- В чем дело? - спросил идущий за мной распорядитель.
Толстяк повернулся к нам. Нож все еще был в его руке.
- А ведь это он навел на нас ментов... Тот, - толстяк кивком головы
указал на оставшуюся за нами дверь, - был прав.
Ушедшие на несколько шагов вперед близнецы и человечек с портфелем,
услышав разговор, тоже остановились и повернулись.
- Вперед! - Резкая команда заставила человечка с портфелем вздрогнуть
и зашагать дальше. Но только его. Остальные как будто колебались.
- Вперед! - повторил распорядитель. - Разберемся потом.
Близнецы нехотя повернули и пошли за портфеленосцем. Но толстяк
оставался на месте. Его лицо налилось кровью.
- Потом? А если на выходе он позовет своих? Под стволы нас хочешь
подставить? Может, и ты с ними снюхался? Что-то я его здесь раньше не
видал!
Дисциплина разваливалась на глазах.
- Надо скорее уходить! Ты что, хочешь, чтобы нас здесь застукали?
Чего ты добиваешься? - спросил из-за моей спины распорядитель.
Это было ошибкой. Вступив в переговоры с подчиненным, допустив мысль
о возможности непослушания, он потерял некий ореол, очарование власти,
окружавшее его невидимым нимбом в глазах других. Нимб потускнел, а
толстяк, как и всякий наглец, не получивший должного отпора, распалился
еще больше. Он, я думаю, был не совсем нормален психически, что не
удивительно при таких занятиях и нездоровом образе жизни.
- Чего я хочу? - прошипел он, делая шаг ко мне. - Я хочу, чтобы он
остался здесь, хочу пощекотать его перышком!
Краем глаза я заметил, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших
рукоятку ножа. Это свидетельствовало о том, что он вот-вот нанесет удар.
Клинок выходил из кулака его пока что опущенной руки со стороны мизинца,
следовательно, нужно было ожидать удара сверху - в грудь или ключицу. Я
приготовился блокировать его руку своим левым предплечьем - в самый
последний момент, как и положено, когда кончик ножа почти коснется моего
тела, чтобы он не успел изменить направление удара.
Но я недооценил коварство старого бандита, не обратил внимания на то,
что режущая кромка клинка - лезвие - повернута вперед. Он не стал
замахиваться, как при колющем ударе сверху вниз, а сразу нанес
горизонтальный режущий удар в горло, настолько молниеносный, что меня едва
спасла моя быстрая реакция. Лезвие все же задело подбородок, я ощутил
острую боль, на шею мне потекла горячая струйка крови.
В следующий момент я ударил его левым хуком в печень, открывшуюся при
взмахе ножом, и одновременно провел правый зацеп. Он свалился, как
подкошенный, но тут же, с неожиданным для человека его комплекции
проворством, вскочил, все еще сжимая нож.
Вернее всего, я справился бы с ним и голыми руками, но не стал
рисковать, тем более, что не знал, как отнесутся к нашей ссоре остальные.
Толстяк вскочил быстро, но еще быстрее в моей руке появился мой ПСМ.
Понадобилось два выстрела, чтобы свалить этого кабана. Его туша
опрокинулась поперек прохода и помешала близнецам приблизиться ко мне,
когда они бросились к своему патрону на помощь.
- Батя! Батя! - завопили они почти одновременно и в унисон.
Так вот в чем дело... Толстяк был не только их непосредственным
начальником, но и отцом, неплохая семейка! Если еще и распорядитель,
маячивший у меня за спиной, окажется их дядей, а человечек с портфелем -
двоюродным братом, у меня будет сейчас много хлопот. Я пожалел, что не
взял запасной магазин.
Грянувший над моим ухом выстрел чуть не оглушил меня. Один из
близнецов дернулся и свалился на своего папашу. Второй, мгновенно
сообразив, что дисциплине следует подчиняться, ибо без нее все мы, как
говаривал подпоручик Дуб, лазили бы голыми по деревьям, вспомнил последний
приказ, повернулся и побежал за невозмутимо продолжавшим свое шествие
человечком с портфелем, но было поздно. Второй выстрел уложил его на
месте. Я обернулся, в ушах у меня звенело.
Руководитель хладнокровно продул ствол своего "кольта-спешиал"
тридцать восьмого калибра, чтобы уменьшить количество осевшего нагара и
тем облегчить последующую чистку револьвера, и спрятал оружие в
подмышечную кобуру.
- Я отвечаю за вашу безопасность, - сообщил он тем же спокойным
тоном, каким задавал вопросы Константину. - А эти, - он кивнул на
валявшиеся в живописных позах тела, - отработанный материал. Слишком много
пили, стали увлекаться анашой. Я так и знал, что этим кончится.
Константин мог бы быть доволен - его непосредственные мучители и
убийца пережили свою жертву всего на несколько минут. К сожалению, я не
верю в существование астральных тел, оставляющих бренную оболочку после
смерти и наблюдающих за тем, что вокруг нее происходит, а при жизни
бедняге не удалось испытать сладость мщения.
Мы перешагнули через трупы - в буквальном смысле, ибо в противном
случае пришлось бы возвращаться в подвал, настолько узок был проход, и
ускоренным шагом догнали успевшего скрыться за поворотом человечка с
портфелем.
Через несколько минут подземелье расширилось и превратилось в нечто,
напоминавшее обширный склеп. Здесь было немного светлее, чем в проходе,
поэтому я воспользовался остановкой, и пока мой проводник и, как
выяснилось, телохранитель, прислушивался, нет ли за нами погони, занялся
своей раной.
Из внутреннего нагрудного кармана я вытащил маленькое зеркальце,
которым пользовался, когда хотел проверить, нет ли за мной "хвоста".
Собственно говоря, это был просто небольшой, размером с карманный
календарик, прямоугольный кусочек нержавеющей стали, подаренный мне
приятелем, работающим в Институте металловедения. Одну сторону пластинки
по моей просьбе отполировали до зеркального блеска умельцы из нашего
гаража. Такое зеркальце имело то преимущество, что, в отличие от обычного,
не разбивалось при всяких передрягах, в которые мне случалось попадать.
Ранка уже подсохла и напоминала порез от бритья. Ничего страшного, я
дешево отделался. Несколько бурых пятен на воротничке придется застирать.
"Будем надеяться, что Константин не болел СПИДом, ведь его кровь наверняка
осталась на ноже толстяка, как он его ни вытирал", - подумал вдруг я.
Впрочем, насколько я знал, сын Виктора Богдановича не был гомосексуалистом
и в отличие от своей сестры никогда не грешил по части наркотиков, так что
мне скорее могла угрожать заурядная инфекция, занесенная с грязного
фартука палача.
В подземелье царила тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74