— Мегги? — прошептал Дункан. Улыбка преобразила лицо Мег.
— Да, Дункан. Мегги. Из всех обитателей Блэкторнского замка ты один так меня называешь.
При упоминании Блэкторнского замка тени в голове у Дункана закружились вихрями. Он повернул голову и посмотрел на Саймона.
— Ты упомянул о Блэкторне, когда мы сражались в поединке.
— Верно. Это и помогло мне победить тебя, — сказал Саймон.
— Блэкторн…
Могучее тело Дункана сотрясла дрожь. Еще несколько кусочков памяти соприкоснулись друг с другом и прочно сплелись.
— Лорд Джон, — проговорил Дункан, глядя на Мег. — Мой… отец?
— Да, твой отец, — подтвердила она. — Хотя он и не женился на твоей матери, потому что не был свободен.
Дункан издал какой-то непонятный звук.
— Каким-то образом я это помнил.
— Помнил Джона?
— Нет. То, что я бастард. — Дункан закрыл глаза. — Мегги, ради всего святого, пусти меня к Эмбер.
От неприкрытой мольбы в голосе Дункана у Мег в горле встал комок.
— Приставь кинжал к его горлу, если нельзя иначе, — сказала она Доминику, — но дай мне посмотреть ему в глаза.
Не говоря ни слова, Доминик вынул из ножен свой боевой кинжал, опустился на колени и приставил лезвие к горлу Дункана.
— Не вздумай шевелиться, — невозмутимо произнес Доминик. — Ты мне дорог, но моя жена мне дороже всего на свете.
Не обращая на кинжал никакого внимания, Дункан смотрел лишь на эту глендруидскую женщину, которая опускалась на колени возле него, сопровождаемая приглушенным позвякиванием колокольчиков. Глаза цвета яркой зелени в разгар весны заглянули в его глаза, видя его так, как это умели делать только непостижимые женщины глендруидов.
Воцарилось долгое молчание, когда было слышно только, как ветер срывает с ветвей яркие осенние листья.
— Пусть Дункан идет к ней, — сказала наконец Мег.
— Нет! — воскликнул Саймон со злобой в голосе и в глазах. — Дункан был моим другом, а эта проклятая ведьма украла у него разум!
Грациозным движением Мег поднялась с колен и подошла к Саймону. Его светлые волосы отливали на солнце золотом, но глаза были подобны кусочкам безлунной ночи.
— Дункан не околдован, — промолвила Мег. Саймон посмотрел в бездонные зеленые глендруидские глаза. Потом перевел взгляд на девушку, неподвижно лежавшую под одеялом.
— Как можешь ты так говорить? Проклятая ведьма украла у него память, — зло возразил ей Саймон. — Это же ясно как день!
— Использование черной магии оставило бы такую отметину в душе у Дункана, которую мог бы стереть разве что сам Господь Бог, — сказала Мег. — У Дункана нет такой отметины.
Саймон снова повернулся к Мег.
— Неужели ты думаешь, — тихо спросила она, — что я могла бы сознательно впустить к нам врага?
— Нет.
— Неужели ты думаешь, что я могла бы каким бы то ни было образом подвергнуть жизнь Доминика опасности?
— Нет, никогда.
Прозвучавшая у него в голосе уверенность отразилась и в его глазах. Он был до глубины души убежден, что Мег любит его брата такой любовью, какую ему не снилось и увидеть между женщиной и мужчиной на этом свете.
Мег прочитала по лицу Саймона, что он не сомневается в ней, и мимолетно коснулась его щеки в знак благодарности.
— Тогда поверь мне, — прошептала она, — когда я говорю, что Дункан не околдован.
— Если бы это говорил кто-то другой, а не ты… — Саймон замолчал и провел пятерней по своим светлым волосам.
Мег молча ждала.
С жестом покорности судьбе Саймон отвернулся.
— Я сам принесу ему колдунью.
— Нет! — яростно воскликнул Дункан. — Ты что, не понимаешь? Твоя ненависть причиняет ей боль.
Саймон посмотрел на Мег.
— Дункан, — сказала Мег, — если мы развяжем тебя, ты поклянешься не нападать на нас?
— Да, если только вы больше не сделаете Эмбер ничего плохого.
Мег уже собиралась вынуть свой кинжал, чтобы разрезать на Дункане веревки, но Доминик придержал ее руку.
— Не торопись, моя соколица, — сказал он. — Дункан уже однажды давал нам слово, но оказалось, что оно ничего не стоит.
Когда до Дункана дошел смысл сказанного Домиником, он покраснел от гнева.
В следующее мгновение вся кровь отхлынула от его лица.
— Я не сдержал слово? — резко спросил он. — Вам известно, что я нарушил какую-то клятву?
Доминик увидел, как сильно взволнован Дункан, и понял: что бы ни произошло с тех пор, как Дункан появился в Спорных Землях, Шотландский Молот сознательно не нарушал своего слова.
— Ты знаешь меня? — спросил Доминик, и его вопрос прозвучал почти мягко.
Дункан впился глазами в Глендруидского Волка так, как если бы одно зрение могло сложить воедино ускользающие обрывки прошлого.
Но ничего из этого не вышло.
— Я… вроде бы должен. — От напряжения он охрип. — Я это чувствую, но…
— Ты меня не знаешь, — закончил за него Доминик.
— Нет, — прошептал Дункан.
— Значит, ты не нарушал никакой клятвы, — сказал Доминик просто. Режь его путы, Мег. Дункан дал слово не нападать, если мы не сделаем ничего дурного этой колдунье.
С кинжалом в руке Мег склонилась над веревками. Как только она их перерезала, Дункан вскочил и подошел к лежавшей на земле Эмбер.
Потрясенный тем, как она холодна, он разразился проклятием.
Дункан торопливо лег рядом с Эмбер, притянул к себе ее безвольное тело и подоткнул одеяло вокруг них обоих, пытаясь согреть ее своим теплом.
— Бесценная Эмбер, — прошептал он, — ответь мне, что с тобой?
Но она не отвечала.
Шотландский Молот наклонил голову и зарылся лицом в золотой поток ее волос.
— Я только стащил ее с лошади, — сказал Саймон обескураженным тоном. — Клянусь.
— Ты ни в чем не виноват, — отозвалась Мег. — И для Наделенных Знанием, и для глендруидов их дар — это одновременно и проклятие.
— Похоже, что для Эмбер это скорее проклятие, чем дар, — тихо добавил Доминик.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что это с ней случилось от одного моего прикосновения? — спросил Саймон в смятении.
— Через твое прикосновение она почувствовала твою ненависть, — ответила Мег — Ты ведь не доверяешь женщинам, особенно тем из них, кто обладает каким-либо даром.
Саймон не пытался отрицать сказанного.
— Для тебя я делаю исключение, Мег.
— Знаю. Я это видела в тебе.
— Что такое? Ты с нежностью улыбаешься моему брату? — спросил нарочито суровым голосом Доминик, обращаясь к Мег.
Саймон с опаской искоса взглянул на Доминика. Мег тихонько засмеялась.
— Из всех мужчин, ходящих по земле, — сказала она, — у тебя меньше всего причин для ревности.
— Верно. Но Саймон чертовски красив.
— Дункан тоже, — возразил Саймон. Доминик хмыкнул.
— Увидев Дункана с этой его колдуньей, я больше не беспокоюсь, что он будет смотреть на Мег не просто глазами друга.
Вслед за Домиником Саймон посмотрел туда, где лежал Дункан, крепко прижимая к себе тело Эмбер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96