..
Ри Клэр Доминик полной грудью вдыхала теплый соленый ооздух быстро приближающегося карибского вечера. Ей было неизъяснимо приятно чувствовать ласково-успокоительное дуновение ветра, и она боялась, как бы это не усыпило ее бдительность. А такое могло произойти непроизвольно, ведь у нее было теперь такое чувство, что она окружена друзьями.
Разве можно презирать комичного маленького человечка, который с такой заботой готовил ей свой особый бульон и жаркое? Разве можно не любить мальчика по имени Конни Бренди, который до боли напоминал ей Робина, придумывал разные игры, только чтобы ее развеселить. А что сказать об Аластере Марлоу? Он, без сомнения, истинный джентльмен. И чем-то походит на Фрэнсиса, только ее брат, хотя и гораздо моложе, обладает утонченно-изысканными манерами, которых никогда не будет у Аластера. Вообще-то говоря, он больше походит, думала Ри, на ее кузена Эвана. Да, Эвана. Дорогого, милого, практичного Эвана, который испытывал неловкость, когда оставался с ней наедине и должен был ее развлекать.
Однажды, в один из таких моментов, он признался, что как будто внезапно лишается дара речи, и она подозревала, что Аластер страдает тем же недугом.
Вблизи Абе рдура , на глубине
В полета саженей , на дне
Лежат наш добрый сэ р Патрик Спен с
И лорды – в последнем сне.
Есть еще и Алек Мак-Доналд, шотландец, сражавшийся бок о бок с ее прадедом в битве при Каллоденских болотах. Уцелев в этой резне, он бежал в колонии, чтобы там начать жизнь заново. Какая угроза может исходить от человека, поющего с таким глубоким чувством, что все его товарищи заслушиваются? Когда он узнал, что она правнучка Рюайсарта Мак-Данавела из Тимсред-лока, его голубые, как озера Северной Шотландии, глаза наполнились слезами. И хотя Ри – дочь английского герцога, для него она дочь Северной Шотландии, и он обращается с ней, как если бы она принадлежала к его роду.
И все же Ри испытывала глубочайшую печаль, когда вспоминала о Камарее и пыталась догадаться, чем занимаются в тот или иной момент члены ее семьи. Разъезжает ли Робин на Шупилти или за какие-нибудь проказы ему запретили выходить из дома? Берет ли Фрэнсис уроки фехтования у этого темпераментного денди из Франции или же он превзошел учителя?
Фрэнсис стал отличным фехтовальщиком, Ри гордилась братом, но в глубине души надеялась, что ему никогда не придется доказывать свое умение в смертельной дуэли с жаждущим крови противником. Возможно, тетя Мэри и дядя Теренс сейчас в Камарее и семья предполагает устроить пикник на лужайке, или... Нет, мысленно улыбнулась Ри, ведь в Англии еще зима, должно быть, даже не стаял снег. До весны в Камарее не будет пикников, а к весне она будет дома.
Элис. Перед ее глазами всплыло испуганное лицо девушки. Элис никогда не покидала ее мыслей, ей так хотелось знать, как сложилась судьба подруги с «Лондонской леди». Ри поклялась, что, вернувшись в Камарей, расскажет отцу об Элис, попросит, чтобы он отыскал ее и, если она пожелает, пригласил в Камарей.
– Я не забуду тебя, Элис. Обещаю, что не забуду, – шепнула Ри. В ее ушах как будто еще звучали пронзительные крики Элис, когда ее уводили с корабля.
– Леди Ри Клэр! – Ее мысли прервал резкий повелительный голос. Заметив, что привлек ее внимание, Данте Лейтон заговорил более мягким, почти шелковым тоном: – Леди Ри Клэр, я хотел бы поговорить с вами.
Ри поймала на себе сочувствующий взгляд Аластера, ибо слова капитана прозвучали как приказ, а не как просьба. Ри встала, все еще держа кота на руках. С истинным сожалением она сказала разочарованному юнге:
– Придется тебе учить меня заново, Конни. Боюсь, правда, что и завтра я окажусь такой же неспособной.
– Но вы уже научились вязать один узел, леди Ри, научитесь и этому, – сказал Конни, уверенный в успехах ученицы.
– Да, девушка, у вас ловкие пальцы, – поддержал его Мак-Доналд, выпуская над головой облачко голубого дыма. – Мы еще сделаем из вас моряка, и тогда этот наш щеголь останется без работы, – добавил Мак-Доналд, глядя на Барнаби Кларкс, который, стоя за штурвалом, проявлял большой интерес к тому, что происходит у трапа. – Спасибо хоть мы не с подветренной от него стороны.
– Уж не кажется ли тебе, что штурвал обвивает благоуханная лоза жимолости? – спросил Сеймус Фицсиммонс с выражением такой заботы на своем красивом лице, что Конни Брейди даже обернулся, чтобы посмотреть, в самом ли деле штурвал обвит жимолостью...
– Джентльмены, если мы хотим благополучно достичь Антигуа, все должны заниматься своими делами, – напомнил команде капитан «Морского дракона». Лицо его выражало легкое раздражение оттого, что ему приходится, стоя на полуюте, ждать, пока к нему подойдет Ри Клэр.
Держа одной рукой Ямайку, а другой опираясь о поручень, Ри медленно поднялась по трапу. К тому же ей мешал легкий крен корабля, и то, что ее ожидает одинокая фигура капитана, тоже не облегчало дело. Когда, наступив на подол юбки, она споткнулась во второй раз, сильные руки, прикосновение которых она слишком хорошо помнила, схватили ее за предплечье и подняли на верхнюю палубу.
– Благодарю вас, – чопорно сказала Ри, избегая смотреть в сверкающие светло-серые глаза, которые, глядели на нее со странным выражением. – Вы хотели поговорить со мной, капитан Лейтон? – спросила она с почти детской вежливостью. И Данте неожиданно для самого себя увидел ее в образе девочки лет десяти, что плохо укладывалось в его мужском уме, потому что этот образ мало отличался от той девушки, которую он видел перед собой.
Получив такое не слишком приятное напоминание о ее юной невинности, Данте поджал губы. Но что, если в этих больших, с виду таких искренних и честных глазах затаился обман?
– Я чувствую, что пренебрег своим долгом хозяина по отношению к вам, моей гостье. Надеюсь, вы простите мне мою резкость, но в последнее время у меня было слишком много забот, – объяснил Данте Лейтон, улыбаясь той особой улыбкой, перед которой обычно редко могли устоять женщины.
Но Ри устояла, ответной улыбки так и не последовало. Не последовало и застенчивого трепета ресниц, которого ожидал Данте. Неожиданные извинения капитана «Морского дракона» ошеломили Ри, на ее лице появилось недоверчивое, настороженное выражение. Когда их взгляды встретились, он увидел в ее глазах другое, слишком знакомое ему выражение. Только тогда она отвернулась, и ее щеки покрылись легким румянцем.
Ни одного слова не было сказано, но он знал, почему она держится отчужденно, относится к нему по-иному, нежели к другим членам экипажа. Ведь ни один другой мужчина на борту «Морского дракона» не лежал рядом с ней, никто другой не ласкал эту бледную плоть, и никто другой не зарывался лицом в эти благоуханные золотистые волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Ри Клэр Доминик полной грудью вдыхала теплый соленый ооздух быстро приближающегося карибского вечера. Ей было неизъяснимо приятно чувствовать ласково-успокоительное дуновение ветра, и она боялась, как бы это не усыпило ее бдительность. А такое могло произойти непроизвольно, ведь у нее было теперь такое чувство, что она окружена друзьями.
Разве можно презирать комичного маленького человечка, который с такой заботой готовил ей свой особый бульон и жаркое? Разве можно не любить мальчика по имени Конни Бренди, который до боли напоминал ей Робина, придумывал разные игры, только чтобы ее развеселить. А что сказать об Аластере Марлоу? Он, без сомнения, истинный джентльмен. И чем-то походит на Фрэнсиса, только ее брат, хотя и гораздо моложе, обладает утонченно-изысканными манерами, которых никогда не будет у Аластера. Вообще-то говоря, он больше походит, думала Ри, на ее кузена Эвана. Да, Эвана. Дорогого, милого, практичного Эвана, который испытывал неловкость, когда оставался с ней наедине и должен был ее развлекать.
Однажды, в один из таких моментов, он признался, что как будто внезапно лишается дара речи, и она подозревала, что Аластер страдает тем же недугом.
Вблизи Абе рдура , на глубине
В полета саженей , на дне
Лежат наш добрый сэ р Патрик Спен с
И лорды – в последнем сне.
Есть еще и Алек Мак-Доналд, шотландец, сражавшийся бок о бок с ее прадедом в битве при Каллоденских болотах. Уцелев в этой резне, он бежал в колонии, чтобы там начать жизнь заново. Какая угроза может исходить от человека, поющего с таким глубоким чувством, что все его товарищи заслушиваются? Когда он узнал, что она правнучка Рюайсарта Мак-Данавела из Тимсред-лока, его голубые, как озера Северной Шотландии, глаза наполнились слезами. И хотя Ри – дочь английского герцога, для него она дочь Северной Шотландии, и он обращается с ней, как если бы она принадлежала к его роду.
И все же Ри испытывала глубочайшую печаль, когда вспоминала о Камарее и пыталась догадаться, чем занимаются в тот или иной момент члены ее семьи. Разъезжает ли Робин на Шупилти или за какие-нибудь проказы ему запретили выходить из дома? Берет ли Фрэнсис уроки фехтования у этого темпераментного денди из Франции или же он превзошел учителя?
Фрэнсис стал отличным фехтовальщиком, Ри гордилась братом, но в глубине души надеялась, что ему никогда не придется доказывать свое умение в смертельной дуэли с жаждущим крови противником. Возможно, тетя Мэри и дядя Теренс сейчас в Камарее и семья предполагает устроить пикник на лужайке, или... Нет, мысленно улыбнулась Ри, ведь в Англии еще зима, должно быть, даже не стаял снег. До весны в Камарее не будет пикников, а к весне она будет дома.
Элис. Перед ее глазами всплыло испуганное лицо девушки. Элис никогда не покидала ее мыслей, ей так хотелось знать, как сложилась судьба подруги с «Лондонской леди». Ри поклялась, что, вернувшись в Камарей, расскажет отцу об Элис, попросит, чтобы он отыскал ее и, если она пожелает, пригласил в Камарей.
– Я не забуду тебя, Элис. Обещаю, что не забуду, – шепнула Ри. В ее ушах как будто еще звучали пронзительные крики Элис, когда ее уводили с корабля.
– Леди Ри Клэр! – Ее мысли прервал резкий повелительный голос. Заметив, что привлек ее внимание, Данте Лейтон заговорил более мягким, почти шелковым тоном: – Леди Ри Клэр, я хотел бы поговорить с вами.
Ри поймала на себе сочувствующий взгляд Аластера, ибо слова капитана прозвучали как приказ, а не как просьба. Ри встала, все еще держа кота на руках. С истинным сожалением она сказала разочарованному юнге:
– Придется тебе учить меня заново, Конни. Боюсь, правда, что и завтра я окажусь такой же неспособной.
– Но вы уже научились вязать один узел, леди Ри, научитесь и этому, – сказал Конни, уверенный в успехах ученицы.
– Да, девушка, у вас ловкие пальцы, – поддержал его Мак-Доналд, выпуская над головой облачко голубого дыма. – Мы еще сделаем из вас моряка, и тогда этот наш щеголь останется без работы, – добавил Мак-Доналд, глядя на Барнаби Кларкс, который, стоя за штурвалом, проявлял большой интерес к тому, что происходит у трапа. – Спасибо хоть мы не с подветренной от него стороны.
– Уж не кажется ли тебе, что штурвал обвивает благоуханная лоза жимолости? – спросил Сеймус Фицсиммонс с выражением такой заботы на своем красивом лице, что Конни Брейди даже обернулся, чтобы посмотреть, в самом ли деле штурвал обвит жимолостью...
– Джентльмены, если мы хотим благополучно достичь Антигуа, все должны заниматься своими делами, – напомнил команде капитан «Морского дракона». Лицо его выражало легкое раздражение оттого, что ему приходится, стоя на полуюте, ждать, пока к нему подойдет Ри Клэр.
Держа одной рукой Ямайку, а другой опираясь о поручень, Ри медленно поднялась по трапу. К тому же ей мешал легкий крен корабля, и то, что ее ожидает одинокая фигура капитана, тоже не облегчало дело. Когда, наступив на подол юбки, она споткнулась во второй раз, сильные руки, прикосновение которых она слишком хорошо помнила, схватили ее за предплечье и подняли на верхнюю палубу.
– Благодарю вас, – чопорно сказала Ри, избегая смотреть в сверкающие светло-серые глаза, которые, глядели на нее со странным выражением. – Вы хотели поговорить со мной, капитан Лейтон? – спросила она с почти детской вежливостью. И Данте неожиданно для самого себя увидел ее в образе девочки лет десяти, что плохо укладывалось в его мужском уме, потому что этот образ мало отличался от той девушки, которую он видел перед собой.
Получив такое не слишком приятное напоминание о ее юной невинности, Данте поджал губы. Но что, если в этих больших, с виду таких искренних и честных глазах затаился обман?
– Я чувствую, что пренебрег своим долгом хозяина по отношению к вам, моей гостье. Надеюсь, вы простите мне мою резкость, но в последнее время у меня было слишком много забот, – объяснил Данте Лейтон, улыбаясь той особой улыбкой, перед которой обычно редко могли устоять женщины.
Но Ри устояла, ответной улыбки так и не последовало. Не последовало и застенчивого трепета ресниц, которого ожидал Данте. Неожиданные извинения капитана «Морского дракона» ошеломили Ри, на ее лице появилось недоверчивое, настороженное выражение. Когда их взгляды встретились, он увидел в ее глазах другое, слишком знакомое ему выражение. Только тогда она отвернулась, и ее щеки покрылись легким румянцем.
Ни одного слова не было сказано, но он знал, почему она держится отчужденно, относится к нему по-иному, нежели к другим членам экипажа. Ведь ни один другой мужчина на борту «Морского дракона» не лежал рядом с ней, никто другой не ласкал эту бледную плоть, и никто другой не зарывался лицом в эти благоуханные золотистые волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144