— А я уже думала, вы забыли о нем или скорее пожалели о своих словах, — отозвалась она.
— Как я мог? Просто я видел, что у вас были другие заботы и перед вами открылись другие возможности — после вашего бегства с молодым Делакруа.
— Я вас вовсе не обвиняю за вашу… медлительность в этом вопросе. Действительно, вам трудно предъявить претензии за то, что вы сомневались открыто спросить у меня ответа. Ведь я могла бы сказать, что обдумала ваше предложение, но не могу принять его, — и так как он молчал, Анджелина спросила: — Я не обидела вас? Уверяю, я не хотела этого. Я всегда буду благодарна вам за вашу заботу и попытку помочь мне в моем странном положении. Я только сожалею об одном, что не смогу убедить вас в правильности своего решения. Подумайте, ведь никто из нас не был бы счастлив, прими я ваше предложение. — Он потянулся к ней, как будто хотел дотронуться до нее, обнять ее, но карета в этот момент начала замедлять свой ход, пока наконец, не остановилась. Леопольд, сопровождавший карету верхом, поравнялся с окном, и Мейер отпрянул от Анджелины.
— Я в отчаянье от того, что ваше решение не в мою пользу. Как бы мне хотелось, чтобы события разворачивались по-иному, по-иному во многих отношениях.
— Если бы события разворачивались по-иному, мы сами были бы другими людьми, — отозвалась она.
— Вы правы, — произнес он натянуто и открыл дверцу кареты.
Никто не помог Анджелине снять пышный наряд: расстегнуть длинные перчатки, отцепить тяжелый шлейф, расстегнуть несколько дюжин маленьких жемчужных пуговичек на спине. Мадам де Бюи и ее сестра уже вернулись, потому что в зале горел свет. Правда, он моментально погас, как только Анджелина переступила порог дома. Тетя не хотела видеть ее.
Анджелина, как могла, извиваясь всем телом, старалась снять свое платье, пока, наконец, не справилась с этой задачей. Она повесила роскошный наряд в убогий шкаф своей комнаты. Надев поношенную ночную рубашку, она вынула шпильки из волос прически и распустила волосы. Затем, взяв расческу, она провела по густому волнистому потоку, чувствуя облегчение от того, что наконец избавилась от давящей, причинявшей ей боль тяжести волос, зачесанных в высокую прическу. Когда волосы упали сплошной сияющей волной ей на плечи и спину, она загасила свечу и легла на свою узкую кровать.
Анджелина думала, что не уснет. Ее утомление было не физического плана, и о причинах и свойствах его Анджелина не могла судить. Несколько мгновений она лежала, уставясь в темноту, а потом забылась дремой.
Внезапно она очнулась. Продолжая лежать все также тихо и неподвижно, она огляделась кругом. Был поздний час, ночь стояла непроглядно темная: ни звезд, ни луны не было видно на небе.
Что разбудило ее, Анджелина не могла бы сказать, но нервы ее были напряжены до предела, возвещая об опасности. Постепенно до ее сознания дошло, что она находится не одна. Ощущение было острым и отчетливым.
У нее перехватило дыхание, чувства обострились до предела, она прислушивалась к малейшему звуку.
Ее вдруг охватило непреодолимое желание вскочить с постели и броситься бежать. Ее мышцы оцепенели, скованные судорогой. Казалось, время застыло. Где-то запел петух. Ветерок играл в густых зарослях вьющегося винограда во внутреннем дворике и сухие стебли издавали шуршащие звуки, колыхаясь на кирпичной стене. Анджелина облизала пересохшие губы.
— Тетя Берта?
— Нет, это не шаркающая ногами старая карга и не ночной вор. Это всего лишь я.
— Рольф!
Его голос звучал где-то рядом, здесь в комнате.
— Не говори только, что ты не рада моему приходу.
— Зачем… зачем ты пришел сюда?
Звучавшая в его голосе подспудная насмешка беспокоила ее. Анджелина села на кровати, пружины которой заскрипели под ней и откинула волосы за спину.
— Затем же, зачем нищий подходит к придорожной часовне в несбыточной надежде, — за благословением.
— Ты мог хотя бы постучать!
— Чтобы мне дали от ворот поворот. Нет, риск был слишком велик.
По его голосу Анджелина поняла, что он подошел ближе, хотя она не слышала ни намека на звуки движения. Дрожь пробежала по всему ее телу, и Анджелина должна была признаться себе, что дрожит от радостного возбуждения.
Сознание того, что он так легко может вызвать у нее желание, запросто манипулировать ее эмоциями, то терзать ее душу, отсылая домой, а потом вдруг являться непрошенно в ее комнату, когда ему вздумается, — наполнило ее яростью.
— Я даю тебе от ворот поворот сейчас, ты понял? — сказала она твердым голосом. — Мне все равно, кто ты, ты не имеешь права устраивать такое.
— Но я преодолел так много препятствий — перелез решетку забора, прокрался по гнилым ступеням мимо логова дракона. Не могу же я, достигнув своей цели, уйти без всякого вознаграждения?
В своей безграничной наглости он просто смеялся над ней. Без сомнения Рольф был совершенно пьян и готов уничтожить, развеяв по ветру, все те хорошие чувства, которые он внушил сегодня Анджелине своим достойным поведением и внимательным отношением к ней. И ради чего? Ради пустой прихоти? Пьяной шалости? Или, может быть, какого-то безрассудного пари? Дело не в причинах; но тот факт, что он хочет использовать ее для своей минутной забавы, наполнил душу Анджелины гневом.
— Ты должен уйти, — сказала она ровным голосом.
— Ты не хочешь оказать мне нежный прием, милая Анджелина? Не хочешь встретить меня сладкими поцелуями? Однажды, всего лишь однажды ты ласкала меня по своей воле без принуждения и домогательств с моей стороны. Неужели я должен жить только призрачными мечтами и воспоминаниями?
Она почувствовала его теплую ладонь на своей руке и отпрянула.
— То, что ты пришел сюда, просто безумие. Уходи, и сделаем вид, что ты никогда не приходил.
— Уйти и оставить тебя спать здесь одну, окруженную непроглядной ночью, незащищенную и лишенную моей ласки? Я — мужчина, а не призрак, который может исчезнуть по команде. Желание горит во мне огнем, сжигает мою волю, оно привело меня сюда и требует совершить то, зачем я пришел.
Анджелина уловила в его голосе нарастающую жесткость и решительность и снова отпрянула, когда он попытался в темноте схватить ее. С кошачьей ловкостью и быстротой она соскочила с противоположного края кровати, который был придвинут почти к самой стене. Когда ее ноги коснулись пола, она присела за кроватью на корточки, слыша тихие шаги его обутых в сапоги ног, осторожно двигающихся по половику. Он инстинктивно кинулся к двери, чтобы отрезать ей путь за порог. Анджелина нырнула под койку, стоявшую на высоких ножках, пролезла под ней, чувствуя руками свалявшуюся пыль и, оказавшись у другого края кровати, встала на ноги.
Она стояла, напрягая все чувства, чтобы уловить малейший звук или дуновение воздуха, и зная, что он делает то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145