— Конечно, нет!
— Как же вы можете отрицать это, когда вы ухаживаете за ним, как преданная жена, и делите с ним одну постель!
Анджелина опустила глаза, тщательно снимая с куска, говядины белый застывший жир.
— Он был очень болен.
Андре сделал резкое движение рукой, как бы возражая против того, что состояние здоровья Рольфа имеет в данном случае хоть какое-то значение.
— Я знаю, что вначале вас захватили и удерживали силой, но теперь я сомневаюсь, согласитесь ли вы, если представится такая возможность, уйти отсюда вместе со мной?
— Но нам же не разрешат уйти отсюда.
— Ну а если бы разрешили? — настаивал он.
— С моей стороны было бы нечестно подвергать вас такой опасности и взваливать на вас бремя ответственности за мое благополучие.
— Но это уже моя забота.
Анджелина подняла, наконец, свой нежный серо-зеленый взор.
— Я не смогу покинуть его до тех пор, пока буду ему нужна, — произнесла она с болью в голосе, сама пугаясь своего признания.
От ее слов кожа на лице Андре приобрела желтоватый оттенок.
— Я понимаю. Вы останетесь с ним навсегда. Так?
— Вы пытаетесь задать мне главный вопрос: обвенчаемся ли мы? Я отвечу на него: нет, никогда. Меня уже предупредили, что это невозможно, и я согласилась в душе на это условие.
— Предупредили? — и лицо его снова поменяло свой цвет, став темно-багровым от прилива крови. — Вы имеете в виду, что этот ничтожный князек осмелился…
— Это был не принц, — быстро возразила она.
— Кто же тогда?
— Какое это имеет значение? — в звенящем, напряженном до предела тембре ее голоса слышалась мольба не говорить с ней больше на эту тему.
Андре понял все и перевел разговор на другой предмет, однако, взглянул на Анджелину каким-то странным недоуменным взглядом. Оба испытали огромное облегчение, когда за Андре зашел Оскар, чтобы отвести его на устроенное за амбаром стрельбище.
При следующей их встрече оба ощутили сначала какую-то неловкость, впрочем, это быстро прошло. Постепенно их отношения снова стали сердечными и дружескими, как в старые добрые времена. Андре проводил с ней больше времени, чем мужчины из свиты Рольфа, заботясь о ней и помогая, чем только мог. Он делал всю трудную и черную работу по кухне, носил воду и дрова. Анджелина открыла для себя то, что Андре очень бдительно следит за каждым ее шагом, и особенно примечает те моменты в конце дня, когда она удаляется в комнату Рольфа и плотно закрывает за собой дверь. В такие минуты его лицо становилось ожесточенным, и он выглядел намного старше своих лет, а его глаза туманила подавленная безысходная ярость. Несмотря на ненависть к принцу, не прошло и нескольких дней, как Андре был втянут в опасную игру, которую люди Рольфа вели с разбойниками. Научившись метко стрелять и управляться со шпагой намного лучше, чем раньше, когда он фехтовал с такими же, как он неопытными противниками на дуэлях, Андре стал держаться более уверенно и величественно, переняв кое-какие манеры незаметно для себя у Рольфа. Его удаль и военное искусство росли не по дням, а по часам, так что очень скоро он уже превосходил во всех видах состязаний лучших учеников из разбойничьей шайки и лишь немногим уступал телохранителям принца. Чем больших успехов он достигал, чем увереннее становился в своих силах, тем выше в его глазах становился авторитет человека, воспитавшего его учителей. Такая переоценка ценностей совершилась помимо воли Андре и несмотря на то, что он ни разу за это время не говорил с Рольфом, да и вообще предпочел бы не говорить с ним никогда.
Новые обстоятельства принесли пользу не только одному Андре. Телохранители принца нашли теперь выход своей накопившейся энергии в физических упражнениях и военных состязаниях. Это помогло им, заброшенным далеко на чужбину, отвлечься от тяжелых мыслей. Это помогло также усовершенствовать им уровень собственного мастерства. Им пришлось изучить много новых приемов рукопашного боя. Они научились драться охотничьими ножами с широким лезвием, а также участвовать без особого ущерба для себя в драках, которые скорее можно было назвать потасовками без всяких правил, и которые подчас заканчивались для их участников выбитым глазом или выкрученным ухом. В таких стычках нелишними были ловкость, сила и быстрота реакции, присущие людям принца. Через некоторое время телохранители были уже вполне в состоянии постоять за себя, а скоро и сами начали представлять немалую угрозу для противников в этих варварских схватках. Особую ловкость в обращении с охотничьим ножом, имевшим длинное коварное лезвие и толстую рукоятку, проявлял Мейер.
Но однажды мужчины получили возможность использовать эти ножи по назначению. Мак-Каллаф распорядился снарядить отряд охотников, которые должны были отправиться верхом за диким вепрем. Эти дикие животные потомки домашних свиней жили на свободе в местных лесах, питались орехами, желудями, кореньями и ягодами. Их травили собаками, приканчивали выстрелами из длинноствольных ружей, а затем каждому подстреленному зверю необходимо было выпустить кровь, или перерезав горло, или вонзив нож в сердце — только тогда мясо вепря становилось съедобным.
Самому Мак-Каллафу и его пленникам досталась хорошая доля свиной туши. Анджелина должна была разрезать мясо, хорошенько посолить его, а затем окорока повесили в коптильню для дальнейшего приготовления. В этой трудной работе девушке помогали Андре, Оскар и Мейер. И хотя занятие по разделке свежего мяса и его приготовлению было не из приятных и далеко не из легких, труд Анджелины был вознагражден благодарностью мужчин за вкусный ужин в этот вечер, состоявший из слегка обжаренных нежных котлет и свежеиспеченных бисквитов со взбитыми сливками.
Не сразу, но довольно скоро почти вся кухонная работа, — особенно приготовление пищи, — стала обязанностью Анджелины.
Кто-то, должно быть, увидел, как чисто и вкусно она готовит для Рольфа, и постепенно все решили, что раз она возится у плиты, помешивая супы и поджаривая мясо для принца, ей не составит большого труда ставить на огонь горшок побольше, чтобы еды хватило всем. Мак-Каллаф почему-то решил, что Анджелина старается таким образом угодить ему лично. И теперь, когда его табачного цвета глаза останавливались на девушке, в них загоралось самодовольство. Все это действовало Анджелине на нервы. Несколько раз он пытался схватить ее, когда она проходила мимо, но Анджелина ускользала от его тянущейся руки. Однако однажды он все-таки ущипнул ее прежде, чем она успела увернуться. Не вина Анджелины, что в руках у нее была в этот момент кастрюлька с горячим кофе. Когда она инстинктивно круто повернулась к нему, пылая гневом и возмущением, обжигающая жидкость плеснула через край дымящейся темно-коричневой волной прямо ему на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145