Прикосновение мужчины было скорее похоже на ласку.
Александра почувствовала, как сладкая необычная дрожь, от которой перехватило дыхание, пробежала по спине, и сделала еще одну попытку освободиться.
– Если ты не отпустишь меня, – прозвучало предупреждение, – я позову других евнухов, и они уберут тебя.
Брови Сейфа взлетели вверх от возмущения.
– Вам запретили танцевать.
Халид на его месте поступил бы так же, но новому скопцу Александра не могла позволить таких вольностей в обращении.
– Что хочу, то и делаю, – отрезала она, не заботясь о том, что ее громкий возмущенный голос привлекает к ним всеобщее внимание, тем более, что слов нельзя было разобрать, хотя это и заставляло окружающих вслушиваться еще напряженнее.
– Сейчас же отпусти меня.
Большим пальцем мужчина нащупал ее пульс.
– Я подожду, пока вы успокоитесь.
Его слова и действия возымели обратный эффект – пульс забился еще сильнее. Задохнувшись от негодования, Александра наконец вырвала руку и отпрыгнула от де Готье.
– Ты слишком дерзок для евнуха, – злобно прошипела она. – Возможно, пара ударов плетью поставят тебя на место.
Мгновенно его лицо окаменело, насмешка исчезла.
– Простите меня, госпожа, – произнес мужчина, смиренно прижав руки к груди, – как верно заметила ваша мать, мне еще многому надо научиться.
Если бы это было искреннее извинение, Александра могла быть снисходительнее, но она прекрасно понимала, что это не так. Сейф просто пытался успокоить и ублажить ее.
Но этот факт не объяснял охватившего ее приступа гнева. Ее ярость, неохотно признала девушка, скорее связана с ощущениями, которые он заставил ее испытать одним только взглядом и прикосновением. Таких эмоций она прежде не знала, именно они испугали девушку как ничто другое. Они подействовали на Александру гораздо сильнее, чем музыка, влиянию которой она не могла противостоять.
Внезапно наступила тишина – музыканты и танцоры закончили представление. В воздухе еще, казалось, витала энергия, исходившая от их разгоряченных тел, и их мастерство и искусство были вознаграждены громкими бурными аплодисментами.
Чувствуя внезапно нахлынувшее желание поговорить с матерью, Александра воспользовалась возможностью ускользнуть незамеченной. Ей удалось сделать два шага, но вдруг Сейф встал на ее пути, загораживая выход.
– Вы не хотите меня представить? – спросил мужчина, приподняв одну бровь.
– Сам представься, – гневно бросила девушка, затем, сделав шаг в сторону, попыталась обойти его. К счастью, он не осмелился ее остановить или последовать за ней, потому что Александра совсем не представляла, что делать, если это произойдет. Не обращая внимания на вопрошающий взгляд Халида, она поспешила из комнаты, преследуемая, как ей казалось, издевательским смехом.
– Это невыносимо! – воскликнула Александра, воздев руки к небу.
Опираясь на локоть, Сабина наблюдала, как дочь ходит взад и вперед и каждый раз ее яркие волосы взлетают вверх, великолепно контрастируя с матово-белыми стенами комнаты.
–.Да, он такой, – согласилась мать.
– Тогда зачем ты его купила?
– Ты очень избалована и испорчена, Александра, – проворчала Сабина, – человек лишь недавно стал нашим евнухом, поэтому ему необходимо время, чтобы примириться с судьбой. Англичанин скоро придет в себя.
Дочь отрицательно покачала головой.
– Я так не думаю. Он не похож на других.
– Ах, дай ему время, и он успокоится. Александра поежилась, словно от озноба.
– Мне не нравится, когда он ко мне прикасается, – рассеянно проронила девушка, вспоминая горящие глаза Сейфа и его лицо.
На бледном лице Сабины заполыхал гневный румянец, и женщина выпрямилась на своем ложе. «Неужели оправдались ее худшие опасения? – мелькнула мысль. – И если это так, то как долго ее дочь будет сопротивляться обольстителю?» Пока девушка находится в Алжире, можно предпринять меры по сохранению ее девственности, но за пределами страны Сабина могла полагаться лишь на честное слово Люсьена, что он не запятнает чести ее дочери. Но одного его слова недостаточно, особенно теперь, когда Александра вышла из детского возраста и остро, по-новому, воспринимает отношения мужчины и женщины.
Мысленно Сабина прокляла болезнь, мучившую ее исстрадавшееся тело. Если бы не хворь, она и дальше защищала бы дочь от хвастливых, вульгарных языков обитательниц гарема. Это с их слов Александра узнала о том, от чего ее так долго берегли и что так тщательно от нее скрывали, поэтому ее неудовлетворенное любопытство требовало опытного подтверждения полученных знаний.
– Он дотрагивался до тебя? – спросила Сабина, не сумев скрыть дрожи в голосе.
Поняв, что совершила ошибку, Александра попыталась успокоить мать:
– Да ничего особенного не произошло. Он схватил меня за руку, ничего больше.
– С какой стати он это сделал?
Девушка остановилась и посмотрела в широко открытые требовательные глаза матери.
– Ему... ему не понравилось то, что я делала...
– Боже мой, что же ты натворила на этот раз?
– Я танцевала.
– Что ты сказала? Александра тяжело вздохнула.
– Я танцевала, – еле слышно произнесла она, – Я знаю, что не должна была этого делать, но если я все равно буду наказана, то...
– Дочь моя, неужели ты так ничему и не научилась? – негодуя, Сабина вновь легла на диван. – И ты еще думаешь, что годишься для жизни в гареме. – Женщина покачала головой. – Тебе лучше жить в Англии.
Надеясь избежать неприятного для нее разговора, Александра подошла к дивану и уселась на край.
– Давай лучше поговорим о базаре, – попыталась она сменить тему разговора. – Ты так и не сказала мне, что купила кроме этого ужасного евнуха.
– Нет, мы будем говорить об Англии, – настаивала на своем Сабина. – Я тебе еще многого не рассказала.
Плечи дочери уныло опустились.
– Я и так знаю достаточно, – пробормотала она, подперев голову ладонью. – Я первый ребенок леди Катарины, то есть твой, мама, и лорда Джеймса Байярда Корберрийского. Мой отец богат и благороден, он очень добрый и хороший человек. Ты даже не подозревала, что в твоем чреве находился ребенок, я, когда тебя выкрали из замка и продали в рабство...
– Достаточно, – перебила ее Сабина, – я расскажу тебе об Агнессе.
– Агнессе?
– Да, моей кузине, с которой мы жили, когда скончались мои родители. Мне тогда было всего десять лет.
Слова матери разожгли любопытство девушки, потому что она слышала это имя впервые. Александра наклонилась к Сабине.
– Вы очень дружили? Женщина горько засмеялась.
– Совсем наоборот. Мы были соперницами с самого начала.
– В каком смысле?
– В любом. Агнесса на год старше меня и очень хорошенькая. Родители обожали ее и не жалели денег на наряды.
– А ты?
Сабина пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Александра почувствовала, как сладкая необычная дрожь, от которой перехватило дыхание, пробежала по спине, и сделала еще одну попытку освободиться.
– Если ты не отпустишь меня, – прозвучало предупреждение, – я позову других евнухов, и они уберут тебя.
Брови Сейфа взлетели вверх от возмущения.
– Вам запретили танцевать.
Халид на его месте поступил бы так же, но новому скопцу Александра не могла позволить таких вольностей в обращении.
– Что хочу, то и делаю, – отрезала она, не заботясь о том, что ее громкий возмущенный голос привлекает к ним всеобщее внимание, тем более, что слов нельзя было разобрать, хотя это и заставляло окружающих вслушиваться еще напряженнее.
– Сейчас же отпусти меня.
Большим пальцем мужчина нащупал ее пульс.
– Я подожду, пока вы успокоитесь.
Его слова и действия возымели обратный эффект – пульс забился еще сильнее. Задохнувшись от негодования, Александра наконец вырвала руку и отпрыгнула от де Готье.
– Ты слишком дерзок для евнуха, – злобно прошипела она. – Возможно, пара ударов плетью поставят тебя на место.
Мгновенно его лицо окаменело, насмешка исчезла.
– Простите меня, госпожа, – произнес мужчина, смиренно прижав руки к груди, – как верно заметила ваша мать, мне еще многому надо научиться.
Если бы это было искреннее извинение, Александра могла быть снисходительнее, но она прекрасно понимала, что это не так. Сейф просто пытался успокоить и ублажить ее.
Но этот факт не объяснял охватившего ее приступа гнева. Ее ярость, неохотно признала девушка, скорее связана с ощущениями, которые он заставил ее испытать одним только взглядом и прикосновением. Таких эмоций она прежде не знала, именно они испугали девушку как ничто другое. Они подействовали на Александру гораздо сильнее, чем музыка, влиянию которой она не могла противостоять.
Внезапно наступила тишина – музыканты и танцоры закончили представление. В воздухе еще, казалось, витала энергия, исходившая от их разгоряченных тел, и их мастерство и искусство были вознаграждены громкими бурными аплодисментами.
Чувствуя внезапно нахлынувшее желание поговорить с матерью, Александра воспользовалась возможностью ускользнуть незамеченной. Ей удалось сделать два шага, но вдруг Сейф встал на ее пути, загораживая выход.
– Вы не хотите меня представить? – спросил мужчина, приподняв одну бровь.
– Сам представься, – гневно бросила девушка, затем, сделав шаг в сторону, попыталась обойти его. К счастью, он не осмелился ее остановить или последовать за ней, потому что Александра совсем не представляла, что делать, если это произойдет. Не обращая внимания на вопрошающий взгляд Халида, она поспешила из комнаты, преследуемая, как ей казалось, издевательским смехом.
– Это невыносимо! – воскликнула Александра, воздев руки к небу.
Опираясь на локоть, Сабина наблюдала, как дочь ходит взад и вперед и каждый раз ее яркие волосы взлетают вверх, великолепно контрастируя с матово-белыми стенами комнаты.
–.Да, он такой, – согласилась мать.
– Тогда зачем ты его купила?
– Ты очень избалована и испорчена, Александра, – проворчала Сабина, – человек лишь недавно стал нашим евнухом, поэтому ему необходимо время, чтобы примириться с судьбой. Англичанин скоро придет в себя.
Дочь отрицательно покачала головой.
– Я так не думаю. Он не похож на других.
– Ах, дай ему время, и он успокоится. Александра поежилась, словно от озноба.
– Мне не нравится, когда он ко мне прикасается, – рассеянно проронила девушка, вспоминая горящие глаза Сейфа и его лицо.
На бледном лице Сабины заполыхал гневный румянец, и женщина выпрямилась на своем ложе. «Неужели оправдались ее худшие опасения? – мелькнула мысль. – И если это так, то как долго ее дочь будет сопротивляться обольстителю?» Пока девушка находится в Алжире, можно предпринять меры по сохранению ее девственности, но за пределами страны Сабина могла полагаться лишь на честное слово Люсьена, что он не запятнает чести ее дочери. Но одного его слова недостаточно, особенно теперь, когда Александра вышла из детского возраста и остро, по-новому, воспринимает отношения мужчины и женщины.
Мысленно Сабина прокляла болезнь, мучившую ее исстрадавшееся тело. Если бы не хворь, она и дальше защищала бы дочь от хвастливых, вульгарных языков обитательниц гарема. Это с их слов Александра узнала о том, от чего ее так долго берегли и что так тщательно от нее скрывали, поэтому ее неудовлетворенное любопытство требовало опытного подтверждения полученных знаний.
– Он дотрагивался до тебя? – спросила Сабина, не сумев скрыть дрожи в голосе.
Поняв, что совершила ошибку, Александра попыталась успокоить мать:
– Да ничего особенного не произошло. Он схватил меня за руку, ничего больше.
– С какой стати он это сделал?
Девушка остановилась и посмотрела в широко открытые требовательные глаза матери.
– Ему... ему не понравилось то, что я делала...
– Боже мой, что же ты натворила на этот раз?
– Я танцевала.
– Что ты сказала? Александра тяжело вздохнула.
– Я танцевала, – еле слышно произнесла она, – Я знаю, что не должна была этого делать, но если я все равно буду наказана, то...
– Дочь моя, неужели ты так ничему и не научилась? – негодуя, Сабина вновь легла на диван. – И ты еще думаешь, что годишься для жизни в гареме. – Женщина покачала головой. – Тебе лучше жить в Англии.
Надеясь избежать неприятного для нее разговора, Александра подошла к дивану и уселась на край.
– Давай лучше поговорим о базаре, – попыталась она сменить тему разговора. – Ты так и не сказала мне, что купила кроме этого ужасного евнуха.
– Нет, мы будем говорить об Англии, – настаивала на своем Сабина. – Я тебе еще многого не рассказала.
Плечи дочери уныло опустились.
– Я и так знаю достаточно, – пробормотала она, подперев голову ладонью. – Я первый ребенок леди Катарины, то есть твой, мама, и лорда Джеймса Байярда Корберрийского. Мой отец богат и благороден, он очень добрый и хороший человек. Ты даже не подозревала, что в твоем чреве находился ребенок, я, когда тебя выкрали из замка и продали в рабство...
– Достаточно, – перебила ее Сабина, – я расскажу тебе об Агнессе.
– Агнессе?
– Да, моей кузине, с которой мы жили, когда скончались мои родители. Мне тогда было всего десять лет.
Слова матери разожгли любопытство девушки, потому что она слышала это имя впервые. Александра наклонилась к Сабине.
– Вы очень дружили? Женщина горько засмеялась.
– Совсем наоборот. Мы были соперницами с самого начала.
– В каком смысле?
– В любом. Агнесса на год старше меня и очень хорошенькая. Родители обожали ее и не жалели денег на наряды.
– А ты?
Сабина пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108