На него это не похоже, но другие объяснения не приходят в голову.
– Мама знает? – поинтересовалась Мелисса.
– Нет еще. Она сейчас с лекарем и не разрешает мне войти до тех пор, пока он не закончит.
Девушка недовольно поморщилась.
– Думаю, что ей снова пускают кровь. Этон кивнул.
– Да.
Александру передернуло при упоминании этой отвратительной процедуры, к которой прибегают английские знатные дамы, чтобы щеки их всегда оставались бледными. Сестра в мельчайших подробностях рассказала ей о том, как это происходит, и призналась, что и она тоже однажды попробовала и страдала потом несколько дней. Сейчас она пользуется пудрой для достижения желаемого эффекта.
По мнению Александры оба способа одинаково глупы, поэтому она сразу отказалась от пудры и белил. Ей всегда нравилась кожа цвета меда, а теперь, при отсутствии солнца, лицо ее стало бледнее обычного. Даже ядовитые замечания Агнессы и поддразнивания Этона по поводу веснушек не заставили ее воспользоваться косметикой.
Краски для глаз и помада подошли бы ей гораздо больше, но девушка не могла решиться воспользоваться ими, потому что ни мачеха, ни сводная сестра ими не красились. Этон дотронулся до руки Александры.
– Ты опять ничего не ела? – спросил он, и его юное лицо приняло озабоченное выражение.
– Что? О, нет, все в порядке.
Осознав, что он больше ничего не добьется от нее, брат побежал куда-то по коридору.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Александра повернулась и увидела улыбающееся лицо сестры.
– Отец всегда говорит: делай то, что надо делать, и никогда не делай того, что не надо. Я думаю, что вы с Люсьеном как раз делаете то, что надо, вы предназначены друг для друга.
Ее сестра всем сердцем желала поверить в это, но у нее возникло какое-то странное чувство. Если бы гонец привез весточку от де Готье, она могла бы надеяться. Однако Люсьен, кажется, вовсе забыл о ее существовании. Она махнула рукой.
– Нет, Мелисса. Хотя тебе может показаться обратное, но Люсьен думает обо мне не иначе, как о члене семьи ненавистных Байярдов.
Все еще улыбаясь, Мелисса выскользнула из комнаты и бросила через плечо:
– Если ты не подбросишь еще одно полено в огонь, он умрет.
Придя в зал задолго до ужина, Александра удивилась, застав Агнессу и ее дочь, уткнувшихся носами в поваренные книги. Бледная, уставшая после обильного кровопускания, Агнесса копалась в книгах, бормоча что-то нечленораздельное, затем сунула одну книгу под нос дочери.
«Как интересно», – подумала Александра. Мать говорила ей, что для английских женщин занятие кухней – весьма привычное дело, но тогда дочь не обратила должного внимания на ее слова. Девушка остановилась и стала наблюдать, как две женщины читали рецепты.
– Обрати внимание и на эти два, – Агнесса указала пальцем на номера вверху и внизу страницы.
Девушке очень хотелось узнать, что это за два номера, чтобы самой оценить их. В ней жила эта черта – любовь к познанию, жажда постоянно добывать знания по зернышку, хранить их в голове, не пользуясь пером и пергаментом.
Держа в руке гусиное перо, закусив нижнюю губу, Мелисса нашла требуемые номера и несколькими секундами позже ответила матери:
– Двести семнадцать.
Агнесса отрицательно покачала головой.
– Нет, дочь моя, двести двадцать семь, – поправила она, и от раздражения красные пятна проступили на ее бледных щеках. – Где витают твои мысли, дитя?
Дочь застонала.
– Везде. Почему я должна наизусть помнить книги? Разве это не работа дворецкого?
Агнесса сердито вздохнула.
– Когда-нибудь ты выйдешь замуж и просто будешь обязана держать в руках бразды правления хозяйством, поэтому рано или поздно тебе придется узнать обо всем.
– Но зачем?
– Я уже говорила тебе – чтобы тебя не надули. Это твоя обязанность перед супругом – приглядывать за всем, происходящим в доме. Если бы я не занималась ведением хозяйства, то наше состояние уже давно было бы разграблено другими.
– Разве не достаточно того, что я буду вынашивать и воспитывать детей? – капризно заявила Мелисса. – Муж и сам может следить за прислугой. А я ненавижу цифры.
Женщина готова была вот-вот взорваться, но затем ее щеки снова побелели. Она опустила голову и сжала ее руками.
– Если мне еще раз придется объяснять тебе это, я закричу.
Положив руку на плечо матери, участливо глядя на нее, Мелисса прильнула к ней.
– Ты разрешаешь лекарю пускать слишком много крови. Почему бы не воспользоваться пудрой и белилами?
Агнесса подняла голову и быстро опустила ее.
– Я должна выглядеть красивой в глазах твоего отца, иначе те воспоминания, которые он постоянно носит в сердце, ставшие острее после возвращения дочери Катарины, полностью вытеснят меня. – Будто страдая от боли, она покачала головой. – Что мне делать с Александрой? Что?
Девушку невольно подслушивающую их разговор охватило чувство вины, вины за то, что воспоминания отца могут причинять такую боль и все это стало острее после ее появления в Корберри. Она чувствовала страшную неловкость за то, что сразу не открылась Агнессе и Мелиссе и подсмотрела сценку из той жизни, из которой была исключена.
Желая уйти незамеченной, чтобы не смущать жену отца, Александра повернулась, однако зацепилась за ножку маленького столика, который с грохотом упал.
– Эй, – позвала ее Мелисса, – а я и не знала, что ты здесь.
Чувствуя себя застигнутой на месте преступления, девушка обернулась и сразу посмотрела на Агнессу. Та не поднимала головы, но Александра поняла, что женщина безмерно раздосадована и огорчена.
– Я просто... я, – Александра пыталась помочь себе руками, – я... не хотела мешать.
Сестра понимающе кивнула.
– Пойдем, – дружески пригласила она, – мне надо помочь маме добраться до ее комнаты. Она неважно себя чувствует.
Не успела Александра сделать и шага, как Агнесса подняла голову и секундой позже выпрямилась.
– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, – отрезала она, хотя, вставая, покачнулась. – Думаешь, я немощная старуха, за которой нужно ухаживать и заботиться? – Повысив голос, женщина надменно взглянула на Александру. – Нет, я еще довольно молода и тебе не следует забывать об этом.
Она выглядела так, будто в любой момент могла упасть в обморок, но тем не менее на ослабевших ногах, обойдя вокруг стола, гордо выпрямившись, Агнесса проследовала мимо девушки.
Выждав, пока она не скроется из вида, сестры помолчали, затем заговорила Александра:
– Прости меня. Мелисса пожала плечами.
– Но ты ни в чем не виновата. – Закрыв книги и аккуратно положив их на место, она обошла стол и остановилась прямо перед сестрой. – Кто виноват во всех этих несчастьях, так это человек, который похитил твою мамочку. Когда-нибудь его найдут.
– Ты так думаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Мама знает? – поинтересовалась Мелисса.
– Нет еще. Она сейчас с лекарем и не разрешает мне войти до тех пор, пока он не закончит.
Девушка недовольно поморщилась.
– Думаю, что ей снова пускают кровь. Этон кивнул.
– Да.
Александру передернуло при упоминании этой отвратительной процедуры, к которой прибегают английские знатные дамы, чтобы щеки их всегда оставались бледными. Сестра в мельчайших подробностях рассказала ей о том, как это происходит, и призналась, что и она тоже однажды попробовала и страдала потом несколько дней. Сейчас она пользуется пудрой для достижения желаемого эффекта.
По мнению Александры оба способа одинаково глупы, поэтому она сразу отказалась от пудры и белил. Ей всегда нравилась кожа цвета меда, а теперь, при отсутствии солнца, лицо ее стало бледнее обычного. Даже ядовитые замечания Агнессы и поддразнивания Этона по поводу веснушек не заставили ее воспользоваться косметикой.
Краски для глаз и помада подошли бы ей гораздо больше, но девушка не могла решиться воспользоваться ими, потому что ни мачеха, ни сводная сестра ими не красились. Этон дотронулся до руки Александры.
– Ты опять ничего не ела? – спросил он, и его юное лицо приняло озабоченное выражение.
– Что? О, нет, все в порядке.
Осознав, что он больше ничего не добьется от нее, брат побежал куда-то по коридору.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Александра повернулась и увидела улыбающееся лицо сестры.
– Отец всегда говорит: делай то, что надо делать, и никогда не делай того, что не надо. Я думаю, что вы с Люсьеном как раз делаете то, что надо, вы предназначены друг для друга.
Ее сестра всем сердцем желала поверить в это, но у нее возникло какое-то странное чувство. Если бы гонец привез весточку от де Готье, она могла бы надеяться. Однако Люсьен, кажется, вовсе забыл о ее существовании. Она махнула рукой.
– Нет, Мелисса. Хотя тебе может показаться обратное, но Люсьен думает обо мне не иначе, как о члене семьи ненавистных Байярдов.
Все еще улыбаясь, Мелисса выскользнула из комнаты и бросила через плечо:
– Если ты не подбросишь еще одно полено в огонь, он умрет.
Придя в зал задолго до ужина, Александра удивилась, застав Агнессу и ее дочь, уткнувшихся носами в поваренные книги. Бледная, уставшая после обильного кровопускания, Агнесса копалась в книгах, бормоча что-то нечленораздельное, затем сунула одну книгу под нос дочери.
«Как интересно», – подумала Александра. Мать говорила ей, что для английских женщин занятие кухней – весьма привычное дело, но тогда дочь не обратила должного внимания на ее слова. Девушка остановилась и стала наблюдать, как две женщины читали рецепты.
– Обрати внимание и на эти два, – Агнесса указала пальцем на номера вверху и внизу страницы.
Девушке очень хотелось узнать, что это за два номера, чтобы самой оценить их. В ней жила эта черта – любовь к познанию, жажда постоянно добывать знания по зернышку, хранить их в голове, не пользуясь пером и пергаментом.
Держа в руке гусиное перо, закусив нижнюю губу, Мелисса нашла требуемые номера и несколькими секундами позже ответила матери:
– Двести семнадцать.
Агнесса отрицательно покачала головой.
– Нет, дочь моя, двести двадцать семь, – поправила она, и от раздражения красные пятна проступили на ее бледных щеках. – Где витают твои мысли, дитя?
Дочь застонала.
– Везде. Почему я должна наизусть помнить книги? Разве это не работа дворецкого?
Агнесса сердито вздохнула.
– Когда-нибудь ты выйдешь замуж и просто будешь обязана держать в руках бразды правления хозяйством, поэтому рано или поздно тебе придется узнать обо всем.
– Но зачем?
– Я уже говорила тебе – чтобы тебя не надули. Это твоя обязанность перед супругом – приглядывать за всем, происходящим в доме. Если бы я не занималась ведением хозяйства, то наше состояние уже давно было бы разграблено другими.
– Разве не достаточно того, что я буду вынашивать и воспитывать детей? – капризно заявила Мелисса. – Муж и сам может следить за прислугой. А я ненавижу цифры.
Женщина готова была вот-вот взорваться, но затем ее щеки снова побелели. Она опустила голову и сжала ее руками.
– Если мне еще раз придется объяснять тебе это, я закричу.
Положив руку на плечо матери, участливо глядя на нее, Мелисса прильнула к ней.
– Ты разрешаешь лекарю пускать слишком много крови. Почему бы не воспользоваться пудрой и белилами?
Агнесса подняла голову и быстро опустила ее.
– Я должна выглядеть красивой в глазах твоего отца, иначе те воспоминания, которые он постоянно носит в сердце, ставшие острее после возвращения дочери Катарины, полностью вытеснят меня. – Будто страдая от боли, она покачала головой. – Что мне делать с Александрой? Что?
Девушку невольно подслушивающую их разговор охватило чувство вины, вины за то, что воспоминания отца могут причинять такую боль и все это стало острее после ее появления в Корберри. Она чувствовала страшную неловкость за то, что сразу не открылась Агнессе и Мелиссе и подсмотрела сценку из той жизни, из которой была исключена.
Желая уйти незамеченной, чтобы не смущать жену отца, Александра повернулась, однако зацепилась за ножку маленького столика, который с грохотом упал.
– Эй, – позвала ее Мелисса, – а я и не знала, что ты здесь.
Чувствуя себя застигнутой на месте преступления, девушка обернулась и сразу посмотрела на Агнессу. Та не поднимала головы, но Александра поняла, что женщина безмерно раздосадована и огорчена.
– Я просто... я, – Александра пыталась помочь себе руками, – я... не хотела мешать.
Сестра понимающе кивнула.
– Пойдем, – дружески пригласила она, – мне надо помочь маме добраться до ее комнаты. Она неважно себя чувствует.
Не успела Александра сделать и шага, как Агнесса подняла голову и секундой позже выпрямилась.
– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, – отрезала она, хотя, вставая, покачнулась. – Думаешь, я немощная старуха, за которой нужно ухаживать и заботиться? – Повысив голос, женщина надменно взглянула на Александру. – Нет, я еще довольно молода и тебе не следует забывать об этом.
Она выглядела так, будто в любой момент могла упасть в обморок, но тем не менее на ослабевших ногах, обойдя вокруг стола, гордо выпрямившись, Агнесса проследовала мимо девушки.
Выждав, пока она не скроется из вида, сестры помолчали, затем заговорила Александра:
– Прости меня. Мелисса пожала плечами.
– Но ты ни в чем не виновата. – Закрыв книги и аккуратно положив их на место, она обошла стол и остановилась прямо перед сестрой. – Кто виноват во всех этих несчастьях, так это человек, который похитил твою мамочку. Когда-нибудь его найдут.
– Ты так думаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108