– Он улыбнулся мне. И сказал, что я принадлежу ему. Николас по-прежнему молчал.
Она чуть отстранилась и взглянула в его лицо.
– Мне все ясно. Я поняла, что это был Саримунд. В ее голосе было больше недоумения, чем страха.
– С тех пор как я встретил тебя, – ответил он с деланной беспечностью, – в моей жизни нет места скуке. Итак, Саримунд – причина всего этого хаоса. Почему я не удивлен?
– Сначала я видела во сне Ренната, главного чародея Востока, потом Саримунда. Что, черт возьми, все это значит?
– Ничего, дорогая, мы все выясним, – улыбнулся он.
– И вся эта белизна… кинжал с белой кровью, Саримунд, говоривший со мной во сне… Ты прав, Николас: это был не сон, а видение.
– Верно, – кивнул он.
Видение – это неплохо, но ответов он так и не получил, и это буквально его убивало.
– И кинжал. Знак того, что произойдет убийство? Поэтому Саримунд советовал мне быть осторожной?
– Клянусь, милая, я сумею тебя защитить. Что же до всего остального…
Он наклонился и поцеловал ее в губы. Ощутил, как она дернулась, но ее сопротивление тут же ослабло.
Прижавшись к нему, Розалинда прошептала прямо в его губы:
– Саримунд был видением, а ты – нет, ты мой муж, Николас. Совсем голый и теплый.
Он и забыл, что на нем нет и нитки. И стал ласкать свою непокорную жену. Она прильнула к нему еще теснее. Если это только было возможно. Ее ладони скользили по его спине, ногам, прокрались к животу. А когда коснулись его плоти, он вздрогнул.
– Я сделала тебе больно?
– О нет, дорогая, – рассмеялся он. – Сейчас я ни о чем не способен думать, но в остальном вполне жив. Только не убирай руки, Розалинда, только не убирай руки. Нас только двое, ты и я, и я безумно тебя хочу.
Немного позже Николас лег на спину, прижимая к себе спящую Розалинду, глядя в темный потолок и прислушиваясь к шуму дождя.
И неожиданно осознал, что в комнате стоит неприятный запах. Нет, не плесени, не гнили… а чего-то вроде меди… кровь! Здесь пахнет кровью!
Николас осторожно отодвинулся, поднял жену на руки и унес в большую спальню, ногой захлопнув за собой дверь.
Когда он положил жену на холодные простыни, та открыла глаза.
– Ш-ш-ш, – прошептал он между поцелуями. – Все в порядке. Иди ко мне. Я тебя согрею.
Она положила голову ему на плечо и пробормотала:
– Саримунд обещал, что скоро я буду с ним. Скоро я приду к нему.
Николас снова стал ее целовать.
– Розалинда, ты заметила сходство между ним и тобой? От неожиданности она даже приподнялась:
– Похожа ли я на него? О нет, Николас. Он красив как ангел, золотистый ангел со светло-голубыми глазами.
– Что, по-твоему, он имел в виду, когда сказал, что ты принадлежишь ему?
– Может, я его потомок? Саримунд жил в шестнадцатом веке, в одно время с капитаном Джаредом. А капитан здесь, по крайней мере, мы слышим его голос.
Потомок Саримунда… вероятно, это многое объясняет, но что именно – сказать трудно.
Николас припал к губам Розалинды, но она отстранилась.
– Я позволила тебе любить меня. Не следовало этого делать.
Он едва не засмеялся:
– Теперь ты чувствуешь себя лучше?
– Сам знаешь, что да, но не в этом дело.
– Именно в этом, а все остальное пусть идет к дьяволу. Он уже почти засыпал, когда услышал произнесенные едва различимым шепотом слова:
– Пейл – именно туда нас ведет все это. Николас ничего не ответил и заснул под шум дождя, грезя о красном лазисе.
Разбудил его яркий солнечный свет, лившийся в окна, но он еще не успел опомниться, как пронзительный вопль миссис Макгивер буквально поднял его с постели. В спешке он чуть не сбросил Розалинду на пол.
Глава 41
– Николас, ты голый! – в панике крикнула Розалинда.
Он остановился, развернулся и на лету поймал брошенный ею халат. Сама Розалинда завернулась в снятую с постели простыню.
Оба помчались по длинному коридору.
Сбежав по лестнице, они в ужасе остановились. Миссис Макгивер стояла над бесчувственным телом Питера Причарда.
Николас мгновенно подскочил к Питеру и, прижав пальцы к его шее, облегченно вздохнул: пульс был слабым, но ровным. На Питере были брюки и рубашка. Рядом стояли сапоги. Похоже, он вошел в дом и, не желая никого будить, снял обувь.
– Слава Богу, он не умер! – воскликнул Николас. Но молодой человек был без сознания. Николас проверил, нет ли переломов, после чего, взвалив управляющего на плечо, отнес в гостиную и положил на диван.
– Миссис Макгивер, что стряслось?
– О Господи, милорд, я как раз шла к кухарке поговорить насчет овсяной каши: вчера в ней были комки, а это никуда не годится, – и увидела мистера Причарда, лежавшего у лестницы. Я немедленно подбежала к нему, милорд, в полной уверенности, что он мертв. Бедняга не очнулся даже после того, как я ущипнула его.
– И что же было дальше?
Экономка на мгновение зажмурилась, прежде чем выпалить:
– Я думала, что это мерзкий призрак его убил! Очень уж испугалась, милорд.
– В этих местах есть врач?
– Эндрю Ноттс, милорд, тощий как жердь, но не слишком старается прикончить своих пациентов. А вот и мистер Блок!
Блок на ходу натягивал черный фрак. Очевидно, он так спешил, что не успел заправить в брюки белую полотняную сорочку.
– Блок, немедленно за врачом, – велел Николас. – Поспешите.
Минут через пять Питер пошевелился. И Николас, и Розалинда не отходили от него. Правда, оба оставались, босы: никто не догадался пойти обуться. Розалинда приложила ко лбу Питера смоченный в розовой воде платок.
– Питер?
Его глаза медленно открылись.
– Милорд?
– Да. Как ты себя чувствуешь?
– Сначала вас было трое. А теперь – только двое. Так что мне, должно быть, лучше.
– Скорее всего, Питер. Что случилось? Миссис Макгивер нашла вас на полу, без чувств.
– Милорд! – воскликнула запыхавшаяся Мэриголд, вбегая в гостиную. – К вам гости. Вломились в дом и требуют вас. Ничего слышать не хотят.
– Лежите смирно, Питер, – посоветовал Николас. – Розалинда принесет вам крепкого чая. Я сейчас вернусь.
Он вышел в холл, где обнаружил мачеху, закутанную в сиреневое с головы до ног, вплоть до соломенной шляпки с густо-фиолетовыми перьями, подрагивавшими при каждом движении. Сейчас она удивительно походила на драчливого петушка, готового броситься на соперника. За ее спиной возвышались все три сына: Ричард, Ланселот и Обри.
Николас скрестил руки на груди и нахмурился.
– Признаюсь, что меня очень давно не было в Англии, и я успел основательно забыть правила этикета, но объясните, не слишком ли раннее время для утреннего визита?
– Ты не одет, – прошипела Миранда. – У тебя на ноге синяк. На голой ноге.
Николас равнодушно пожал плечами:
– Еще раз прошу объяснить, почему вы оказались в моем доме.
Вперед выступил Ричард:
– Мы намеревались приехать вчера вечером, но карета сломалась, и пришлось провести ночь в Мекли-Хинтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77