И обладаю знанием, которого нет у других божеств или драконов. Видения мои способны ослепить любого. Известно мне, что было и что будет. Я был, я есть, всегда я буду. А теперь – вперед.
Николас саркастически усмехнулся:
– Знаешь, что было и что будет? Хотелось бы мне взять несколько уроков вашего языка.
Глаза Тараниса бешено завертелись. Земля задрожала.
– Возможно, сначала тебе следует научиться петь!
– Он прав, Таранис, – вступилась Розалинда. – Когда все закончится, ты дашь нам свои наставления. Но что нам делать сейчас?
Таранис приземлился рядом с ними и запел:
– Устройтесь между великолепием моих чешуек и держитесь крепче!
Розалинда и Николас беспрекословно подчинились, и дракон взмыл в ночное небо.
– Взгляни на эти реки и озера, похожие на вены на руках, – прошептала Розалинда, обняв Николаса за талию.
Под ними плыла обширная долина, тянулись к небу зубчатые пики горы Оливан. На вершине самого высокого стояла крепость Блад-Рок. Николас отчетливо представил, сколько горя, страдания, греха таится в этих стенах. Сколько боли и плача…
Таранис поднялся выше, и их лица стали влажными: сейчас они летели через фиолетовые облака, легкие и дымчатые, как предрассветные сны.
– Саримунд писал, что ты, Таранис, – кельтский бог грома! – крикнул Николас. – Римляне считали Тараниса богом, которому приносились человеческие жертвы. Ты действительно тот самый Таранис?
– Все связано, – пропел Таранис. – Все связано, и в этом королевстве, и в остальных. Есть грех, есть поклонение, добро и зло, единство и разлад. И древним кельтам все было известно, как теперь и нам. И на земле, и в Пейле. А вот римляне… совсем иными были.
Розалинда подняла глаза к небу, но промолчала.
– Смотри, – прошептала она Николасу, – сколько животных на равнине. А вот и стадо тайберов.
– Тайберы верят, – пропел Таранис, – что мясо красных лазисов каким-то образом возвысит их над остальными созданиями в Пейле. Но лазис красный не зря умом кичится. Вам видеть бы Бифроста, когда он мечет огненные копья в ямы, которые им вырыты! Хоть в этом он находит утешенье, похоронив несчастную подругу.
– Но у Бифроста копыта, а не руки. Как же он может рыть яму или швырять огненные копья? – удивилась Розалинда.
– Существованье в вашем скучном мире никак не даст простора воображенью вашему, – пропел Таранис, подлетая к крепости. – Ну вот, отвлек я вас, забыть заставил то, что впереди таится. Недаром бесконечные тревоги, убить, способны силу волшебства. Теперь же время настает подумать и припомнить. Недаром Саримунд сказал: быть осторожными, не верить никому. Ах, какое же отчаянье владеет мной! Пусть я бог, но грядущее скрыто в тумане густом!
В следующую минуту Таранис приземлился на широкой плоской площадке наверху самой высокой башни Блад-Рока, черной каменной крепости, при виде которой кровь замерзла в жилах. По черному камню струились алые потоки, тонкие, как реки, пересекающие землю у подножия. Тяжелые густые капли катились медленно, непрерывно. Николас вспомнил, как Саримунд писал, что вид этой крови отпугивает всех диких созданий долины Пейла. Невероятно высокие арки с острыми зубцами вонзались в скалу на добрых шесть футов. Башни протыкали фиолетовые облака. И все было выстроено из уродливого черного камня.
«Превосходная иллюзия», – подумал Николас и решил, что изменит чертову иллюзию, как только у него появится на это время. Он обернулся на голос Тараниса.
– Идите, дети мои. Я вернусь, когда настанет время, – пел он. – Не забывайте, здесь вы могучи и сильны. Пусть магия веков ведет вас!
Потом он поднял огромную голову и затрубил. Казалось, содрогнулась даже древняя крепость, и потоки крови перепутались между собой, создавая алую паутину.
Николас и Розалинда осторожно спустились со спины дракона.
– О Боже, я поранила палец о чешуйку! – вдруг вскрикнула Розалинда.
– Дай взглянуть, – потребовал Николас.
Таранис стремительно поднялся в воздух и парил там, не сводя взгляда с Розалинды. И запел так громко, что Николас мог бы поклясться: все звери в долине его слышали:
– Кровь твоя смешалась с моей. Дракон Саллас-Понда породнился с колдуньей! Хотел бы знать я точно: что выйдет из родства такого!
Они смотрели вслед улетавшему дракону. С высоты полета животные на равнине должны были казаться совсем крохотными.
– Что он хотел сказать, когда пел, что смешал свою кровь с…
Розалинда не успела договорить.
Глава 50
Перед ними появился молодой человек. Не обращая на них внимания, он поднял голову к небу и загородил глаза ладонью.
– Он не поговорил со мной, – сокрушенно пробормотал он, обращаясь к Николасу и Розалинде. – Наверняка не видел, иначе обязательно поговорил бы. Господин, госпожа, меня зовут Беленус. Я занимаю значительное место в вашей истории. Я бог земледелия, даритель жизненной силы.
Розалинда в жизни не видела таких рыжих волос. Ярче волос блестели только невероятно голубые глаза. Зубы у него были белоснежными, квадратными и очень большими.
– Римляне называли тебя Аполлон Беленус и назвали в твою честь большой майский праздник Белтейн. Его празднуют даже в наши дни. Ты знаешь об этом?
– Ваши дни? Один век ничем не отличается от другого. И я рад, что вы, наконец, здесь. Времени почти нет. Мы должны открыть дверь и ступить на линию, отделяющую исполнение желаний Эпоны от того, что должно случиться на самом деле. Спросите, откуда мне это известно? Таранис мысленно передал мне знание. У меня нет времени угостить вас чаем. А теперь следуйте за мной.
Николас вдруг понял, что чувствует силу этого бога, чувствует, как она притягивает его, несмотря на то, что Беленус шел перед ним, молча и быстро.
Они проходили невероятно широкие коридоры, увешанные римскими мечами и шлемами. В некоторых скалились скелеты, выстроившиеся вдоль стен как солдаты по стойке «смирно». Они проходили через комнаты, выкрашенные в самые разнообразные цвета – от густо-фиолетового до светло-желтого. По углам стояли бесценные греческие статуи, и тут же находились другие: грубые, деревянные, вырезанные руками древних.
– Все здесь слишком большое. Слишком просторное. Иллюзия, созданная для того, чтобы ошеломить нас, – прошептал Николас.
– Разумеется, но какая правдоподобная! – согласилась Розалинда. – Беленус, возможно, вы создали слишком много комнат и коридоров, чтобы поразить нас своей мощью. Однако ты сказал, что мы должны спешить. Почему ты задерживаешь нас?
Беленус остановился в следующей комнате, стены которой были выкрашены в ярко-голубой цвет, цвет его глаз. По стенам стояли обтянутые бархатом скамьи, на которых были раскинуты большие бархатные, расшитые драгоценными камнями подушки, как во дворце султана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77