– Маркиз Ротгар, владелец, время от времени открывает поместье для своих людей.
Со своего места Петра видела чуть больше пейзажа, который, похоже, весь состоял из ферм.
– Мы уже на его земле?
– Господи, нет, дорогая, – ответила женщина, улыбаясь Петре. – Мы из Олдершота, но мой Том один из переплетчиков его светлости, и всех местных, с кем он ведет дела, всегда приглашают. Это большой день для всех нас, и младшие могут увидеть такие чудесные вещи.
– Вам разрешают входить в дом? – спросила Петра.
– Не в публичный день, нет. Но, – с гордостью объяснила женщина, – такие люди, как мы, которым он доверяет, могут попросить о посещении, когда его светлости нет дома. Мы иногда берем детей, чтобы посмотреть библиотеку, чтобы они на месте могли увидеть работу их отца. Кто-нибудь из слуг показывает нам картины, статуи и все прочее.
Один из мальчишек начал рассказывать о батальной картине, а девочка – о мебели, украшенной птицами и цветами.
– Похоже, он очень добрый, этот лорд, – сказала Петра, воодушевляясь.
– К тем, кто с ним честен, – ответил мужчина тоном, который поумерил ее воодушевление. – Я Том Харстед, мэм, а это моя жена, Абигейл. Вы скажите, где хотите сойти.
Похоже, она сможет сегодня приехать прямо в Ротгар-Эбби, но ей нужно будет присоединиться к тем, у кого есть приглашения.
– Мы все были приглашены на свадьбу, – сказала молодая женщина, улыбаясь от нахлынувших воспоминаний. – Это был незабываемый праздник.
Петра ничего не могла понять. Какая свадьба? О чем они говорят?
– Он женился только в прошлом году? – спросила она. – Или это его второй брак?
– Нет, дорогая, первый.
– Значит, он еще молод? – Петра была на грани обморока. Может быть, ее маркиз Ротгар умер, а сын унаследовал титул? Почему они ни разу не подумали об этом? Но нет, сын должен быть моложе, чем она. Но поместье мог унаследовать брат или даже кузен.
– Нет, – ответил мистер Харстед. – Ему около сорока, но он все еще крепкий, красивый мужчина.
Петра сказала со вздохом:
– Странно, что он так долго не женился.
– Сорок – это еще не старый, – возразила миссис Харстед. – Но у него были свои причины.
Петра поняла, что наткнулась на что-то, о чем миссис Харстед не считает нужным говорить с незнакомкой.
– Что же привело вас в эти места, дорогая? – спросила женщина, меняя тему.
Петра снова рассказала историю о жестокой хозяйке, которая выгнала ее.
– Это отвратительно. Вы едете в какое-то определенное место? Если нет, может быть, попытаете счастья в Эбби? Там хорошо работать.
– Может быть.
Повозка остановилась, и мистер Харстед обернулся на козлах:
– Здесь мы поворачиваем. Поедете дальше с нами или попытаете счастья в Эбби?
– Да, пожалуйста. И спасибо вам.
Мужчина повернул повозку, и она загрохотала по дороге.
– Правда, сейчас вы, вероятно, не найдете никого, с кем можно поговорить, – сказала миссис Харстед, – потому что никого из слуг не будет дома. Но тогда позже.
Повозка медленно влилась в равномерный поток повозок и пешеходов, люди были празднично одеты. Они проехали мимо семьи, которая везла в инвалидном кресле укутанную в шаль старушку, и остановились из-за затора на въезде в поместье.
Петра с трудом сдерживала смех. Этот важный момент она представляла себе совершенно другим.
Глава 26
Чувствуя себя тревожно, будто его мир перевернулся с ног на голову, Робин пошел разобраться со своим секретарем. Секретарь молчал.
– Я правда уволю тебя, – предупредил Робин. – Я понимаю, трудно поверить мальчишке, которого ты сек розгами за то, что он не учил греческий, но я уже не мальчишка.
Тревельян нахмурился:
– Вы ведете себя неразумно.
– Тогда мне придется учиться быстрее, не так ли? Но ты должен подчиняться моим приказам и хранить мои секреты, даже от моей матери. Если не можешь, уходи сейчас, и я дам тебе превосходные рекомендации. Подведешь меня, вышвырну тебя вон. Впрочем, не хотелось бы этого делать.
– Настроены вы решительно, и я принимаю ваше первое предложение.
– Очень хорошо. – Робин протянул руку, и, секунду поколебавшись, Тревельян пожал ее. – Ты хорошо служил мне, но нам всем трудно трансформироваться для новых ролей. Куда ты пойдешь?
Тревельян вытащил носовой платок и промокнул глаза.
– Снова займусь преподаванием, сэр. Это очень приятное занятие с таким разумом, как у вас.
– Как у меня? – усмехнулся Робин. – Да ты все время меня ругал!
– За леность, за нежелание стараться. И меня возмущало, что при всем этом ваши успехи выше всяких похвал.
– Так вот в чем секрет? Пот и стиснутые зубы, и весь мир будет аплодировать результатам, даже если они печальны. Разве в Библии не говорится, что каждая долина должна быть выше, а каждая гора – ниже?
– Изогнутое прямо, а шероховатое ровно, – закончил Тревельян с легкой улыбкой. – Да, это ваша натура, не так ли, сэр?
– Хотят этого люди или нет. Но я прихожу к выводу, что иногда требуется более мрачный стиль. Ступай с Богом.
Торн столкнулся с Тревельяном в дверях.
– Плохие новости? – спросил он, кладя перчатки, хлыст и шляпу на столик.
– Как всегда, с какой стороны посмотреть. Есть новости?
– Никаких полезных ответов, никаких пропавших без вести итальянцев.
– Варци – умник. Этого следовало ожидать. Но так даже интереснее. – Он опомнился. – Я покончил с играми.
– Увы, бедный мир.
– Разве ты не упрекал меня в легкомыслии?
– Только из зависти. Не меняйся слишком сильно.
– Если я найду способ выбраться из этой неразберихи, обещаю каждый вторник джигу и каждую субботу пирушку.
– По крайней мере новости о твоей вечеринке распространились, как и планировалось, – сказал Торн, отбросив газету. – Тут на второй странице в рубрике сплетен говорится об «очаровательной новой сучке» Хантерсдауна с подробностями о твоей карточной вечеринке, и если у Варци еще были сомнения относительно твоего местонахождения, теперь они у него исчезли.
Робин скорчил гримасу:
– Есть что-нибудь еще?
– Может быть, ничего, – сказал Торн, вытаскивая из кармана измятое письмо. – Пришло вчера из Иторна, я не сразу его заметил.
Робин взял дешевую бумагу и с бьющимся сердцем прочел покрытую кляксами надпись. Он перевернул письмо, чтобы осмотреть печать. Воск просто прижали. Он сломал его и развернул лист.
«Моему замечательному защитнику».
О Господи.
«Знаю, что вы, должно быть, волнуетесь…»
– Черт ее побери, – пробормотал Робин.
«…и это плохое вознаграждение за вашу доброту. Но пожалуйста, знайте, что у меня все хорошо, я у друзей. Надеюсь, что и у вас все в порядке».
– У друзей? Каких друзей? От какого числа письмо? – Он снова посмотрел на начало письма. – Пятница. Откуда оно отправлено? – Робин перевернул лист и попытался прочесть смазанную надпись почтмейстера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78