– Прекрати! – воскликнула она, пытаясь оттолкнуть Гая, но он быстро схватил ее за плащ и сдернул его с плеч.
Она застыла от ужаса, охватившего ее, не в силах пошевелиться.
– Ну!
– Я ненавижу тебя!
– Она умрет!
– Нет, – хрипло прошептала Женевьева и начала медленно стаскивать с себя туфли, стараясь выиграть как можно больше времени.
– Знаешь, ты мне так противен, что я могу оплевать тебя с ног до головы! – сказала она.
– Уверяю тебя, что ты не сделаешь этого.
Женевьева начала стаскивать с себя чулки, чувствуя на себе его жадный взгляд. Она поежилась и отвернулась, и внезапно у нее все внутри похолодело. Кэтрин не было на том месте, где она ее оставила. Ни на полу, ни на стенах не было никаких следов крови, ребенок просто исчез, как будто растворился в воздухе.
– Проклятая шлюха! – крикнул Гай, бросился к ней, обхватил ее за плечи и попытался сорвать с нее платье. Женевьева закричала от страха.
И вдруг она услышала звук, похожий на рычание волка и, обернувшись, увидела, что за ее спиной стоит Тристан, разъяренный, страшный в своем гневе! Он набросился на Гая, и они покатились по полу, стараясь подмять друг друга. Женевьева застыла на месте, и едва дышала, сдерживаясь, чтобы не закричать.
Наконец, Гай оказался внизу, Тристан крепко прижал его к земле и уже протянул пальцы к его горлу, но тот протянул руку и нащупал кинжал…
– Тристан, – закричала вне себя Женевьева, – осторожно!
Гай схватил оружие и попытался ударить им противника, целясь прямо в грудь, но Тристан увернулся, и лезвие скользнуло по его бедру, оставив неглубокий порез.
Воспользовавшись моментом, Гай вскочил на ноги и, схватив Женевьеву, прижал к ее горлу острие клинка.
– Стой на месте, де ла Тер!
– Тристан, – кричала Женевьева, – возьми Кэтрин…
– Назад, – сказал Гай, пятясь к выходу из пещеры, таща за собой замершую от страха Женевьеву. Она заметила безжизненное тело Филберта. И старалась не дышать, так как кончик кинжала был прижат прямо к ее горлу и впивался в кожу при каждом движении.
Тристан медленно шел за ним. Вот Гай подошел к самому краю обрыва. «Мы все втроем можем упасть вниз и найти свой конец, разбившись о скалы», – мелькнула мысль в голове у Женевьевы, но ей уже все было безразлично.
– Отпусти ее! Выходи на поединок, – прогремел Тристан.
– Назад, Тристан! Остановись, клянусь, я сброшу ее со скалы! Не мешай, дай мне уйти. Дай мне лошадь, я оставлю тебе Женевьеву, ведь она не нужна тебе, эта маленькая шлюха, ведь ты получил назад своего выродка, зачем тебе еще и эта…
– Женевьева, держись! – крикнул Тристан и молниеносным движением метнул кинжал, до того висевший у него на поясе. Клинок пронзил грудь Гая. Она услышала, как тот вскрикнул, ударила его локтем в живот, но он не отпустил ее, и они вместе упали на землю. Женевьева закричала от ужаса, пытаясь освободиться и отползти подальше от края обрыва, но мертвые пальцы Гая крепко держали ее.
К ней подбежал Тристан и помог освободиться от рук убийцы ее отца. Мертвое тело сорвалось вниз и упало на прибрежные камни туда, где громко шумел прибой. У Женевьевы закружилось все перед глазами.
– Тристан!
Он нежно обнял ее и прижал к себе, слезы катились по его щекам. Женевьева обхватила его за шею руками и уткнулась в его плечо.
– Тристан, – прошептала Женевьева, – Кэтрин…где она?
– С ней Джон.
– Как…
– Мы не решались напасть на них, пока они не вошли в пещеру. С нами была Эдвина, хорошо зная эти места, она рассказала нам о пещерах, но мы ничего не могли поделать, пока Кэтрин была в опасности.
– Я едва не умерла, когда увидела, что ее нет на месте.
– Я видел твое лицо и не мог допустить, чтобы ты так страдала.
– О, Тристан!
Он заглянул в ее лицо, его жена прижалась к пыльной куртке и всхлипнула. Теперь, когда она была в безопасности, ей можно было заплакать. Понизив голос до шепота, и не решаясь заглянуть в глаза мужа, Женевьева проговорила:
– Тристан. Я не знала, Тристан, он убил моего отца… он убил Акселя! Он убил их, а я верила, что они погибли в сражении! Господи! Тристан, я думала, что он мой друг и пыталась его защитить…
– Я знаю, – мягко перебил ее Тристан.
– Ты – знаешь?
– Я был глупцом, любимая, я боялся верить тебе, простишь ли ты меня?
Слезы брызнули из ее глаз, она посмотрела на него:
– Простить тебя? Я должна была предупредить тебя в Бэдфорд Хит, я догадывалась, что он что-то замышляет.
– Успокойся, любовь моя!
– Господи, мое молчание чуть не обернулось бедой, я все еще содрогаюсь, когда думаю об этом. Кэтрин…
– И ты? – он привлек ее к себе и поцеловал в голову, – эти волосы, этот голос, это тело. – Ты моя любовь, моя душа, моя жизнь, – нежно говорил он, прижимая Женевьеву к груди и поглаживая ее плечи.
– О, Тристан.
– Простите, но нельзя ли повременить с нежностями?
Они оба обернулись и увидели Джона, державшего на руках Кэтрин. Девочка весело лупила его маленькими кулачками по лицу. Джон морщился и смущенно улыбался:
– Кэтрин! – радостно воскликнула Женевьева, она подбежала к Джону и взяла дочь на руки.
– Она мокренькая, – объявил Джон.
– Моя доченька!
Тристан подошел к ним и обнял Женевьеву. Она плакала, и слезы капали на пеленки, и без того мокрые.
Джон сказал, что им следует, как можно скорее возвращаться в замок, что их ждут с лошадьми Эдвина и Роджер, которые не находят себе места от тревоги. Тристан скользнул взглядом по убитому Филберту и пробормотал, что им следует похоронить его.
Женевьева прижимала к себе дочь и радовалась, что все кончилось вполне благополучно. Она с некоторым содроганием смотрела, как мужчины оттаскивают мертвое тело в сторону и заваливают его камнями.
Обратно она ехала позади Тристана, на спине Пирожка, держа дочь на руках. У подножия скалы Женевьева встретилась с Эдвиной и плача, они рассказали друг другу, как были испуганы и как волновались друг за друга.
К Эденби они подъехали, когда начинал заниматься рассвет. Эдвина держала Кэтрин, Джон и Роджер ехали впереди, а Тристан нежно обнимал Женевьеву.
– Был пожар, – пробормотала она, – но никто не погиб, все живы, нас хранит Господь!
– Нас хранит Господь! – повторил Тристан. Он снова нежно поцеловал ее в голову, – но что мне теперь делать, любовь моя? Теперь у меня нет стен, чтобы спрятать тебя за ними, мою единственную любовь.
Женевьева улыбнулась и прислонилась головой к его груди.
– Тебе вовсе не нужны стены, чтобы удержать меня, я привязана к тебе навсегда цепями, которые невозможно разорвать. Я люблю тебя.
Он рассмеялся.
– Цепями, выкованными из нежного шепота и томных взглядов. Задолго до этого ты пленила меня!
– Я люблю тебя!
– И я тебя.
– Дома, – прошептала Женевьева, не слишком беспокоясь от того, что дом их превратился в груду развалин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130