Губы Тристана начали медленно растягиваться в холодную, кривую, невеселую улыбку, он отошел от нее, расстегнул пояс с мечом и бросил на одно из кресел, стоявших у камина.
– Это была попытка к бегству или к самоубийству? – небрежно поинтересовался граф.
– Разве это имеет значение? – ответила она.
Он пожал плечами, подошел к кровати и уселся на нее.
– Совершенно никакого, – заметил он. Не сводя с нее взгляда, он принялся стаскивать сапоги, лицо его при этом приобрело загадочное выражение. Казалось, что его все это чрезвычайно забавляло, но глаза его оставались все такими же внимательными, и в них тлел глубоко затаившийся огонек гнева.
Женевьева быстро глянула на кресло, где лежал меч Тристана. Он проследил за ее взглядом и широко улыбнулся:
– Вы, кажется, думаете повернуть мой собственный меч против меня же?
Она вскинула подбородок.
– Да, именно это пришло мне в голову.
Он приподнял бровь. Внезапно паника и отчаяние захлестнули Женевьеву. С коротким криком она оттолкнулась от стены и рванулась в сторону двери. Но как только она отодвинула засов, он тут же с лязгом пошел на свое место. Женевьева обернулась, Тристан стоял за ее спиной. К ее глазам подступили слезы, но она ни за что не позволит ему их видеть! Она не смирится, она поклялась не бояться.
Девушка бросилась на Тристана, занеся руки для удара. Он, не проронив ни слова, схватил ее за запястья, на лице его при этом появилось зловещее выражение. Женевьева, воспользовавшись моментом, с огромным удовлетворением ударила Тристана коленом в пах, он выругался и моментально выпустил ее руки. Как газель, она проскочила мимо него, прыгнула на кровать, сделала отчаянный рывок, чтобы дотянуться до его меча, и схватила его. Меч легко выскочил из ножен, а Женевьева тут же перекатилась на спину и подняла его, направив на Тристана. Теперь он стоял прямо над ней, но не двигался, переводя взгляд с ее лица на блестящее лезвие клинка. Потом улыбнулся, немного попятился назад и отвесил поклон:
– Почему бы вам не встать и не убить меня теперь, леди? Хотел бы я посмотреть, как это у вас получится?
– Очень просто! Клянусь, я проткну тебя насквозь, я выпущу твои кишки! – Нашарив одной рукой кресло, она осторожно встала, все также угрожая ему мечом. Казалось, что его улыбка теперь была вполне искренней, и что его уже по-настоящему забавляло все происходящее. Он совсем не был напуган.
– Клянусь! – повторила она, – я убью тебя!
– О, я не сомневаюсь, что ты попытаешься это сделать, – ответил он холодно. – Поверь мне, Женевьева, я вовсе не забыл ночь твоего предательства! Но меня все-таки не так легко убить, как ты надеешься!
– Я не хочу… – не успев договорить, она испуганно вскрикнула, когда Тристан стремительным движением уверенно выбросил вперед и вверх ногу, выбив меч у нее из рук. Сверкающий клинок, подобно серебряной птице, взмыл вверх, перелетел через плечо Тристана и упал вне пределов досягаемости Женевьевы.
От изумления она открыла рот. Тристан спокойно поднял меч с пола, обернулся и приставил острие клинка к ее горлу. Она не осмелилась шелохнуться, не могла ничего сделать, едва дышала, он же был абсолютно спокоен, и даже зловещие огоньки в его глазах погасли.
– Леди! – сказал он мягко, – вы играете со смертью.
– Тогда убей меня! – парировала она, – и давай покончим с этим.
Но ее слова были ложью, и она знала это. Ее голос дрожал, когда она произносила их.
Тристан усмехнулся и смерил Женевьеву взглядом. Мускулы под его рубашкой вздулись, и она совсем перестала дышать, когда холодная, остро отточенная сталь клинка коснулась ее нежной шеи. Она думала, что граф сейчас же и убьет ее, ибо он ловко провел острием меча по ее коже, даже не поранив ее. Лезвие перерезало шнурки, стягивающие ее корсет, и бархат упал, обнажив трепещущую грудь.
Женевьева застыла, словно парализованная его взглядом. Она неотрывно смотрела на него, Тристан же пожал плечами, отвернулся и подошел к очагу. Он несколько раз повернул меч при свете огня.
– Я не собираюсь убивать тебя, Женевьева, – сказал он наконец, – Господь свидетель, что я имею на это право. Но я блюду рыцарский кодекс чести. – Он повернулся к ней и начал говорить, медленно растягивая слова. – Я бы не испытывал угрызения совести, если бы увидел тебя привязанной к столбу и хорошенько отхлестанной плетью. Довольно легкое наказание для коварной, лживой, хищной волчицы, которая, к тому же еще и изменница.
Женевьева задрожала.
– Я никогда не изменяла клятве верности тому королю, которого признавала, – пробормотала она и уставилась в пол.
Услышав позади себя движение и звук падения какого-то предмета, Женевьева украдкой скосила глаза. Тристан сбросил свою кожаную куртку и швырнул ее на кресло поверх меча. У нее перехватило дыхание, когда он снял с себя белую льняную рубашку. Отметив про себя привлекательность его обнаженного торса, Женевьева заставила себя отвести взгляд от его мускулистого тела.
– Ну? – нетерпеливо произнес Тристан, – я жду!
Настойчивое требование в его голосе вынудило девушку неохотно поднять глаза.
– Чего же?
– Исполнения обещаний.
Отблеск от огня камина коснулся плеч и груди Тристана, отразившись золотом от кожи и обрисовав рельеф каждой мышцы, каждого сухожилия его могучего торса. В его глазах тоже отражался огонь. Он был чем-то похож на дьявола, высокий, мощный, нетерпеливо уперевший руки в бедра. По лицу его скользнула насмешливая улыбка:
– Сейчас, уверен в этом, почти такая же ситуация, в которой мы однажды уже были, разве не так? Впрочем, я ошибаюсь. Я стоял у камина, а ты на коленях, умоляя, чтобы я взял тебя вот на этой самой постели. Ты уже забыла о своем обещании доставить мне удовольствие? Вести себя со мной как невеста в первую брачную ночь? Я не забыл, леди Женевьева! Я предоставил тогда возможность вам с достоинством отступить, но вы не захотели, вы были так настойчивы! Конечно же, я не знал, что у вас на уме. Но я предупреждал тебя, Женевьева, что пообещав мне, тебе придется сдержать свое слово. И Бог тому свидетель, ты непременно выполнишь свое обещание.
Женевьева рассмеялась истерическим смехом, но быстро подавила его.
– Ты… ты же презираешь меня!
– Да, презираю, – мрачно ответил Тристан.
– Ну тогда…
– Но я решил, что хочу тебя, Женевьева. И мое первое чувство не является препятствием для второго.
– А где же твоя хваленая ланкастерская галантность? – резко спросила Женевьева.
– Она была заживо похоронена в скале, – коротко ответил Тристан.
– Ты же сказал, что не воюешь с женщинами?
– Леди, вы утратили право на снисхождение, которое может быть сделано представительнице вашего пола, когда предали меня. И ваше обещание будет выполнено, хотите вы того или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
– Это была попытка к бегству или к самоубийству? – небрежно поинтересовался граф.
– Разве это имеет значение? – ответила она.
Он пожал плечами, подошел к кровати и уселся на нее.
– Совершенно никакого, – заметил он. Не сводя с нее взгляда, он принялся стаскивать сапоги, лицо его при этом приобрело загадочное выражение. Казалось, что его все это чрезвычайно забавляло, но глаза его оставались все такими же внимательными, и в них тлел глубоко затаившийся огонек гнева.
Женевьева быстро глянула на кресло, где лежал меч Тристана. Он проследил за ее взглядом и широко улыбнулся:
– Вы, кажется, думаете повернуть мой собственный меч против меня же?
Она вскинула подбородок.
– Да, именно это пришло мне в голову.
Он приподнял бровь. Внезапно паника и отчаяние захлестнули Женевьеву. С коротким криком она оттолкнулась от стены и рванулась в сторону двери. Но как только она отодвинула засов, он тут же с лязгом пошел на свое место. Женевьева обернулась, Тристан стоял за ее спиной. К ее глазам подступили слезы, но она ни за что не позволит ему их видеть! Она не смирится, она поклялась не бояться.
Девушка бросилась на Тристана, занеся руки для удара. Он, не проронив ни слова, схватил ее за запястья, на лице его при этом появилось зловещее выражение. Женевьева, воспользовавшись моментом, с огромным удовлетворением ударила Тристана коленом в пах, он выругался и моментально выпустил ее руки. Как газель, она проскочила мимо него, прыгнула на кровать, сделала отчаянный рывок, чтобы дотянуться до его меча, и схватила его. Меч легко выскочил из ножен, а Женевьева тут же перекатилась на спину и подняла его, направив на Тристана. Теперь он стоял прямо над ней, но не двигался, переводя взгляд с ее лица на блестящее лезвие клинка. Потом улыбнулся, немного попятился назад и отвесил поклон:
– Почему бы вам не встать и не убить меня теперь, леди? Хотел бы я посмотреть, как это у вас получится?
– Очень просто! Клянусь, я проткну тебя насквозь, я выпущу твои кишки! – Нашарив одной рукой кресло, она осторожно встала, все также угрожая ему мечом. Казалось, что его улыбка теперь была вполне искренней, и что его уже по-настоящему забавляло все происходящее. Он совсем не был напуган.
– Клянусь! – повторила она, – я убью тебя!
– О, я не сомневаюсь, что ты попытаешься это сделать, – ответил он холодно. – Поверь мне, Женевьева, я вовсе не забыл ночь твоего предательства! Но меня все-таки не так легко убить, как ты надеешься!
– Я не хочу… – не успев договорить, она испуганно вскрикнула, когда Тристан стремительным движением уверенно выбросил вперед и вверх ногу, выбив меч у нее из рук. Сверкающий клинок, подобно серебряной птице, взмыл вверх, перелетел через плечо Тристана и упал вне пределов досягаемости Женевьевы.
От изумления она открыла рот. Тристан спокойно поднял меч с пола, обернулся и приставил острие клинка к ее горлу. Она не осмелилась шелохнуться, не могла ничего сделать, едва дышала, он же был абсолютно спокоен, и даже зловещие огоньки в его глазах погасли.
– Леди! – сказал он мягко, – вы играете со смертью.
– Тогда убей меня! – парировала она, – и давай покончим с этим.
Но ее слова были ложью, и она знала это. Ее голос дрожал, когда она произносила их.
Тристан усмехнулся и смерил Женевьеву взглядом. Мускулы под его рубашкой вздулись, и она совсем перестала дышать, когда холодная, остро отточенная сталь клинка коснулась ее нежной шеи. Она думала, что граф сейчас же и убьет ее, ибо он ловко провел острием меча по ее коже, даже не поранив ее. Лезвие перерезало шнурки, стягивающие ее корсет, и бархат упал, обнажив трепещущую грудь.
Женевьева застыла, словно парализованная его взглядом. Она неотрывно смотрела на него, Тристан же пожал плечами, отвернулся и подошел к очагу. Он несколько раз повернул меч при свете огня.
– Я не собираюсь убивать тебя, Женевьева, – сказал он наконец, – Господь свидетель, что я имею на это право. Но я блюду рыцарский кодекс чести. – Он повернулся к ней и начал говорить, медленно растягивая слова. – Я бы не испытывал угрызения совести, если бы увидел тебя привязанной к столбу и хорошенько отхлестанной плетью. Довольно легкое наказание для коварной, лживой, хищной волчицы, которая, к тому же еще и изменница.
Женевьева задрожала.
– Я никогда не изменяла клятве верности тому королю, которого признавала, – пробормотала она и уставилась в пол.
Услышав позади себя движение и звук падения какого-то предмета, Женевьева украдкой скосила глаза. Тристан сбросил свою кожаную куртку и швырнул ее на кресло поверх меча. У нее перехватило дыхание, когда он снял с себя белую льняную рубашку. Отметив про себя привлекательность его обнаженного торса, Женевьева заставила себя отвести взгляд от его мускулистого тела.
– Ну? – нетерпеливо произнес Тристан, – я жду!
Настойчивое требование в его голосе вынудило девушку неохотно поднять глаза.
– Чего же?
– Исполнения обещаний.
Отблеск от огня камина коснулся плеч и груди Тристана, отразившись золотом от кожи и обрисовав рельеф каждой мышцы, каждого сухожилия его могучего торса. В его глазах тоже отражался огонь. Он был чем-то похож на дьявола, высокий, мощный, нетерпеливо уперевший руки в бедра. По лицу его скользнула насмешливая улыбка:
– Сейчас, уверен в этом, почти такая же ситуация, в которой мы однажды уже были, разве не так? Впрочем, я ошибаюсь. Я стоял у камина, а ты на коленях, умоляя, чтобы я взял тебя вот на этой самой постели. Ты уже забыла о своем обещании доставить мне удовольствие? Вести себя со мной как невеста в первую брачную ночь? Я не забыл, леди Женевьева! Я предоставил тогда возможность вам с достоинством отступить, но вы не захотели, вы были так настойчивы! Конечно же, я не знал, что у вас на уме. Но я предупреждал тебя, Женевьева, что пообещав мне, тебе придется сдержать свое слово. И Бог тому свидетель, ты непременно выполнишь свое обещание.
Женевьева рассмеялась истерическим смехом, но быстро подавила его.
– Ты… ты же презираешь меня!
– Да, презираю, – мрачно ответил Тристан.
– Ну тогда…
– Но я решил, что хочу тебя, Женевьева. И мое первое чувство не является препятствием для второго.
– А где же твоя хваленая ланкастерская галантность? – резко спросила Женевьева.
– Она была заживо похоронена в скале, – коротко ответил Тристан.
– Ты же сказал, что не воюешь с женщинами?
– Леди, вы утратили право на снисхождение, которое может быть сделано представительнице вашего пола, когда предали меня. И ваше обещание будет выполнено, хотите вы того или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130