Она уже станет женой Рашида и будет носить под сердцем его дитя. Они с дочерью еще долго бы спорили, если бы Халид не подал условленного знака. Сабина слегка подтолкнула дочь.
– Иди. Хочу в последний раз перед свадьбой посмотреть, как ты танцуешь.
Александра настолько была поражена словами матери, что потеряла дар речи. Мама дала ей разрешение сделать то, что было строжайше запрещено. А их спор?
– Но...
Мать резко оттолкнула ее от себя.
– Развлекайся пока, а то когда Рашид на тебе женится, он не позволит тебе танцевать.
Девушка медленно поднялась на ноги.
– Ты думаешь? Сабина тоже поднялась.
– Иди, Александра, а то я передумаю. Искушение забыться в бешеном ритме танца было слишком велико. Девушка начала притопывать ногой, уловив мелодию, затем присоединилась к танцовщицам.
– Дело сделано, – предупредил Халид, наблюдая вместе с Сабиной за танцующей невестой.
– Ты видел, как она делала это?
Он кивнул.
– Она спрятала его за поясом.
Евнух говорил о Лейле и о смертоносном яде, который первая жена украла у него чуть.
– А куда она положила его?
– В финики, те, на подносе, которые рабыня несет сюда, – дернув подбородком, Халид указал на девушку, идущую к ним. – Я отнесу их Джаббару, покажу доказательства ненависти и вероломства Лейлы.
– Нет, – решительно возразила Сабина, – это не остановит свадьбу. Даже если первую жену уберут, со временем ее заменит другая.
Подозрительно хмуря брови, Халид посмотрел на нее.
– Что вы предлагаете, госпожа?
– Пусть девушка принесет мне еду, – приказала Сабина. – Пусть Лейла празднует победу сегодня ночью.
– Госпожа, вы же не собираетесь...
– Я умираю, Халид, – отрезала женщина. – Сегодня или месяцем позже, какая разница, смерть есть смерть.
– А что будет с Александрой?
То, что дочь увидит ее на смертном одре, безмерно огорчало Сабину, но другого выхода не было.
– Это окончательно убедит ее в реальности опасности и заставит уехать. Если я умру, ее уже ничто не будет удерживать здесь.
Несмотря на трагизм положения, Халид чуть не рассмеялся. Возможно ли, что он знает Александру лучше, чем родная мать?
– Она не узнает ничего нового, госпожа.
Он прав, конечно, но Сабина должна это понимать сама.
– Она поедет с Люсьеном, – доверительно сказала женщина.
Несмотря на свои сомнения относительно Люсьена и возможности доверить ему дочь, она все-таки решила, что их соглашение поможет Александре избавиться от жизни в гареме и перебраться в Англию. Несчастная женщина молила лишь об одном – чтобы Александра раньше времени не раскрыла тайны своего происхождения, а значит – принадлежности к семье Байярдов.
Не подозревая, что несет смерть, рабыня поставила поднос с прекрасно приготовленной едой на столик рядом с Сабиной.
– Для вас и вашей дочери, госпожа, – произнесла она и поспешила прочь. Женщина внимательно осмотрела полдюжины фиников, прежде чем выбрала конфету.
– Лейла наблюдает? – поинтересовалась она, поднося сладость ко рту.
Мускул на подбородке Халида дрогнул.
– Да, госпожа.
– Хорошо.
Сабина старательно пережевала конфету, затем выбрала самый большой финик.
– Я приготовила сумку для путешествия Александры. Ты найдешь ее под моим туалетным столиком.
– Умоляю вас, госпожа, не делайте этого, – хрипло произнес евнух, глядя на Сабину преданными, просящими глазами.
– Ты был мне хорошим другом, Халид, – будто не слыша его, проговорила она. – Как я и обещала, все, за исключением того, что я оставила дочери и англичанину, принадлежит тебе по праву.
– Теперь англичанин сможет ее заставить уйти с ним, – напомнил евнух об их первоначальном плане.
Задумавшись, Сабина катала финик между большим и указательным пальцем.
– У нее перехватило дыхание, да? Раздувая ноздри, стиснув кулаки, евнух смотрел туда, где стояла Лейла.
– Да.
– Интересно, сколько Лейла сможет пробыть без воздуха, не теряя при этом сознания? – задумчиво произнесла женщина, поднося отравленный фрукт к губам. Держа его и не решаясь положить в рот, она ждала, когда Халид прекратит сверлить первую жену ненавидящим взглядом. Когда, наконец, она встретилась с ним глазами, улыбка появилась на ее лице.
– Не оплакивай меня, мой друг, потому что я навсегда освобождаюсь от боли.
Что-то доброе и невысказанное будто пролегло между ними, оба замолчали, думая, каждый о своем. Чувство внутреннего покоя, умиротворения охватило Сабину, смотревшую на красивую оживленную девушку, плоть от плоти ее, и женщина хладнокровно откусила отравленный фрукт. Она победила в этой схватке.
Обреченная неторопливо доела финик, следом – четыре остальных.
– Жаль, что эта гадюка не положила яд еще во что-нибудь, – произнесла Сабина, слизывая липкий сок с пальцев. – Мне никогда не нравились финики.
Опустившись на диван, которому по воле случая суждено было стать ее смертным ложем, женщина, удобно устроившись среди горы подушек, сложила руки на животе. – Но в таком случае они предназначались Александре, – прошептала она. Всем была хорошо известна страсть ее дочери к этим фруктам.
Халид наполнил бокал лимонным соком, подслащенным медом, и подал госпоже. Ожидая, когда же начнут сказываться первые признаки отравления, Сабина попробовала холодный напиток, затем потянулась за конфетой.
– Это, – сказала она, указывая на последний финик, – ты должен передать Джаббару.
В угольно-черных глазах евнуха сверкали искры радости.
– Он заставит Лейлу съесть его.
Да, подумала женщина, скорее всего он так и поступит. Даже если Люсьен де Готье и провалит задуманное дело, о чем даже страшно подумать, то у первой жены купца вряд ли появится возможность навредить ее дочери.
– Как скоро подействует яд, Халид? – спустя несколько минут спросила Сабина, не испытывая никаких неприятных и болезненных ощущений.
– Этот яд смертелен, но он медленно действует.
Она и сама могла догадаться, что Лейла изобретет именно такой способ расправы: медленную мучительную смерть.
– Будет очень больно? Евнух согласно кивнул.
– Но если вы не станете сопротивляться ей, боль не так сильна.
В его словах мало утешения, но она по крайней мере теперь знала, что ее ждет. Глядя поверх голов танцовщиц, женщина увидела раскрасневшееся лицо соперницы. «Бедняга, – подумала Сабина, – она не знает, праздновать ли ей победу или рыдать над поражением. Я, действительно, расстроила ее планы».
Улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела дочь, усталую и довольную, танцующим шагом идущую к ней.
– Чудесно! – радостно воскликнула Александра. Лицо ее раскраснелось от удовольствия. – Не думаю, что когда-нибудь забуду эту ночь.
Мать тоже так думала, но причина ее уверенности в правоте слов дочери была совсем другая.
Упав рядом с Сабиной на подушки, девушка налила себе бокал сока и залпом осушила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Иди. Хочу в последний раз перед свадьбой посмотреть, как ты танцуешь.
Александра настолько была поражена словами матери, что потеряла дар речи. Мама дала ей разрешение сделать то, что было строжайше запрещено. А их спор?
– Но...
Мать резко оттолкнула ее от себя.
– Развлекайся пока, а то когда Рашид на тебе женится, он не позволит тебе танцевать.
Девушка медленно поднялась на ноги.
– Ты думаешь? Сабина тоже поднялась.
– Иди, Александра, а то я передумаю. Искушение забыться в бешеном ритме танца было слишком велико. Девушка начала притопывать ногой, уловив мелодию, затем присоединилась к танцовщицам.
– Дело сделано, – предупредил Халид, наблюдая вместе с Сабиной за танцующей невестой.
– Ты видел, как она делала это?
Он кивнул.
– Она спрятала его за поясом.
Евнух говорил о Лейле и о смертоносном яде, который первая жена украла у него чуть.
– А куда она положила его?
– В финики, те, на подносе, которые рабыня несет сюда, – дернув подбородком, Халид указал на девушку, идущую к ним. – Я отнесу их Джаббару, покажу доказательства ненависти и вероломства Лейлы.
– Нет, – решительно возразила Сабина, – это не остановит свадьбу. Даже если первую жену уберут, со временем ее заменит другая.
Подозрительно хмуря брови, Халид посмотрел на нее.
– Что вы предлагаете, госпожа?
– Пусть девушка принесет мне еду, – приказала Сабина. – Пусть Лейла празднует победу сегодня ночью.
– Госпожа, вы же не собираетесь...
– Я умираю, Халид, – отрезала женщина. – Сегодня или месяцем позже, какая разница, смерть есть смерть.
– А что будет с Александрой?
То, что дочь увидит ее на смертном одре, безмерно огорчало Сабину, но другого выхода не было.
– Это окончательно убедит ее в реальности опасности и заставит уехать. Если я умру, ее уже ничто не будет удерживать здесь.
Несмотря на трагизм положения, Халид чуть не рассмеялся. Возможно ли, что он знает Александру лучше, чем родная мать?
– Она не узнает ничего нового, госпожа.
Он прав, конечно, но Сабина должна это понимать сама.
– Она поедет с Люсьеном, – доверительно сказала женщина.
Несмотря на свои сомнения относительно Люсьена и возможности доверить ему дочь, она все-таки решила, что их соглашение поможет Александре избавиться от жизни в гареме и перебраться в Англию. Несчастная женщина молила лишь об одном – чтобы Александра раньше времени не раскрыла тайны своего происхождения, а значит – принадлежности к семье Байярдов.
Не подозревая, что несет смерть, рабыня поставила поднос с прекрасно приготовленной едой на столик рядом с Сабиной.
– Для вас и вашей дочери, госпожа, – произнесла она и поспешила прочь. Женщина внимательно осмотрела полдюжины фиников, прежде чем выбрала конфету.
– Лейла наблюдает? – поинтересовалась она, поднося сладость ко рту.
Мускул на подбородке Халида дрогнул.
– Да, госпожа.
– Хорошо.
Сабина старательно пережевала конфету, затем выбрала самый большой финик.
– Я приготовила сумку для путешествия Александры. Ты найдешь ее под моим туалетным столиком.
– Умоляю вас, госпожа, не делайте этого, – хрипло произнес евнух, глядя на Сабину преданными, просящими глазами.
– Ты был мне хорошим другом, Халид, – будто не слыша его, проговорила она. – Как я и обещала, все, за исключением того, что я оставила дочери и англичанину, принадлежит тебе по праву.
– Теперь англичанин сможет ее заставить уйти с ним, – напомнил евнух об их первоначальном плане.
Задумавшись, Сабина катала финик между большим и указательным пальцем.
– У нее перехватило дыхание, да? Раздувая ноздри, стиснув кулаки, евнух смотрел туда, где стояла Лейла.
– Да.
– Интересно, сколько Лейла сможет пробыть без воздуха, не теряя при этом сознания? – задумчиво произнесла женщина, поднося отравленный фрукт к губам. Держа его и не решаясь положить в рот, она ждала, когда Халид прекратит сверлить первую жену ненавидящим взглядом. Когда, наконец, она встретилась с ним глазами, улыбка появилась на ее лице.
– Не оплакивай меня, мой друг, потому что я навсегда освобождаюсь от боли.
Что-то доброе и невысказанное будто пролегло между ними, оба замолчали, думая, каждый о своем. Чувство внутреннего покоя, умиротворения охватило Сабину, смотревшую на красивую оживленную девушку, плоть от плоти ее, и женщина хладнокровно откусила отравленный фрукт. Она победила в этой схватке.
Обреченная неторопливо доела финик, следом – четыре остальных.
– Жаль, что эта гадюка не положила яд еще во что-нибудь, – произнесла Сабина, слизывая липкий сок с пальцев. – Мне никогда не нравились финики.
Опустившись на диван, которому по воле случая суждено было стать ее смертным ложем, женщина, удобно устроившись среди горы подушек, сложила руки на животе. – Но в таком случае они предназначались Александре, – прошептала она. Всем была хорошо известна страсть ее дочери к этим фруктам.
Халид наполнил бокал лимонным соком, подслащенным медом, и подал госпоже. Ожидая, когда же начнут сказываться первые признаки отравления, Сабина попробовала холодный напиток, затем потянулась за конфетой.
– Это, – сказала она, указывая на последний финик, – ты должен передать Джаббару.
В угольно-черных глазах евнуха сверкали искры радости.
– Он заставит Лейлу съесть его.
Да, подумала женщина, скорее всего он так и поступит. Даже если Люсьен де Готье и провалит задуманное дело, о чем даже страшно подумать, то у первой жены купца вряд ли появится возможность навредить ее дочери.
– Как скоро подействует яд, Халид? – спустя несколько минут спросила Сабина, не испытывая никаких неприятных и болезненных ощущений.
– Этот яд смертелен, но он медленно действует.
Она и сама могла догадаться, что Лейла изобретет именно такой способ расправы: медленную мучительную смерть.
– Будет очень больно? Евнух согласно кивнул.
– Но если вы не станете сопротивляться ей, боль не так сильна.
В его словах мало утешения, но она по крайней мере теперь знала, что ее ждет. Глядя поверх голов танцовщиц, женщина увидела раскрасневшееся лицо соперницы. «Бедняга, – подумала Сабина, – она не знает, праздновать ли ей победу или рыдать над поражением. Я, действительно, расстроила ее планы».
Улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела дочь, усталую и довольную, танцующим шагом идущую к ней.
– Чудесно! – радостно воскликнула Александра. Лицо ее раскраснелось от удовольствия. – Не думаю, что когда-нибудь забуду эту ночь.
Мать тоже так думала, но причина ее уверенности в правоте слов дочери была совсем другая.
Упав рядом с Сабиной на подушки, девушка налила себе бокал сока и залпом осушила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108