Это был молодой мужчина, а нес он безвольное женское тело, облаченное в изорванную светлую одежду.
Положив свою ношу на землю, он на мгновение замер, пытаясь перевести дыхание, а потом склонился над женщиной.
Ее тонкая рубашка прилипла к коже, волосы намокли, потемнели и распрямившимися прядями покрывали жемчужно-белые плечи. Молодой человек отбросил в сторону массу шелковистых, тяжелых, как водоросли, волос девушки и прильнул ухом к ее груди. Уловив слабое дыхание, вновь поднял ее на руки и побрел вдоль берегового откоса в сторону Елисейских полей.
Вокруг стояло безмолвие; ветер пустился странствовать куда-то на своих быстрых крылах, и воздух казался таинственным эликсиром, испив которого можно было стать таким же невидимым и легким.
…Те, кто ехал с Бернаром в одной повозке, в эту минуту уже прибыли на площадь, где должна была состояться казнь, но молодой человек избежал жестокой участи быть обезглавленным. Упав в Сену, он тотчас перерезал веревки и, проплыв немного под водой, спрятался в тени моста, а после выбрался на берег, вытащив за собой бесчувственную Элиану. Это стоило немалых сил и еще не означало, что он спасся. Теперь ему, человеку, осужденному на смерть, нужно было найти пристанище в безумствующем Париже, и как можно скорее, ибо каждая минута отсрочки вела обратно к концу.
Бернару некуда было податься: он никого здесь не знал, при нем не осталось ни единого су, и вряд ли кто принял бы его просто из милосердия, на свой собственный страх и риск.
Выбора не было. Оставалось уповать на судьбу.
Руки и ноги Элианы совсем закоченели, и Бернар поспешил выйти поближе к жилью.
На окраине улицы он заметил небольшую готическую церковь: ее главный вход был заколочен, но в окне пристроенного к левому крылу флигеля горел слабый свет.
Бернар, пошатываясь, приблизился к дверям и, не выпуская из рук Элиану, постучал.
Дверь приоткрылась, в узком проеме показалось лицо человека, мужчины лет пятидесяти.
– Кто вы? Что вам нужно? – встревожено произнес он.
– Простите, вы – священник? – еле слышно проговорил Бернар, с трудом удерживая на весу безвольное тело.
Мужчина, не зная, кто перед ним, молчал, однако не спешил захлопнуть дверь и ждал, что еще скажет молодой человек.
– Если вы священник или просто добрый христианин, умоляю, помогите нам!
Мокрый с головы до ног, он весь дрожал от холода и невероятного напряжения душевных и физических сил.
– Что ж, входите, – в замешательстве промолвил мужчина. Он широко открыл дверь и попытался помочь Бернару внести Элиану в помещение.
– Эта женщина жива? – спросил он.
– Пока да, – Бернар тяжело дышал, – но если не дать ей согреться…
– Идите сюда, – позвал мужчина и провел Бернара в небольшую комнату, где горел камин и стояли деревянный стол, стулья, комод и кровать. Над кроватью темнело распятие, и рядом, на стене, мерцал огонек лампады – словно знак присутствия небесных сил.
Элиану уложили на постель; Бернар снял с нее мокрую рубашку и обтер тело простыней, которую дал ему хозяин дома. Молодая женщина была прекрасна, но Бернар, казалось, не замечал этого – он обращался с нею как врач с пациенткой.
Он заботливо укрыл Элиану одеялом, потом повернулся к хозяину.
– Вы дадите нам приют на некоторое время? Хотя бы до завтра?
– Откуда вы?
– Нас везли на гильотину, но мы совершили побег. Мужчина в изумлении покачал головой.
– Разве такое возможно? – А после прибавил: – Это не очень надежное убежище, но вы можете остаться, если хотите.
– Вы здесь один?
– Есть еще женщина, прислуга, но она не проболтается.
– Вы священник? – повторил Бернар свой вопрос.
– Да, священник, но уже без прихода. Как видите, церковь закрыта. Наша вера погибла.
– Неправда, – сказал Бернар, – она жива. Она живет во многих человеческих сердцах и будет жить еще долго.
– Я схожу за дровами, – промолвил священник, – подброшу в камин, чтобы было теплее. А вы садитесь поближе к огню.
Когда он вернулся, молодой человек попросил:
– Не могли бы вы накормить ее, когда она придет в себя? И неплохо было бы напоить ее чем-нибудь горячим…
– Я накормлю вас обоих, – сказал священник. – Есть суп, правда, постный, но это все же лучше, чем ничего. Сварю кофе. И еще у меня сохранилась бутылка церковного вина.
– Я очень благодарен вам, отец мой, – коротко произнес Бернар.
– Женщине, наверное, понадобится одежда? – сказал священник. – Когда Селеста придет, я попрошу ее принести какое-нибудь платье.
Потом приблизился к кровати и взглянул на Элиану.
– Какая молодая и красивая! Надеюсь, с ней все будет хорошо…
– Да, – ответил Бернар и спросил: – Отец мой, есть у вас ножницы или хотя бы нож?
Священник внимательно посмотрел на молодого человека кроткими усталыми глазами и подал ему нож.
Бернар резким движением отхватил седую прядь, мелькнувшую в гуще белокурых волос Элианы, и бросил в огонь.
– Не хочу, чтобы она увидела это, когда проснется, – пояснил он.
Священник ничего не сказал и вышел за дверь, а Бернар опустился на колени и стал смотреть на Элиану. Сейчас ее лицо выглядело очень спокойным. Это был не обморок, она просто спала.
Внезапно молодым человеком овладела потаенная, щемящая нежность, он наклонился к Элиане и запечатлел на ее лбу трепетный, целомудренный поцелуй.
Настал вечер. Элиана сидела на постели, закутавшись в одеяло, распущенные волосы спадали поверх него шелковистой волною. Золотой свет свечи стекал ей на плечи, сиял надо лбом и обводил тонкой каймою нежное, спокойное лицо. Сейчас она походила на свернувшуюся на камне золотистую змейку, красивую, но пугающе непонятную, готовую ускользнуть в загадочные дебри своего таинственного мира.
Три часа назад она наконец приподняла веки и уставилась на Бернара бездонным взором, а потом, осознав, что произошло, заплакала то ли от тяжести пережитого, то ли от облегчения, и слезы в ее глубоких темных глазах напоминали ему росинки, спрятавшиеся в чашечках черных тюльпанов.
Она выпила кофе и немного вина, поела супу, и ее губы порозовели, а на щеках появился румянец.
Бернар сидел на стуле, поставив локоть на согнутое колено, подперев подбородок рукой, и глядел на Элиану. Они разговаривали.
– Я все понимаю, – говорила молодая женщина, – но как вам удалось сделать так, что у повозки сломалось колесо и мы остановились у моста? Откуда вы знали об этом?
Мгновение Бернар с изумлением смотрел на нее, а потом от души рассмеялся.
– Да что вы, Элиана! Разве я сумел бы это устроить! Молодая женщина растерялась.
– Зачем же вы взяли нож? Ваш план – в чем он заключался? В темных глазах Бернара вспыхнули веселые искры.
– Не было никакого плана. А нож я взял просто так, на всякий случай.
– Выходит, вы солгали мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130