Для него это было бы равносильно предательству. Он более пятнадцати лет воевал под флагом империи и, ведомый долгом, прошел полмира, а в награду ему выпала участь погибнуть от руки соотечественников. И с женщиной, которая поступила согласно законам, продиктованным ей любящим сердцем. Если подобной казнью вы хотели кого-либо запугать, то в сложившихся обстоятельствах в ваших же интересах поскорее замять это дело.
– Вы слишком хорошо осведомлены о подробностях данной истории, господин Монлозье! – с явным неудовольствием произнес заместитель префекта. – Вы случайно не оказывали какого-либо содействия в этом деле?
Ледяная улыбка посетителя вмиг отрезвила его.
– Полагаю, такие вещи не приличествуют моему рангу. Однако могу признаться: я состою в отдаленном родстве с этой дамой. Моя падчерица замужем за ее сыном.
– Простите, господин Монлозье. Я не хотел вас оскорбить. Обещаю сделать все, что в моих силах.
Тот важно кивнул и в следующую минуту положил на стол длинный узкий конверт.
– Прошу вас. По-моему, такая форма благодарности в наше время является общепринятой в кругу воспитанных людей.
Хозяин кабинета не заметил или сделал вид, что не заметил иронии, прозвучавшей в словах посетителя. В конце концов, как он считал, подобная услуга и в самом деле недешево стоит.
Они пожали друг другу руки.
– Случалось, интересы наших ведомств пересекались, но мы никогда не мешали друг другу.
Заместитель префекта ответил почтительным поклоном.
– Совершенно верно. Продолжим сотрудничать в том же духе!
– Что ж, прощайте!
– Всего вам хорошего, господин Монлозье.
После двух месяцев заключения Элиана наконец вышла из тюрьмы на свободу.
Она была слишком бледна и имела утомленный вид: все эти испытания дались ей нелегко.
В Париже стояла пасмурная погода: затянутое печальными тучами небо, холодный дождь. И женщина почему-то представила, что сейчас происходит на берегу океана: вздыбленный прибой, шумные волны которого поливают гранит огромных серых глыб, угрожающе накатывает на изрядно подмытый берег, вдали торчат обглоданные волнами утесы, и все вокруг, даже сам воздух, имеет цвет дождя или белесого тумана и источает тяжелый запах сырости. Дальше, вглубь берега, идут заросли терновника, а за ними начинается лес, бесстрастный приют уединения таинственных сил дикой природы.
Все это время ее сердце неукротимо стремилось туда!
Целых два месяца ее пытались сломить, добивались каких-то признаний, угрожали, запугивали, лгали. Говорили, что Бернар уже схвачен, – она отказывалась верить. И молчала.
Элиане хотелось отдохнуть, но сейчас отдыхать было некогда. Еще одно усилие, последний рывок и… Впрочем, живущий на этой земле вряд ли когда-либо обретет настоящий покой.
Она шла по улице, пьянея от свежего воздуха и головокружительного чувства свободы.
В одном из соседних переулков ее поджидала простая черная, без каких-либо опознавательных знаков карета.
Элиана услышала, как ее окликают, и остановилась. Потом подошла к экипажу и проскользнула в приоткрывшуюся дверцу.
Сидящий внутри человек поспешно задернул шелковые занавески.
– Элиана! Наконец-то! Даже не верится.
Она устало откинулась на спинку сиденья.
– Мне тоже, Максимилиан. Спасибо тебе.
– Не стоит благодарить. Как ты все это вынесла? – участливо поинтересовался он.
Ее осунувшееся лицо озарилось внутренним светом.
– У меня была цель.
– Понимаю. Они помолчали.
– Наверное, пришлось кому-нибудь заплатить? Сколько я тебе должна? – серьезно спросила женщина.
Максимилиан тихо рассмеялся и покачал головой.
– Если б ты знала, как я богат! Но я отдал бы все свои деньги за возможность увидеть улыбку Адели или… за твой поцелуй.
Элиана улыбнулась.
– Последнего не обещаю. – Потом сказала: – Что ж, мне пора. Дети ждут.
– Конечно. Я тебя отвезу. Куда ехать? В Маре?
– Сначала к Полю.
Максимилиан приказал кучеру трогать, а когда карета почти подъехала к дому Поля, промолвил, выжидающе глядя на Элиану:
– Прости, возможно, я кажусь тебе навязчивым, но мне хочется знать, какие у тебя планы относительно Адели?
Женщина пожала плечами.
– Планы? Не знаю. Адель уже взрослая. Вот влюбится, выйдет замуж и упорхнет от меня.
– Я могу помочь ей войти в общество, – сказал Максимилиан, – у меня есть связи в высших кругах.
Элиана молчала, и тогда он прибавил:
– Отцом твоей дочери навсегда останется Бернар, а я… буду счастлив стать хотя бы ее другом.
Увидев его улыбку, женщина вновь подумала о воистину поразительном даре Максимилиана нравиться всем и каждому. При этом он всегда держался очень непринужденно, со спокойным достоинством, никогда никому не льстил. Но… Элиане вдруг показалось, что только с нею он и становится самим собой, только ей и удается проникнуть за этот совершенный фасад, понять чувства этого человека и помочь ему справиться с бедами, главные из которых – одиночество и сознание несбывшихся надежд. На первый взгляд Максимилиан казался далеким от человеческих слабостей и переживаний, но это было не так.
– Хорошо, – как можно мягче произнесла она, – я подумаю. И, пожалуйста, Макс, не забывай: что бы ни случилось, жизнь продолжается. Нам нельзя унывать. Когда-то ты обещал остаться моим другом на все времена. Так и случилось. Спасибо тебе. И… до свидания!
И он тихо прошептал:
– До свидания!
…Едва женщина переступила порог дома Поля де Ла Реньер, как тут же услышала легкий стук башмачков Розали и ее радостный крик:
– Мамочка!
Девочка бежала по лестнице навстречу объятиям Элианы, а сзади шел грустно улыбающийся Поль.
– Может, останешься здесь и немного передохнешь? – спросил он женщину после первых приветствий и расспросов.
– Нет, спасибо, – отвечала она, – надо ехать. Сначала – за мальчиками, к Дезире, а потом, – она улыбнулась легко и счастливо, – к Бернару и Адели.
И Поль невольно поразился тому, как улыбка разом изменила ее усталое, похудевшее лицо.
– Хорошо, когда тебя кто-то любит и ждет, правда?
– Конечно, – ответила Элиана.
Она завязала ленты на шляпке девочки и выпрямилась, глядя на Поля.
– Я обязательно привезу Розали к тебе погостить, – сказала она, догадываясь, о чем он думает.
– Я и в самом деле люблю этого ребенка, – признался Поль. – Странно, правда? Ты, должно быть, считаешь меня глупцом?
– Вовсе нет. Я знаю, что девочка напоминает тебе Шарлотту, которой ты так дорожил. И я очень рада, что кто-то помнит мою сестру.
Элиана решила, что попросит Дезире ухаживать за могилой Шарлотты. Сама она, невзирая на все заботы, ходила туда каждую неделю. К сожалению, та часть кладбища, где были похоронены Амалия де Мельян и Этьен, была разграблена во время Революции, и могильные холмики сровнялись с землей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
– Вы слишком хорошо осведомлены о подробностях данной истории, господин Монлозье! – с явным неудовольствием произнес заместитель префекта. – Вы случайно не оказывали какого-либо содействия в этом деле?
Ледяная улыбка посетителя вмиг отрезвила его.
– Полагаю, такие вещи не приличествуют моему рангу. Однако могу признаться: я состою в отдаленном родстве с этой дамой. Моя падчерица замужем за ее сыном.
– Простите, господин Монлозье. Я не хотел вас оскорбить. Обещаю сделать все, что в моих силах.
Тот важно кивнул и в следующую минуту положил на стол длинный узкий конверт.
– Прошу вас. По-моему, такая форма благодарности в наше время является общепринятой в кругу воспитанных людей.
Хозяин кабинета не заметил или сделал вид, что не заметил иронии, прозвучавшей в словах посетителя. В конце концов, как он считал, подобная услуга и в самом деле недешево стоит.
Они пожали друг другу руки.
– Случалось, интересы наших ведомств пересекались, но мы никогда не мешали друг другу.
Заместитель префекта ответил почтительным поклоном.
– Совершенно верно. Продолжим сотрудничать в том же духе!
– Что ж, прощайте!
– Всего вам хорошего, господин Монлозье.
После двух месяцев заключения Элиана наконец вышла из тюрьмы на свободу.
Она была слишком бледна и имела утомленный вид: все эти испытания дались ей нелегко.
В Париже стояла пасмурная погода: затянутое печальными тучами небо, холодный дождь. И женщина почему-то представила, что сейчас происходит на берегу океана: вздыбленный прибой, шумные волны которого поливают гранит огромных серых глыб, угрожающе накатывает на изрядно подмытый берег, вдали торчат обглоданные волнами утесы, и все вокруг, даже сам воздух, имеет цвет дождя или белесого тумана и источает тяжелый запах сырости. Дальше, вглубь берега, идут заросли терновника, а за ними начинается лес, бесстрастный приют уединения таинственных сил дикой природы.
Все это время ее сердце неукротимо стремилось туда!
Целых два месяца ее пытались сломить, добивались каких-то признаний, угрожали, запугивали, лгали. Говорили, что Бернар уже схвачен, – она отказывалась верить. И молчала.
Элиане хотелось отдохнуть, но сейчас отдыхать было некогда. Еще одно усилие, последний рывок и… Впрочем, живущий на этой земле вряд ли когда-либо обретет настоящий покой.
Она шла по улице, пьянея от свежего воздуха и головокружительного чувства свободы.
В одном из соседних переулков ее поджидала простая черная, без каких-либо опознавательных знаков карета.
Элиана услышала, как ее окликают, и остановилась. Потом подошла к экипажу и проскользнула в приоткрывшуюся дверцу.
Сидящий внутри человек поспешно задернул шелковые занавески.
– Элиана! Наконец-то! Даже не верится.
Она устало откинулась на спинку сиденья.
– Мне тоже, Максимилиан. Спасибо тебе.
– Не стоит благодарить. Как ты все это вынесла? – участливо поинтересовался он.
Ее осунувшееся лицо озарилось внутренним светом.
– У меня была цель.
– Понимаю. Они помолчали.
– Наверное, пришлось кому-нибудь заплатить? Сколько я тебе должна? – серьезно спросила женщина.
Максимилиан тихо рассмеялся и покачал головой.
– Если б ты знала, как я богат! Но я отдал бы все свои деньги за возможность увидеть улыбку Адели или… за твой поцелуй.
Элиана улыбнулась.
– Последнего не обещаю. – Потом сказала: – Что ж, мне пора. Дети ждут.
– Конечно. Я тебя отвезу. Куда ехать? В Маре?
– Сначала к Полю.
Максимилиан приказал кучеру трогать, а когда карета почти подъехала к дому Поля, промолвил, выжидающе глядя на Элиану:
– Прости, возможно, я кажусь тебе навязчивым, но мне хочется знать, какие у тебя планы относительно Адели?
Женщина пожала плечами.
– Планы? Не знаю. Адель уже взрослая. Вот влюбится, выйдет замуж и упорхнет от меня.
– Я могу помочь ей войти в общество, – сказал Максимилиан, – у меня есть связи в высших кругах.
Элиана молчала, и тогда он прибавил:
– Отцом твоей дочери навсегда останется Бернар, а я… буду счастлив стать хотя бы ее другом.
Увидев его улыбку, женщина вновь подумала о воистину поразительном даре Максимилиана нравиться всем и каждому. При этом он всегда держался очень непринужденно, со спокойным достоинством, никогда никому не льстил. Но… Элиане вдруг показалось, что только с нею он и становится самим собой, только ей и удается проникнуть за этот совершенный фасад, понять чувства этого человека и помочь ему справиться с бедами, главные из которых – одиночество и сознание несбывшихся надежд. На первый взгляд Максимилиан казался далеким от человеческих слабостей и переживаний, но это было не так.
– Хорошо, – как можно мягче произнесла она, – я подумаю. И, пожалуйста, Макс, не забывай: что бы ни случилось, жизнь продолжается. Нам нельзя унывать. Когда-то ты обещал остаться моим другом на все времена. Так и случилось. Спасибо тебе. И… до свидания!
И он тихо прошептал:
– До свидания!
…Едва женщина переступила порог дома Поля де Ла Реньер, как тут же услышала легкий стук башмачков Розали и ее радостный крик:
– Мамочка!
Девочка бежала по лестнице навстречу объятиям Элианы, а сзади шел грустно улыбающийся Поль.
– Может, останешься здесь и немного передохнешь? – спросил он женщину после первых приветствий и расспросов.
– Нет, спасибо, – отвечала она, – надо ехать. Сначала – за мальчиками, к Дезире, а потом, – она улыбнулась легко и счастливо, – к Бернару и Адели.
И Поль невольно поразился тому, как улыбка разом изменила ее усталое, похудевшее лицо.
– Хорошо, когда тебя кто-то любит и ждет, правда?
– Конечно, – ответила Элиана.
Она завязала ленты на шляпке девочки и выпрямилась, глядя на Поля.
– Я обязательно привезу Розали к тебе погостить, – сказала она, догадываясь, о чем он думает.
– Я и в самом деле люблю этого ребенка, – признался Поль. – Странно, правда? Ты, должно быть, считаешь меня глупцом?
– Вовсе нет. Я знаю, что девочка напоминает тебе Шарлотту, которой ты так дорожил. И я очень рада, что кто-то помнит мою сестру.
Элиана решила, что попросит Дезире ухаживать за могилой Шарлотты. Сама она, невзирая на все заботы, ходила туда каждую неделю. К сожалению, та часть кладбища, где были похоронены Амалия де Мельян и Этьен, была разграблена во время Революции, и могильные холмики сровнялись с землей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130