Она как будто оскверняет меня, как будто стремится засосать. Такая черная, такая ужасная вода! – вскричала Мэри, пряча лицо в ладонях. – Кругом – холод. Безграничный ужас. И смерть, – шепотом добавила она. – Я вижу что-то золотое, что-то сверкающее в глубине, как звезда. – От напряжения голос ее звучал сипло. – И я вижу драконов. Господи, помоги мне! Ты, наверное, считаешь, что я сошла с ума, Рина, потому что вижу драконов. Они странно ухмыляются, с ревом разевают пасти, от них исходит опасность. Я вижу отвратительных красных и зеленых драконов. Они как будто преследуют меня. Иногда мне хочется отмахнуться от них, иногда я хочу в ужасе бежать. Я в таком смятении, Рина!
Мэри подняла свое искаженное лицо и посмотрела на теплое летнее небо, со странной жадностью заглатывая воздух.
– Ты должна ненавидеть меня. Презирать за то, что я сею страх своими прорицаниями в Камарее, но, Рина... – Мэри до боли крепко схватила руку Сабрины. – Я вижу твое лицо – и оно полно горя. Я вижу твои глаза – и они полны ужаса. Как же я могу не предостеречь тебя? – умоляющим тоном проговорила она.
Сабрина, герцогиня Камарейская, с трудом проглотила застрявший у нее в горле комок, ее рука невольно крепче обняла спящего на коленях невинного ребенка. Глаза обыскали весь горизонт – в поисках чего? Что могло случиться, готовя неожиданную беду? Какую опасность могло представлять – и для кого? Сабрина наблюдала, как к ней приближается Люсьен вместе с Теренсом. Она испытывала отчаянное желание подбежать к мужу, чтобы почерпнуть у него утешение и силу, но не могла двинуться с места, не могла выдавить ни звука. Ужасное видение Мэри обволакивало, парализовывало; Сабрина только беспомощно взирала на тех, кого так любила, зная, что какой-то трагический удар поразит Камарей в самое сердце. А ей остается только сидеть и ждать, когда наконец случится непоправимое.
Глава 3
Огонь, казалось бы, уже погаснувший,
Нередко тлеет под пеплом.
Пьер Корнель
Венеция , осень 1769 года
Под мостом Вздохов, оставляя мелкую рябь на темных водах Рио-де-Палаццо, тихо проплывала неглубокая черная гондола. С одной стороны канала, украшенный ажурной резьбой, с арками и колоннами из розового и белого мрамора, светло сиял Дворец дожей. С другой его стороны темнело приземистое здание поцци , мрачной тюрьмы, где томились несчастные узники. Именно зловещей близостью тюрьмы и объяснялось название «мост Вздохов». Никто из тех, кто пересекал этот скрытый мост и оказывался в сырой камере, уже никогда больше не обретал свободу, никогда не переходил через мост в обратном направлении.
Закутанная в траурную одежду безмолвная женщина, сидевшая в гондоле, возвращалась из церкви Сан-Джорджо-Маджоре, где, терзаемая скорбью, она попрощалась с единственным человеком, которого по-настоящему любила. Стоя на корме, гондольер медленными ровными гребками рассекал воду, направляя гондолу подлинным, извилистым и узким боковым каналам, которые как бы ввинчивались в самую сердцевину города, некогда гордой сверкающей жемчужины Адриатики. На солнце еще сверкали большие купола базилики Святого Марка. Во многих мраморных дворцах, где некогда жили могущественные купцы, князья, и ныне еще оставались избранники судьбы, проводившие здесь свой драгоценный досуг, но и город, и его жителей разъедала какая-то ядовитая плесень. Она несла с собой разрушение фундаментам домов, вырождение сердцам и душам венецианцев.
В гондоле, которая продолжала свой путь сквозь тлетворный дух, что царил здесь повсюду, сидела Ла Роза Тристс, Печальная Роза, одна из самых привлекательных и порочных куртизанок Венеции. Своим прозвищем она была обязана тому, что одевалась во все черное, вкалывая в волосы единственную алую розу. Печальная Роза была окружена таинственностью, ибо никто никогда не видел ее лица. В этом городе, где принято ходить в масках, аристократ и крестьянин, знатная госпожа и проститутка, герцог и жиголо свободно общались между собой, не опасаясь разоблачения. Печальная Роза держалась совершенно обособленно, ее лицо и настоящее имя оставались тайной даже для самых пылких и щедрых поклонников. Но все венецианцы знали, что она прекрасна, некоторые даже говорили – как мадонна. Случалось, что на кое-каких карнавалах и балах Печальная Роза появлялась в черной шелковой маске, прикрывающей лишь часть лица. И тогда можно было видеть ее классические черты, своей невинной красотой напоминавшие лик ангела: светлоглазая и светловолосая, она походила на сверкающую в полуночном небе звезду.
Почему Печальная Роза носит черное платье и алую розу, никто из венецианцев не знал точно, но некоторые – те, кто был не слишком добр и завидовал ее популярности, – говорили, что таким образом она хочет привлечь к себе всеобщее внимание. Однако кое-кто утверждал, что она одевается так потому, что ее семья и ее возлюбленный погибли в кровавой вендетте, а теперь она простилась и с последим из тех, кого любила. Ее горе, во всяком случае, было совершенно искренним, ибо недавно она потеряла любимого брата Ле Принчипе Беондо – Светловолосого князя, как его называли богатые знатные дамы, при которых он состоял в роли чичисбея. Его нашли в грязных водах канала со стилетом в спине.
Красавец с аристократическими манерами, ее брат пленял пресыщенных венецианок, мужья которых вынуждены были искать платных развлечений на стороне. Для своих дам он служил телохранителем, слугой, доверенным компаньоном, привольным шутом и возлюбленным – всегда готовым выполнить любое их поручение. Возможно, в последний раз Светловолосый князь слишком усердно выполнял свои обязанности чичисбея, и какой-то ревнивый муж решил освободиться от соперника. Или, может быть, какая-нибудь прежняя разгневанная любовница из знатных дам захотела вернуть его себе, а он с презрением отверг ее просьбы. Или Светловолосый князь обратил благосклонный взгляд на жену или любовницу какого-нибудь мстительного господина. Говорили, что он способен презрительно и насмешливо обходиться с теми, кого считает ниже себя, или с теми, перед кем у него нет необходимости заискивать. Слишком часто, перебрав портвейна и пунша, Светловолосый князь давал волю своему языку, с которого так и сыпались язвительно-саркастические замечания. Его насмешки не щадили никого, кроме. Печальной Розы, и, « однако, никто не имел ни малейшего понятия о том, что происходило между ними в роскошном дворце, который они снимали возле Большого канала.
– Лс Принчипе Беондо э морте!– послышался резкий крик среди темных теней, окутывавших канал, по которому скользила гондола с куртизанкой. Вот она проплыла под мостом, где стояло множество людей, среди них и те, кто искренне оплакивал смерть Светловолосого князя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Мэри подняла свое искаженное лицо и посмотрела на теплое летнее небо, со странной жадностью заглатывая воздух.
– Ты должна ненавидеть меня. Презирать за то, что я сею страх своими прорицаниями в Камарее, но, Рина... – Мэри до боли крепко схватила руку Сабрины. – Я вижу твое лицо – и оно полно горя. Я вижу твои глаза – и они полны ужаса. Как же я могу не предостеречь тебя? – умоляющим тоном проговорила она.
Сабрина, герцогиня Камарейская, с трудом проглотила застрявший у нее в горле комок, ее рука невольно крепче обняла спящего на коленях невинного ребенка. Глаза обыскали весь горизонт – в поисках чего? Что могло случиться, готовя неожиданную беду? Какую опасность могло представлять – и для кого? Сабрина наблюдала, как к ней приближается Люсьен вместе с Теренсом. Она испытывала отчаянное желание подбежать к мужу, чтобы почерпнуть у него утешение и силу, но не могла двинуться с места, не могла выдавить ни звука. Ужасное видение Мэри обволакивало, парализовывало; Сабрина только беспомощно взирала на тех, кого так любила, зная, что какой-то трагический удар поразит Камарей в самое сердце. А ей остается только сидеть и ждать, когда наконец случится непоправимое.
Глава 3
Огонь, казалось бы, уже погаснувший,
Нередко тлеет под пеплом.
Пьер Корнель
Венеция , осень 1769 года
Под мостом Вздохов, оставляя мелкую рябь на темных водах Рио-де-Палаццо, тихо проплывала неглубокая черная гондола. С одной стороны канала, украшенный ажурной резьбой, с арками и колоннами из розового и белого мрамора, светло сиял Дворец дожей. С другой его стороны темнело приземистое здание поцци , мрачной тюрьмы, где томились несчастные узники. Именно зловещей близостью тюрьмы и объяснялось название «мост Вздохов». Никто из тех, кто пересекал этот скрытый мост и оказывался в сырой камере, уже никогда больше не обретал свободу, никогда не переходил через мост в обратном направлении.
Закутанная в траурную одежду безмолвная женщина, сидевшая в гондоле, возвращалась из церкви Сан-Джорджо-Маджоре, где, терзаемая скорбью, она попрощалась с единственным человеком, которого по-настоящему любила. Стоя на корме, гондольер медленными ровными гребками рассекал воду, направляя гондолу подлинным, извилистым и узким боковым каналам, которые как бы ввинчивались в самую сердцевину города, некогда гордой сверкающей жемчужины Адриатики. На солнце еще сверкали большие купола базилики Святого Марка. Во многих мраморных дворцах, где некогда жили могущественные купцы, князья, и ныне еще оставались избранники судьбы, проводившие здесь свой драгоценный досуг, но и город, и его жителей разъедала какая-то ядовитая плесень. Она несла с собой разрушение фундаментам домов, вырождение сердцам и душам венецианцев.
В гондоле, которая продолжала свой путь сквозь тлетворный дух, что царил здесь повсюду, сидела Ла Роза Тристс, Печальная Роза, одна из самых привлекательных и порочных куртизанок Венеции. Своим прозвищем она была обязана тому, что одевалась во все черное, вкалывая в волосы единственную алую розу. Печальная Роза была окружена таинственностью, ибо никто никогда не видел ее лица. В этом городе, где принято ходить в масках, аристократ и крестьянин, знатная госпожа и проститутка, герцог и жиголо свободно общались между собой, не опасаясь разоблачения. Печальная Роза держалась совершенно обособленно, ее лицо и настоящее имя оставались тайной даже для самых пылких и щедрых поклонников. Но все венецианцы знали, что она прекрасна, некоторые даже говорили – как мадонна. Случалось, что на кое-каких карнавалах и балах Печальная Роза появлялась в черной шелковой маске, прикрывающей лишь часть лица. И тогда можно было видеть ее классические черты, своей невинной красотой напоминавшие лик ангела: светлоглазая и светловолосая, она походила на сверкающую в полуночном небе звезду.
Почему Печальная Роза носит черное платье и алую розу, никто из венецианцев не знал точно, но некоторые – те, кто был не слишком добр и завидовал ее популярности, – говорили, что таким образом она хочет привлечь к себе всеобщее внимание. Однако кое-кто утверждал, что она одевается так потому, что ее семья и ее возлюбленный погибли в кровавой вендетте, а теперь она простилась и с последим из тех, кого любила. Ее горе, во всяком случае, было совершенно искренним, ибо недавно она потеряла любимого брата Ле Принчипе Беондо – Светловолосого князя, как его называли богатые знатные дамы, при которых он состоял в роли чичисбея. Его нашли в грязных водах канала со стилетом в спине.
Красавец с аристократическими манерами, ее брат пленял пресыщенных венецианок, мужья которых вынуждены были искать платных развлечений на стороне. Для своих дам он служил телохранителем, слугой, доверенным компаньоном, привольным шутом и возлюбленным – всегда готовым выполнить любое их поручение. Возможно, в последний раз Светловолосый князь слишком усердно выполнял свои обязанности чичисбея, и какой-то ревнивый муж решил освободиться от соперника. Или, может быть, какая-нибудь прежняя разгневанная любовница из знатных дам захотела вернуть его себе, а он с презрением отверг ее просьбы. Или Светловолосый князь обратил благосклонный взгляд на жену или любовницу какого-нибудь мстительного господина. Говорили, что он способен презрительно и насмешливо обходиться с теми, кого считает ниже себя, или с теми, перед кем у него нет необходимости заискивать. Слишком часто, перебрав портвейна и пунша, Светловолосый князь давал волю своему языку, с которого так и сыпались язвительно-саркастические замечания. Его насмешки не щадили никого, кроме. Печальной Розы, и, « однако, никто не имел ни малейшего понятия о том, что происходило между ними в роскошном дворце, который они снимали возле Большого канала.
– Лс Принчипе Беондо э морте!– послышался резкий крик среди темных теней, окутывавших канал, по которому скользила гондола с куртизанкой. Вот она проплыла под мостом, где стояло множество людей, среди них и те, кто искренне оплакивал смерть Светловолосого князя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144