Немолодой джентльмен откашлялся, и Николас понял, что все еще продолжает смотреть вслед девушке.
– Я Райдер Шербрук, – весело представился джентльмен. – А это моя жена, София Шербрук.
Николас поклонился пухленькой хорошенькой матроне с полными нежными губами. Но та не улыбалась. Мало того, во взгляде ее явно читалась подозрительность.
Какое счастье! Она не жена ему!
Он снова поклонился миссис Шербрук:
– Мадам, счастлив познакомиться. Я Николас Вейл – лорд Маунтджой. Ваш муж прекрасно танцует.
Миссис Шербрук сжала руку мужа и рассмеялась:
– Мой муж уверяет, что таким родился. Когда мы были моложе, он обожал танцевать со мной, и так преуспел в способности скрывать мою неуклюжесть, что меня объявили самой грациозной девушкой тогдашнего сезона.
Николас был искренне очарован этой прелестной женщиной.
– Как уже было сказано, я слышал о вас, лорд Маунтджой, – заметил Райдер. – Но я вовсе не уверен, что стоит позволять вам знакомиться с ней и тем более приглашать на танец.
Его подопечная?! Такого он не ожидал.
– Я достаточно мало пробыл в Англии, чтобы заслужить нелестную репутацию, мистер Шербрук. Могу я узнать, чем заслужил ваше неодобрение?
– Ваш отец был человеком, которого я с радостью вызвал бы на дуэль, осмелься он переступить определенную грань, вместо того чтобы вечно топтаться рядом с таковой. Полагаю, я виню в его грехах сына, что, с моей стороны, крайне несправедливо. Я это знаю, и все же ничего не могу с собой поделать.
– Сказать по правде, сэр, – медленно выговорил Николас, – я сбежал от него при первой возможности. И редко видел с тех пор, поскольку он женился во второй раз, когда мне не было и пяти.
– Вот как? – удивился Райдер. – Насколько я понимаю, трое его младших сыновей с радостью воткнули бы нож вам в горло.
Он немного помолчал, испытующе разглядывая молодого человека.
– Полагаю, вам известно, что Ричард, самый старший из братьев, считает, что титул должен был достаться ему?
Николас равнодушно пожал плечами:
– Все трое вольны, пытаться прикончить меня, но это будет нелегко. Поверьте, найдется немало таких, которые уже пробовали.
Райдер сразу ему поверил. У него атлетическое сложение и достаточно грозный вид. Вид человека, привыкшего всего добиваться собственными силами. Человека, знающего себе цену.
Николас Вейл снова взглянул на Розалинду, которая, как всегда, смеялась, когда вальсировала.
– Становится поздно, сэр, – объявил Райдер. – После этого вальса я увожу свою семью домой.
– Могу я завтра утром нанести вам визит?
Райдер оценивающе оглядел его. Николас остро ощутил тяжесть этого взгляда. Очевидно, Райдер решал, достоин ли он такой чести.
Конечно, Николас слышал о Шербруках. Но не понимал, каким образом они стали опекунами девушки. И чувствовал, что отныне сложности будут нарастать со скоростью снежной лавины. Как до этого дошло?
Наконец Райдер медленно кивнул:
– Мы остановились в городском доме Шербруков, на Патнем-сквер.
– Спасибо, сэр. Мэм, позвольте выразить свое почтение. Значит, до завтра.
Попрощавшись, Николас вышел из зала, безразличный к расступавшимся перед ним гостям.
– Хотел бы я знать, что задумал этот молодой человек, – заметил Райдер жене.
– Розалинда прекрасна. Возможно, это обычный интерес мужчины к женщине.
– Сомневаюсь, что все так просто, особенно если речь идет о Николасе Вейле. Хотел бы я побольше узнать о нем.
– Если он охотник за приданым, значит, узнав, что Розалинда не богатая наследница, не станет больше ее преследовать.
– А ты считаешь, что ему нужна богатая наследница?
– Я слышала, что отец не оставил ему ничего, кроме титула и пришедшего в упадок поместья, и сделал это с определенной целью, но какой именно? Может, молодой человек залез в долги? Не знаю. Зато вижу, что в его характере неразрывно смешались гордость и надменность, не считаешь?
– Ты права, – рассмеялся Райдер. – Интересно, понял ли он, что в Лондоне только о нем и говорят?
– О да, конечно, полагаю, это его забавляет.
Никто не заметил, как пристально смотрит Розалинда вслед Николасу, который, не глядя по сторонам, исчез в дверях бального зала.
Он уже успел взять трость и шляпу у ливрейного лакея и дал шиллинг за труды, когда услышал чей-то смутно знакомый голос:
– Так-так, неужели это новый граф Маунтджой собственной персоной? Шестой, полагаю? Здравствуй, братец.
Кажется, он помнил этот голос еще с детства… но не сразу сообразил, что перед ним стоит его единокровный брат, Ричард Вейл, старший из троих. При виде молодого человека Николасу пришло в голову, что уж очень противно носить одно с ним имя.
Блестящие глаза Ричарда, такие же черные, как у него самого, сверкали… чем? Гневом? Нет, не просто гневом. Бессильной яростью. Ричард Вейл явно несчастлив.
Тем не менее Николас улыбнулся ему.
– Жаль, что память подвела тебя, да еще в столь молодые годы! Я седьмой граф Маунтджой и шестой виконт Ашборо.
– Черт бы тебя побрал! Ты не должен был стать ни тем, ни другим!
– А тебе, Ричард, давно пора повзрослеть.
Ричард задохнулся и судорожно сжал кулаки. Кинжал в живот? Вполне возможно.
Ричард был красив, почти так же хорошо, сложен, как Николас, и достаточно высок, чтобы смотреть на окружающих сверху вниз.
– Я уже мужчина. Мужчина, которым тебе никогда не стать. Меня принимают во всех благородных домах Лондона. В отличие от тебя. Тебе здесь не место. Возвращайся к своим дикарям. Я слышал, что ты прибыл из Китая. Ты ведь там жил, верно?
Николас только улыбнулся в ответ и обратил взор на молодого человека, появившегося рядом с Ричардом.
– Я узнал тебя. Ты Ланселот, верно? Светловолосый невысокий и бледный, с красивыми узкими ладонями и длинными пальцами – типичный образ хрупкого поэта. Что думал их отец о смазливом сыне, точной копии своей матери Миранды?
Маленький, четко очерченный рот капризно искривился.
– Все знают, что меня зовут Ланс.
– Значит, не рыцарь? – насмешливо протянул Николас.
– Не стоит так глупо шутить, сэр. Мне неприятно. Николас поднял темную бровь:
– Я? Ну что ты! Я и не решился бы на такую дерзость. В конце концов, мы родственники.
– Только в силу случайных и неприятных обстоятельств, – отрезал Ричард. – Мы не желаем видеть тебя здесь. Никто не желает видеть тебя здесь.
– Как странно, – беспечно заметил Николас. – Отныне я глава семейства Вейл. Я ваш старший брат. Вам следовало бы приветствовать меня. Наслаждаться моим обществом. Обращаться за советом и помощью.
Ланселот презрительно фыркнул:
– Ты никчемный авантюрист, которому, возможно, место в Ньюгейте.
– Авантюрист? Хм… Неплохо звучит, не находите?
Николас приветливо улыбнулся. Вероятно, это чувство внушили им родители. Когда-то Ричард и Ланселот были невинными детьми:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77