Он был поразительно похож на нее.
– Сядь, – сказал он, пододвигая ей стул.
Петра села. Иначе она, наверное, упала бы на пол.
– Так это правда.
– Ты сомневалась? Я сожалею, если это маленькое представление шокировало тебя. У меня есть прискорбная склонность к театральности. Хочешь чего-нибудь? Чаю, вина?
Петра несколько раз глубоко вдохнула.
– Возможно, да. Не думаю, что в последнее время я ела досыта.
Он вышел, а она внимательно рассмотрела портрет, видя молодого человека, который привел в восторг ее мать. Красивый, но очень молодой, но ведь тогда ее матери было всего двадцать, хотя она была замужем пять лет.
Он вернулся и поставил стул так, чтобы сесть лицом к ней.
– Не считай, что ты обязана говорить. У нас есть время.
– У вас гости.
– И семья, чтобы заполнить пустоту. Брайт и Порция, Бранд и Роуз, моя сестра Хильда и ее выводок. – Петра, должно быть, выглядела озадаченной, потому что он добавил: – Не считай, что должна всех запоминать. Я заполняю тишину из страха, что ты исчезнешь, как джинн из арабской сказки.
Она внимательно посмотрела на него:
– Не думаю, что вы чего-то боитесь.
– Страх не трусость, его не надо стыдиться.
Петра посмотрела на свои грязные руки, лежавшие на дешевой, покрытой пылью юбке, потом подняла на него глаза:
– Вы знали?
– О твоем существовании? Нет. С моей стороны было глупо не поинтересоваться, но я был очень молод. Полагаю, я решил, что Амалия сказала бы мне, но зачем ей это делать? Ее муж принял тебя?
– Да, – ответила Петра, не желая пока вдаваться в подробности.
– Твое имя? – спросил он. Она смущенно рассмеялась:
– Петра Мария д'Аверио.
Он кивнул, но тут в дверь постучали. Он пошел открыть ее и принял поднос. Предпочитает, чтобы слуга не видел ее? Но лакей уже видел. Темный Маркиз воспринимал все это очень спокойно, но она никак не могла разгадать его. Он поставил поднос на стол и стал наливать.
– Я на свой риск заказал кофе, ведь мало кто из итальянцев любит чай. Не так ли?
– Да, это так, – ответила она, ощутив восхитительный аромат. Как давно это было?
В Монтрё. Она отбросила эту мысль. Ее отец никогда не должен узнать о Монтрё, особенно о том, что случилось на «Кулике». Если у нее появилась хоть какая-то надежда, ей нужна ее добродетель.
– Сливки, сахар? – спросил он.
– И то и другое, пожалуйста. И побольше.
Он улыбнулся и вложил чашку и блюдце ей в руки. Она сделала глоток и вдохнула аромат, потом выпила еще, наслаждаясь вкусом. Но она знала, что он ждет ее рассказа.
– Я… я не знаю, с чего начать, милорд.
– Не торопись. – Он поставил перед ней маленькую тарелку, предлагая мясо между кусочками хлеба. – Это называется сандвичи в честь графа Сандвича, который придумал их, потому что не хотел оставлять игорный стол, чтобы поесть. Очень удобно в такие моменты, как сейчас. – Когда она взяла один, он улыбнулся: – Как это восхитительно ново, кормить своего собственного голодного ребенка.
– У вас нет других детей? – Петра покраснела и торопливо откусила кусочек. Он женился лишь в прошлом году, о бастардах она не говорила, потому что сама была незаконнорожденной.
– Никого.
Сандвич оказался вкусным, а она была голодна, но все-таки отложила его.
– Я должна вам сказать, что могу принести сюда опасность, милорд.
Он вскинул брови, но не выглядел встревоженным.
– Опасность от кого?
Она не хотела рассказывать ему о том, что совершила глупость, но не могла допустить, чтобы кто-то еще пострадал из-за нее.
– От человека по имени Варци, который работает на графа ди Пуриери. Лудовико – граф – хочет меня, и послал Варци притащить меня обратно.
Он щелкнул пальцами.
– Хорошо, что ты мне рассказала. Что он совершил на данный момент? Он причинил тебе зло?
Он говорил без гнева, но Петра чувствовала, будто ее вдруг окружила высокая стена и армия. Она едва не расплакалась от облегчения, но и от страха тоже. Это были холодные стены и безжалостная армия. Ее отец не должен узнать о Робине, потому что может повернуть свою армию против него, поскольку посчитает, что этот мужчина изнасиловал его дочь.
Неужели он ее отец?
Мать была права, говоря, что они похожи.
– Варци схватил меня в Булони, – начала она, тщательно подбирая каждое слово. – Я сбежала, но он ранил двух человек, которые пытались помочь мне. Я должна признаться, что ранила одного из людей Варци, когда убегала. Из-за этого могут быть проблемы.
– Здесь французское правосудие никак не может повлиять на тебя. Что же до этого Варци, теперь, когда я знаю, он больше никогда не потревожит тебя.
«Неужели все англичане считают себя неуязвимыми?»
– Вы недооцениваете его, милорд.
– Я знаю цену людям, особенно врагам. Ты думаешь, он последовал за тобой сюда?
– Я старалась отделаться от любых преследователей.
– Хорошо. Пусть он больше не тревожит тебя, моя дорогая.
В ней вспыхнула искра раздражения.
Словно прочитав ее мысли, он улыбнулся:
– Я – твой отец, и ты должна позволить мне защищать тебя.
Именно этого Петра и боялась.
Он встал.
– Я очень рад, что ты нашла меня, Петра, но я должен вернуться к гостям. Ты, вероятно, хочешь отдохнуть, принять ванну, переодеться?
Петра тоже встала.
– Простите. Но у меня нет другой одежды.
– Не важно. Одежду можно найти. Полагаю, у тебя такой же размер, как у моей жены.
Петра совсем забыла о его жене.
– Она не будет возражать?
– Одолжить тебе платье? Нет.
– Против моего существования.
– Возражать против романа, случившегося больше двадцати лет назад? Она слишком мудра для этого, и, честно говоря, ты принесла драгоценный дар. Но это тоже пусть подождет. – Он помедлил в нерешительности, что было совсем не похоже на него. – Я не буду давить на тебя, но мне было бы приятно, если бы ты когда-нибудь смогла называть меня отец или папа.
Она удивленно посмотрела на него:
– Вы хотите открыто признать меня?
– При таком поразительном сходстве, – весело ответил он, – я не вижу другого выхода.
Он пошел к двери, чтобы снова поговорить с лакеем, потом вернулся, чтобы отвести ее из комнаты вверх по лестнице и по лабиринту коридоров. Какую отдаленную комнату отвели незаконнорожденной дочери?
– Этот дом настоящий лабиринт, – сказал он. – Слишком много перестроек за столько столетий. Зови лакея, чтобы сопровождал тебя, если не хочешь заблудиться. В большинстве комнат есть звонки.
Он открыл дверь в очаровательную, залитую солнцем спальню, отделанную в темно-розовых и кремовых тонах.
– Позже ты можешь выбрать другую, но пока оставайся в этой. Звонок вот здесь, у камина. Проси всего, что пожелаешь, моя дорогая. Теперь это твой дом. Я поставлю у твоей двери лакея, чтобы служил тебе проводником и на случай, если ты не ошибаешься насчет синьора Варци. Сегодня Эбби более уязвимо, чем обычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78