В одном углу комнаты на корточках сидел Оскар с акадской девушкой, утешая ее тихим проникновенным голосом и смахивая с ее лица слезинки кончиками своих пальцев. А в другом углу — на диванах и даже на столе расположились пары… Анджелина торопливо отвела взгляд и, не замечая уже насмешливой улыбки Рольфа, опрометью бросилась впереди него наверх в комнату.
Войдя в спальную, Анджелина направилась к умывальнику и взяла с полочки одну из многочисленных посеребренных с тыльной стороны щеток. Наклонившись, она начала смахивать пыль и крошки штукатурки со своих густых шелковистых волос. Сквозь полуприкрытые ресницы Анджелина видела в зеркало, что Рольф подошел и остановился за ее спиной. На секунду ей показалось, что он сильно качается — и она замерла со щеткой в руках. Но тут он повернулся и, сняв с себя уже растегнутый китель, бросил его на стул.
— Ирландский виски — враг сна и всего остального, что требует спокойного расположения духа, — бросил он ей через плечо. — Вы что-то хотите сказать?
Его снисходительный тон вызвал у Анджелины новый приступ раздражения.
— Все-то вы знаете о моих желаниях!
— Но я предоставляю вам возможность обрушить на мою голову все слова, которые там внизу вы хотели бросить в меня. Вы что же, растеряли весь запал своего праведного гнева? Или в вас все-таки победило чувство осторожности?
— Ну хорошо, — произнесла она, постепенно закипая. — Во-первых, я — не ваша.
— Что именно вас так сильно огорчает? То, что об этом все узнали? Или то, что даже если вы сейчас и не совсем моя, скоро станете ею всерьез и надолго?
— Никогда! — фаланги ее пальцев, вцепившихся в щетку, побелели от напряжения. Она медленно повернулась, в упор глядя на него. — Я не пешка и не игрушка. Я — Анджелина Фортин, я здесь нахожусь не по своему желанию и не по своей воле. И я всегда принадлежала и всегда буду принадлежать лишь самой себе. И если вы силой заставите меня остаться с вами, это все равно ничего не изменит.
— Вы уверены? Предположим, я скажу, что передумал. Что мне все равно, дадите вы или нет сведения о местонахождении Клэр, да и вообще независимо от исхода наших розысков — я не отпущу вас. Что или кто в таком случае может отобрать вас у меня?
— Вы… вы не можете говорить это всерьез.
То ли Рольф действительно нетвердо стоял на ногах, то ли ему требовалась опора для того, чтобы сделать это признание, но он прислонился спиной к столбу, поддерживающему полог над кроватью.
— Не могу? Но даже если это чисто теоретический вопрос, то все же, что вы ответите на него?
Она не сводила глаз с Рольфа.
— Вечное заточение… Это для меня страшная угроза…
— Определение нелицеприятное, но довольно точное.
— Вы никогда не сумеете выполнить свою угрозу… или обещание. Это единственное, что меня радует! Ваш интерес ко мне пропадет сразу же, как только вы найдете Клэр.
— Хотите испытать меня? Глупо. Вам бы следовало знать: когда мне бросают вызов, я уже не владею собой. Я поднимаю перчатку.
В его голосе звучала не столько насмешка, сколько горький резкий упрек.
— Вы просто хотите посильнее испугать меня.
— Если бы это действительно было так, я не чувствовал бы сейчас такой потребности в утешении…
— Без сомнения, в вас говорит уязвленное самолюбие, — холодно бросила она ему в лицо. — А вы ожидали, что я в ответ на ваше признание растаю у вас в объятиях от блаженства и благодарности?
— По крайней мере, в этом была бы хоть какая-то новизна, — задумчиво сказал он.
— Ну, если вы именно этого хотите, вам следует обратиться к одной из дам там внизу. Их поддельные ласки, купленные и оплаченные звонкой монетой, не заставят себя долго ждать!
— Опять вызов? — его прищуренные глаза превратились в ярко-синие щелочки.
Со стороны Анджелины было бы разумнее опровергнуть это, но ее уже занесло.
— Ну и что? Вы не смеете обращаться со мной так, как вам заблагорассудится. И я не могу понять, почему вы все же продолжаете обращаться со мной подобным образом, а также мне совершенно непонятно, почему вы меня вообще здесь удерживаете?
— Почему? По той же самой причине, по какой монах носит власяницу из колючего конского волоса на теле под рясой — как напоминание о тех тяжелых обетах, которые он вынужден был дать в силу чрезвычайных роковых обстоятельств.
— Вам нравится выражаться вычурно и непонятно, не так ли?
— Смысл этих слов на поверхности, если только вы действительно хотите меня понять.
Анджелина снова повернулась к умывальнику и бросила щетку на полочку. Она чувствовала, Рольф наблюдает за ней, полностью уверенный в том, что последнее слово будет за ним, так волк следит за движениями зайца в западне, не спеша нападать на него, поскольку тот все равно никуда не уйдет. Анджелина сознавала, что она находится целиком во власти этого человека, и ничто не помешает ему делать с ней все, что он захочет.
Больше всего в этой ситуации Анджелину удивляло его долготерпение. Если бы она считала принца способным на эмоции и реакции, присущие обычным мужчинам, она неизбежно должна была бы заключить, что в Рольфе говорит чувство вины, смешанное с самоуверенностью, поэтому он сам без ее, Анджелины, помощи стремится найти Клэр. Только такое умонастроение и удерживает его, должно быть, от применения к ней физических мер воздействия, способных выбить из пленницы нужные сведения. Допустим, у него все же была одна очень странная попытка вырвать у нее признание физическими методами, но если уж говорить совсем начистоту — этот изощренный способ не показался Анджелине таким уж устрашающим.
Но скорее всего Рольф просто менял свою тактику: поскольку прочесывание округи не дало никаких положительных результатов, принц решил выведать у нее все интересующие его сведения, обманув бдительность Анджелины своим коварным притворством. А как еще можно было расценивать только что сказанные им слова?
Анджелина насторожилась, услышав легкий скрип кровати, — Рольф встал и подошел к ней. Властным, но мягким движением положив одну руку ей на плечо, другой он обхватил ее за талию, прижав к себе. Зарывшись лицом в ее душистые волосы, он вдыхал их легкий аромат, а его колючая, небритая щека слегка царапала ей висок, когда он склонил голову, чтобы коснуться губами чувствительной точки на ее шее — под самым ухом.
— Не надо! — воскликнула она, задышав прерывисто и трудно, и попыталась вырваться из его объятий, но он крепко держал ее.
— Почему не надо? Вы боитесь уступить соблазну и растаять от блаженства — после всего, что вы мне наговорили? — его голос был хриплым и низким, а теплое дыхание касалось ее щеки.
Когда Анджелина откинула голову назад, чтобы взглянуть прямо в глаза Рольфу, поток ее блестящих каштановых волос упал ему на руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145