Он не сознавал что делает, он был близок к помешательству, говорил, и его слова вонзались в сердце Женевьевы, как острые ножи.
Они рвали ее душу на части, Женевьева никогда прежде не ощущала такого стыда, никогда прежде ей не было так больно, никогда прежде она не чувствовала себя столь несчастной…
– Бога ради, Женевьева! Леди Эденби, дочь Эдгара, невеста Акселя, не оскверняй праха своими словами, полными страсти и любви! Гордая Женевьева! Леди-шлюха!
– Прекрати! – вскричала Женевьева, опомнившись, и замолотила кулаками по его груди. Ее крик возымел свое действие, она увидела, как глаза Гая начинают принимать осмысленное выражение. – Прекрати! – прошептала она, опасливо озираясь на двери, зная, насколько страшен в гневе Тристан и помня, что он никогда не поверит ей, если застанет вместе с Гаем.
– Почему же? – спросил Тай, движением головы отбрасывая с глаз прядь песочного цвета волос и глядя на Женевьеву с немым укором. – Твой любовник сейчас в своем кабинете занимается делами.
– Гай, черт побери! Я не выбирала себе любовника! Я боролась до самого конца! Я боролась тем оружием, которое ты сам выбрал для меня! А когда я проиграла битву, то осталась одна, чтобы заплатить за все, в то время как ты бросил меня и предал нас…
– Нет, я был вместе со Стенли! Они перешли на сторону Генриха и вовлекли меня в это! Ричард был обречен. Я сражался за Эденби, я рисковал жизнью на глазах у Тюдора, чтобы он увидел, как я предан ему, чтобы он отдал мне тебя и Эденби!
Женевьева печально посмотрела на него.
– Гай, я в плену, и все мое имущество перешло к Тристану, я уверена, что ты это знаешь, а я за это заплатила.
Ее не заботил его тон, ей было наплевать на сарказм, звучавший в его голосе, она начала говорить, но он перебил ее, рассмеявшись прямо в лицо.
– Да, ты заплатила, Женевьева! Но я не видел, чтобы он мучил тебя, напротив, я видел, как он протягивал к тебе руку, и ты доверчиво протягивала ему свою! Я не видел, чтобы он силком тащил тебя за собой, я видел, что ты добровольно шла за ним. Я знаю, что ты носишь ребенка от него, я видел, как ты вспыхивала, когда он прикасался к тебе! Как блестели твои глаза, как ты дрожала и как нежно обнимала его, когда он брал тебя!
– Гай, как…
– Ты, шлюха, Женевьева! Весь Лондон знает, что ты – ланкастерская шлюха! Скажите мне, миледи, что вы сделаете, чтобы еще больше обесчестить своего жениха и своего отца, убитых его рукой? Выйдешь за него замуж? Ты собираешься нежиться в его объятиях, в то время как дух твоего отца будет вечно скитаться и стенать, под твои страстные вздохи и стоны? Когда ты станешь его женой…
– Я…
Она ненавидела Гая в этот момент, но понимала его боль, в то время как он не понимал ее мук. Ей стало стыдно.
– Прости меня, – холодно сказала она, высоко подняв голову, – но мне нужно идти.
Женевьева попыталась обойти его, но он схватил ее за руку и притянул к себе. И когда она уже собиралась закричать и оттолкнуть Гая, Женевьева внезапно увидела слезы, застилавшие его глаза, и простила ему те жестокие слова, которые он только что сказал ей.
– Гай…
– Женевьева, прости меня! – он пал на колени, держа за руку и прижимая ее к своей щеке, – Женевьева, я люблю тебя, я буду всегда любить тебя, я не смогу перенести этого!
– Пожалуйста, Гай! – Женевьева тоже опустилась на колени и заглянула в его глаза. – Гай, пожалуйста, ты не должен любить меня, ты не должен страдать из-за меня, он…
– Он должен умереть, – твердо сказал Гай.
– Нет, нет, не будь дураком! – с тревогой вскричала Женевьева, – Гай, если он умрет, Генрих будет…
– Я тоже предан Генриху!
Женевьева нетерпеливо тряхнула головой.
– Тристан долго верой и правдой служил Генриху, и они очень близки. Если Тристан умрет, то король передаст Эденби другому.
– Мне!
Она вздрогнула, ибо внезапно увидела на лице своего старого друга выражение хитрости и коварства.
– Гай, я не…
– Женевьева, Женевьева, я никогда не был дураком! Клянусь, я скоро освобожу тебя! Не бойся. Я могу быть сильным и быстрым, будь терпелива, любовь моя, и жди меня!
– Гай, пожалуйста, это безумие! Пожалуйста, не делай ничего! Эденби процветает и людям хорошо живется, я не хочу чтобы снова кто-то подвергался опасности! Гай, ты не должен…
Внезапно он рванул ее за руку, и она быстро сообразила, что ей следует замолчать. Он встал и поднял ее, и неожиданно отпустил, Женевьева стояла, боясь шелохнуться, потому что со страхом догадывалась о причине такого поведения Гая.
Она услышала шаги, гулко раздававшиеся под сводами часовни, неумолимо приближавшиеся к ним.
Женевьева боялась обернуться, но у нее не было иного выбора. Смертельно бледный Гай смотрел поверх ее головы.
Наконец она обернулась. Перед ней был Тристан, высокий и величественный, в пурпурном плаще, прихваченном на плече брошью с эмблемой, недавно вошедшей в моду – белая роза, переплетенная с красной. Он стоял с непокрытой головой, положив руки на бедра, и с таким суровым выражением смотрел на нее, что Женевьева не смогла сдержать дрожь. Она с отчаянием спрашивала себя, что он услышал из сказанного ими.
И подумала, ведь он может решить, что она планировала эту встречу с Гаем.
Тристан неожиданно улыбнулся и поклонился. Его улыбка была холодной и пугающей, она совсем не коснулась темных провалов его глаз.
– Миледи, сэр Гай.
– Тристан…
Почему она заговорила, ведь он ни о чем не спрашивал. Ее голос, казалось выдавал ее вину.
Улыбка Тристана стала шире, и он перевел свой взгляд на Гая, потом шагнул вперед, взял ее за руку и почувствовал, что Женевьева не просто дрожит, но ее колотит, словно осенний лист на ветру.
– У вас красная щека, миледи.
Никогда не доводилось ей слышать столько угрозы в его спокойном ровном голосе.
– Я упала, – быстро солгала она. – Я хотела навестить могилу моего отца, но поскользнулась, пытаясь поцеловать его мраморную щеку.
Тристан обошел ее и посмотрел на статую. Затем, снимая перчатки, пристально глянул на Гая.
– Так и было, сэр Гай?
Тот начал отвечать, не спуская с Тристана внимательных глаз.
– Я подошел, чтобы помочь леди Женевьеве, когда та упала. Именно так и было, ничего больше, милорд.
Тристан кивнул им обоим и снова улыбнулся той холодной улыбкой, которая заставляла дрожать Женевьеву. Если бы можно было убивать взглядом, то они давно бы уже лежали в агонии!
Он не спеша провел пальцами по каменному лицу Эдгара Эденби и подошел к могиле Акселя. Прикоснулся к мраморному изображению и снова посмотрел на Женевьеву.
– Красивый молодой человек. Жаль, что он погиб, – холодно произнес Тристан.
– Да, – также холодно ответила Женевьева. Она не станет дрожать пред ним, здесь рядом с могилами своего отца и жениха!
Она смело шагнула вперед и нежно провела пальцами по каменным губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130