь уважать ваши желания. – Он подался назад, забирая собаку. – Доброй ночи, прекрасная леди тайн.
Петра смотрела, как он исчез в темноте, борясь с желанием выскочить вслед за ним, но одновременно жалея, что не может сбежать от него прямо сейчас.
До сих пор она неукоснительно исполняла свой план и почти добралась до Англии. Ей нужно только, чтобы Робин Бончерч доставил ее туда, а тогда она сбежит от него. В сумке у нее есть кинжал, а в задней обложке молитвенника спрятаны двадцать гиней. Добравшись до Англии, Петра найдет своего отца, и тогда жизнь ее наладится.
Она надеялась на это и молилась.
Глава 6
Занавеска с шумом отодвинулась, и за ней оказалась Солетт, которая подозрительно смотрела на Петру. Петра была рада, что инстинктивно схватила четки и выглядела так, будто молилась. Она последовала за молодой женщиной на кухню, неся догоравшую свечу. Петра поставила свечу рядом с другой, и в их свете комната выглядела гораздо веселее. На столе лежал кусок желтого сыра рядом с зернистым хлебом.
Мадам Гулар сидела в кресле во главе стола лицом к огню и жестом показала Петре сесть на скамью слева от нее. Жиззи села на другую скамью, вид у нее был встревоженный. Петра улыбнулась Жиззи, но та не отреагировала.
Старуха разлила похлебку в миски, которые Солетт поставила на стол, подав первую матери, а вторую Петре. Петра поблагодарила ее, но запах варева был неаппетитный. Возможно, мясная кость, варившаяся в похлебке, была далеко не первой свежести. Возможно, повариха переусердствовала с травами, стараясь замаскировать неприятный запах. Возможно, старуха просто потеряла обоняние. В похлебке определенно было слишком много шалфея, травы, которую, но мнению Петры, следовало использовать очень умеренно, но никто другой не выказал никаких возражений.
Когда суп был подан, Солетт помогла бабушке, которая сильно хромала, добраться до пустого стула напротив мадам Гулар, и села рядом с сестрой.
– Может быть, вы прочтете молитву, сестра.
Слова мадам Гулар оторвали Петру от ее мыслей. Петра прочла короткую благодарственную молитву за еду, а также попросила Господа благословить этот дом, потому что им определенно это было нужно. Все взяли деревянные ложки и приступили к еде.
Петра отправила в рот ложку и заставила себя сделать глоток. Должно быть, там был целый куст шалфея, заглушавший неприятный вкус. Она только помешивала ложкой суп, в то время как остальные ели с явным удовольствием.
– Ешьте, ешьте! – проскрипела старуха, продемонстрировав несколько длинных почерневших зубов.
Петра снова посмотрела на похлебку, готовясь заставить себя принять это как наказание, но тут вдруг увидела в похлебке зубок чеснока. Она вспомнила несчастную сестру из монастыря.
– О! Здесь есть чеснок?
– Конечно, – ответила старуха. – Какой же суп без чеснока?
– Да-да, но понимаете, я не могу есть чеснок. У меня от него желудок болит.
– От чеснока? – с сомнением переспросила мадам Гулар. – Как можно заболеть от чеснока? Ешьте, сестра.
Это прозвучало как приказ, но Петра отложила ложку и почувствовала на себе недружелюбный взгляд мадам Гулар.
– Правда, – сказала она, вспоминая страдания сестры Беаты. – У меня от чеснока начинаются ужасные спазмы и дурно пахнущие газы. Вы не захотите, чтобы я была в доме, если я съем это.
После напряженного минутного размышления мадам Гулар показала на сыр и хлеб:
– Тогда ешьте это, сестра.
Петра поблагодарила ее, отрезала ломоть хлеба и клинообразный кусок сыра. Хлеб был грубый, сыр слишком острый, но она готова была наброситься на них. Когда подали грушевый сидр, Петра сделала большой глоток.
Атмосфера немного разрядилась, но, если не считать ее благодарностей, все ели в полном молчании. Было ясно, что так они делают всегда, да и в монастыре трапезы проходили в тишине. Но Петре хотелось поговорить. Она не знала, как долго семья может просидеть в молчании.
– Пожалуйста, простите меня, – заговорила Петра. – Даже такое малое количество супа растревожило мои внутренности. Я пойду в свою комнату.
Лицо мадам Гулар было каменным, когда она сказала:
– Туалет во дворе, но там очень грязно. Жиззи, дай святой сестре горшок.
Жиззи взяла с полки большой горшок и сунула его в руки Петры. Петра поблагодарила ее.
– Доброй ночи, и благослови Господь вас всех. – Она удалилась.
Оказавшись за занавеской, Петра осознала, что у нее нет света, но ей не хотелось возвращаться. Небо, видимо, немного прояснилось, и проблески лунного света позволили ей пробраться мимо кровати к ее грязной клетушке. Кто где спит? Месье и мадам Гулар в большой постели, бабушка и дочери за занавесками? Возможно, у них еще были сыновья.
Она поставила горшок на пол и, вздохнув, снова подошла к окну. Луна немного освещала пейзаж, однако ночной воздух был насыщен влагой. Она больше не будет смотреть в сторону костра. Негодяй воспримет это как поощрение.
Перед поездкой Петра изучала карты. Леди Содуэрт потребовалось бы два дня, чтобы добраться из Аббевиля в Булонь, но туда можно доехать за один день, если они выедут рано и будут ехать без остановок. Пакетбот в Англию отплывает вечером. Она может быть в Англии уже послезавтра, если Господь хоть раз будет добр к ней. Тогда ей останется только найти отца.
Она знала, где находятся его многочисленные дома, но не знала, где он сам сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Не совсем то, о чем я думал, – сказал он, но налет юмора в его словах сгладил обиду. – Завтра мы пораньше остановимся, чтобы позаботиться об этом. Возможно, в Монтрё. Роскошь «Французского двора» должна возместить нам это.
– Французский двор? – озадаченно переспросила Петра.
– Это гостиница. Очень большая.
– Мне не нужна большая. Я предпочла бы поскорее добраться до Англии.
– Зачем? Почему такая спешка?
Петра покачала головой:
– Не пытайте меня сейчас. Я не в силах вас развлекать.
Робин в знак утешения легко сжал ее руку.
– Очень хорошо. Но после того как вы хорошенько выспитесь в чистой, хорошо проветренной постели, которая будет в полном вашем распоряжении…
– Даже тогда вы не узнаете мои секреты, сэр. Даже под пыткой.
– Я думал не о пытке…
Она убрала руку, но он поймал ее и поднес к своим теплым губам.
– Доверьтесь мне, Петронилла miа. Какое бы срочное дело ни ждало вас в Англии, я вам понадоблюсь.
Она учащенно дышала, но попыталась высвободить руку.
– Ваша цена всегда будет чересчур высока.
Он отпустил ее.
– Я никогда не буду силой принуждать вас делать что-либо. Но предсказываю вам поражение, если вы от меня сбежите.
Не будь между ними двухфутовой стены, она ударила бы его.
– Как я могу быть свободна, если должна сбежать?
Он посмотрел ей в глаза.
– Увы, вы правы. Я постараюсь уважать ваши желания. – Он подался назад, забирая собаку. – Доброй ночи, прекрасная леди тайн.
Петра смотрела, как он исчез в темноте, борясь с желанием выскочить вслед за ним, но одновременно жалея, что не может сбежать от него прямо сейчас.
До сих пор она неукоснительно исполняла свой план и почти добралась до Англии. Ей нужно только, чтобы Робин Бончерч доставил ее туда, а тогда она сбежит от него. В сумке у нее есть кинжал, а в задней обложке молитвенника спрятаны двадцать гиней. Добравшись до Англии, Петра найдет своего отца, и тогда жизнь ее наладится.
Она надеялась на это и молилась.
Глава 6
Занавеска с шумом отодвинулась, и за ней оказалась Солетт, которая подозрительно смотрела на Петру. Петра была рада, что инстинктивно схватила четки и выглядела так, будто молилась. Она последовала за молодой женщиной на кухню, неся догоравшую свечу. Петра поставила свечу рядом с другой, и в их свете комната выглядела гораздо веселее. На столе лежал кусок желтого сыра рядом с зернистым хлебом.
Мадам Гулар сидела в кресле во главе стола лицом к огню и жестом показала Петре сесть на скамью слева от нее. Жиззи села на другую скамью, вид у нее был встревоженный. Петра улыбнулась Жиззи, но та не отреагировала.
Старуха разлила похлебку в миски, которые Солетт поставила на стол, подав первую матери, а вторую Петре. Петра поблагодарила ее, но запах варева был неаппетитный. Возможно, мясная кость, варившаяся в похлебке, была далеко не первой свежести. Возможно, повариха переусердствовала с травами, стараясь замаскировать неприятный запах. Возможно, старуха просто потеряла обоняние. В похлебке определенно было слишком много шалфея, травы, которую, но мнению Петры, следовало использовать очень умеренно, но никто другой не выказал никаких возражений.
Когда суп был подан, Солетт помогла бабушке, которая сильно хромала, добраться до пустого стула напротив мадам Гулар, и села рядом с сестрой.
– Может быть, вы прочтете молитву, сестра.
Слова мадам Гулар оторвали Петру от ее мыслей. Петра прочла короткую благодарственную молитву за еду, а также попросила Господа благословить этот дом, потому что им определенно это было нужно. Все взяли деревянные ложки и приступили к еде.
Петра отправила в рот ложку и заставила себя сделать глоток. Должно быть, там был целый куст шалфея, заглушавший неприятный вкус. Она только помешивала ложкой суп, в то время как остальные ели с явным удовольствием.
– Ешьте, ешьте! – проскрипела старуха, продемонстрировав несколько длинных почерневших зубов.
Петра снова посмотрела на похлебку, готовясь заставить себя принять это как наказание, но тут вдруг увидела в похлебке зубок чеснока. Она вспомнила несчастную сестру из монастыря.
– О! Здесь есть чеснок?
– Конечно, – ответила старуха. – Какой же суп без чеснока?
– Да-да, но понимаете, я не могу есть чеснок. У меня от него желудок болит.
– От чеснока? – с сомнением переспросила мадам Гулар. – Как можно заболеть от чеснока? Ешьте, сестра.
Это прозвучало как приказ, но Петра отложила ложку и почувствовала на себе недружелюбный взгляд мадам Гулар.
– Правда, – сказала она, вспоминая страдания сестры Беаты. – У меня от чеснока начинаются ужасные спазмы и дурно пахнущие газы. Вы не захотите, чтобы я была в доме, если я съем это.
После напряженного минутного размышления мадам Гулар показала на сыр и хлеб:
– Тогда ешьте это, сестра.
Петра поблагодарила ее, отрезала ломоть хлеба и клинообразный кусок сыра. Хлеб был грубый, сыр слишком острый, но она готова была наброситься на них. Когда подали грушевый сидр, Петра сделала большой глоток.
Атмосфера немного разрядилась, но, если не считать ее благодарностей, все ели в полном молчании. Было ясно, что так они делают всегда, да и в монастыре трапезы проходили в тишине. Но Петре хотелось поговорить. Она не знала, как долго семья может просидеть в молчании.
– Пожалуйста, простите меня, – заговорила Петра. – Даже такое малое количество супа растревожило мои внутренности. Я пойду в свою комнату.
Лицо мадам Гулар было каменным, когда она сказала:
– Туалет во дворе, но там очень грязно. Жиззи, дай святой сестре горшок.
Жиззи взяла с полки большой горшок и сунула его в руки Петры. Петра поблагодарила ее.
– Доброй ночи, и благослови Господь вас всех. – Она удалилась.
Оказавшись за занавеской, Петра осознала, что у нее нет света, но ей не хотелось возвращаться. Небо, видимо, немного прояснилось, и проблески лунного света позволили ей пробраться мимо кровати к ее грязной клетушке. Кто где спит? Месье и мадам Гулар в большой постели, бабушка и дочери за занавесками? Возможно, у них еще были сыновья.
Она поставила горшок на пол и, вздохнув, снова подошла к окну. Луна немного освещала пейзаж, однако ночной воздух был насыщен влагой. Она больше не будет смотреть в сторону костра. Негодяй воспримет это как поощрение.
Перед поездкой Петра изучала карты. Леди Содуэрт потребовалось бы два дня, чтобы добраться из Аббевиля в Булонь, но туда можно доехать за один день, если они выедут рано и будут ехать без остановок. Пакетбот в Англию отплывает вечером. Она может быть в Англии уже послезавтра, если Господь хоть раз будет добр к ней. Тогда ей останется только найти отца.
Она знала, где находятся его многочисленные дома, но не знала, где он сам сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78