– Вы думаете, они найдут сокровища? – с сомнением в голосе протянул Конни, не отрывая глаз от того места, где среди коралловых рифов и рыб, которые удивленно пучили глаза, ныряли лучшие их пловцы.
Наибольшим усердием отличались капитан и Аластер. Они искали останки затонувшего испанского галеона. Те, кто предпочел остаться на суше, прочесывали дальний берег залива, надеясь найти дублоны, остатки рангоутов, носовой статуи или каких-нибудь обломков, которые могло выбросить на берег и которые помогли бы определить местонахождение потонувшего судна.
Загрохотал гром, на фоне темнеющих туч зазмсились молнии. Вода в заливе забурлила, заходила ходуном, вот-вот можно было ждать сильнейшего ливня.
– Пошли, Конни, – с сожалением сказала Ри, вставая и счищая песок с блузки и юбки. – Я вижу, к нам плывет на лодке Лоигакр. Я не хотела бы, чтобы ты простыл, – сказала она обеспокоенно. Хотя мальчик почти полностью поправился, Ри часто замечала какие-то тени, мелькающие в его глазах; видимо, боль от ножевой раны все еще давала о себе знать.
Она помогла ему собрать найденные раковины. Потом они стоя терпеливо ожидали, пока Лонгакр подплывет поближе. Выпрыгнув из гички, он втащил ее на берег.
– На сегодня, кажется, все, – сказал он, поглядев на угрюмые небеса.
– Не везет? – спросила Ри, жалея в душе старого пирата, который так любил рассказывать невероятные истории о пиратах, разбойниках, но сам никогда еще не находил никаких сокровищ.
– Я пока не теряю надежды. Отчаиваться рано, верно, Конни? – ухмыльнулся он, помогая Ри сесть в лодку. Усадив ее на нос, он столкнул гичку в воду, и Конни прыгнул в нее. – Никто из нас не теряет надежды.
Орудуя веслами, он легко достиг «Морского дракона», на палубе которого уже собрались люди, прекратившие поиски. Однако все продолжали говорить исключительно о погребенных в море сокровищах.
Их азартное волнение передалось даже Ри, которая переодевалась к ужину. В прежней жизни, полагая, что окружавшая ее роскошь, богатство принадлежат ей по законному праву, она никогда не задумывалась над этим. Но с тех пор как для нее начались трудные времена, Ри осознала, какие тяготы приходится преодолевать другим, менее удачливым людям только для того, чтобы выжить. И поняла, как много означает для них возможность разбогатеть.
Она вспоминала свой богатейший камарейский гардероб. У нее было множество платьев разного цвета, разного стиля, из разных материалов, и все они были сшиты специально для нее одной из лучших лондонских портних-француженок. Кое-кому, вероятно, показалось бы странным, что она так дорожит своей нынешней одеждой. Но когда твой выбор сужен до двух вариантов и каждый из них имеет особое для тебя значение, ты невольно начинаешь очень дорожить ими. Она полюбила кожаную юбку и блузку, подаренные ей экипажем. И конечно, ей очень нравилось платье, которое она надела к ужину. Оно было не менее модным, чем любое, сшитое в Лондоне. Подарил его капитан «Морского дракона». Должно быть, заплатил местной швее целое состояние. Платье, вероятно, принадлежало к приданому какой-то молодой женщины или было сделано по особому заказу. Ри никогда не видела такого чудесного, легкого, как пух, белого муслина и такой замечательной работы. Узкие и короткие, по локоть, рукава были отделаны тремя воланами, вся в кружевных оборках была и юбка.
Ри смотрела на свое отражение в зеркале, любуясь, как хорошо гармонирует ее золотистая кожа со светлым лифом. Волосы были зачесаны в корону, эта прическа выглядела куда более строго, чем те легкомысленные косички, которые она носила до тех пор и которые тем не менее правились мужчинам.
В первый раз надев платье к ужину, она произвела такой же фурор, как и в тот вечер, когда появилась в кожаной юбке. Платье было подарком Данте Лейтона, и, войдя, она робко взглянула на него, ожидая, какова будет его реакция. И он не разочаровал ее. Как истинный джентльмен, поднес ее руку к губам и сказал несколько комплиментов, приятных любой женщине. А его светло-серые глаза, смотревшие в самую глубь ее глаз, были так красноречивы, что на щеках у нее вспыхнул яркий румянец. Воспоминания о той ночи, которую они провели вместе, все еще обладали достаточной силой, чтобы приводить ее в трепет, и она подозревала, что он знает об этом.
Ри плохо себе представляла, зачем он подарил ей платье; когда она выразила ему свою благодарность, он пожал плечами со слегка смущенным видом. Но Ри была уверена: он доволен тем, что она носит его платье.
Ри оправила широкий квадратный вырез, отороченный кружевами, почти, однако, не скрывавшими округлых линий ее грудей. Более того, кружева, казалось, были пришиты именно для того, чтобы привлекать восхищенные взгляды. От ее шеи, запястий и полуобнаженной груди струился легкий лавандовый аромат. Когда Ри вошла в капитанскую каюту, корабль сильно накренился и девушка оперлась о руку поддержавшего ее Аластера Марлоу.
– Шквальный ветер, – с косой усмешкой проронил он, закатывая свои карие глаза, словно вопрошая, за что ему выпала такая честь.
– Хоть какая-то польза от бури, – поспешил насмешливо заметить Сеймус Фицсиммонс, посматривая темными глазами на грудь Ри.
– Леди Ри, надеюсь, надвигающаяся буря не доставит вам особых неприятностей, – сказал Барнаби Кларкс, как всегда вежливо осведомляясь о ее здоровье и самочувствии. Однако и он тоже искоса поглядывал на ее обнаженные плечи, и Ри решила, что предпочитает открытое восхищение Сеймуса Фицсиммонса.
Капитан «Морского дракона» стоял перед кормовыми окнами, их омывали струи дождя. От его светло-коричневого сюртука словно бы исходило тепло. Бронзовое лицо капитана было задумчиво, а в серых глазах сверкали отблески внутреннего огня или, возможно, каких-то противоречивых мыслей. Каштановые кудри были безжалостно зачесаны назад и перевязаны ленточкой. Капитан явно не утруждал себя своей прической.
– А, прелестная миледи, – пробормотал Данте. В его голосе чувствовалось легкое раздражение, привлекшее к себе внимание присутствующих – они давно уже не слышали таких саркастических ноток.
Торопливо вошел Хаустон Кёрби. Его поднос был заставлен оловянной посудой – в такую погоду он не хотел рисковать своим тончайшим фарфором. Тут же были Ямайка и Конни, с новой энергией возвратившийся к исполнению своих обязанностей юнги. В этой работе ему всегда помогала теперь дружеская рука. В результате у него оставалось больше времени предаваться мечтам, свойственным его возрасту.
Каюту наполнил аппетитный запах пойманного в этот день в заливе омара. Заняв свои места за столом, все приготовились отведать блюдо, которое, хотя и было подано здесь, в пустынной бухте, вполне могло составить гордость королевского стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Наибольшим усердием отличались капитан и Аластер. Они искали останки затонувшего испанского галеона. Те, кто предпочел остаться на суше, прочесывали дальний берег залива, надеясь найти дублоны, остатки рангоутов, носовой статуи или каких-нибудь обломков, которые могло выбросить на берег и которые помогли бы определить местонахождение потонувшего судна.
Загрохотал гром, на фоне темнеющих туч зазмсились молнии. Вода в заливе забурлила, заходила ходуном, вот-вот можно было ждать сильнейшего ливня.
– Пошли, Конни, – с сожалением сказала Ри, вставая и счищая песок с блузки и юбки. – Я вижу, к нам плывет на лодке Лоигакр. Я не хотела бы, чтобы ты простыл, – сказала она обеспокоенно. Хотя мальчик почти полностью поправился, Ри часто замечала какие-то тени, мелькающие в его глазах; видимо, боль от ножевой раны все еще давала о себе знать.
Она помогла ему собрать найденные раковины. Потом они стоя терпеливо ожидали, пока Лонгакр подплывет поближе. Выпрыгнув из гички, он втащил ее на берег.
– На сегодня, кажется, все, – сказал он, поглядев на угрюмые небеса.
– Не везет? – спросила Ри, жалея в душе старого пирата, который так любил рассказывать невероятные истории о пиратах, разбойниках, но сам никогда еще не находил никаких сокровищ.
– Я пока не теряю надежды. Отчаиваться рано, верно, Конни? – ухмыльнулся он, помогая Ри сесть в лодку. Усадив ее на нос, он столкнул гичку в воду, и Конни прыгнул в нее. – Никто из нас не теряет надежды.
Орудуя веслами, он легко достиг «Морского дракона», на палубе которого уже собрались люди, прекратившие поиски. Однако все продолжали говорить исключительно о погребенных в море сокровищах.
Их азартное волнение передалось даже Ри, которая переодевалась к ужину. В прежней жизни, полагая, что окружавшая ее роскошь, богатство принадлежат ей по законному праву, она никогда не задумывалась над этим. Но с тех пор как для нее начались трудные времена, Ри осознала, какие тяготы приходится преодолевать другим, менее удачливым людям только для того, чтобы выжить. И поняла, как много означает для них возможность разбогатеть.
Она вспоминала свой богатейший камарейский гардероб. У нее было множество платьев разного цвета, разного стиля, из разных материалов, и все они были сшиты специально для нее одной из лучших лондонских портних-француженок. Кое-кому, вероятно, показалось бы странным, что она так дорожит своей нынешней одеждой. Но когда твой выбор сужен до двух вариантов и каждый из них имеет особое для тебя значение, ты невольно начинаешь очень дорожить ими. Она полюбила кожаную юбку и блузку, подаренные ей экипажем. И конечно, ей очень нравилось платье, которое она надела к ужину. Оно было не менее модным, чем любое, сшитое в Лондоне. Подарил его капитан «Морского дракона». Должно быть, заплатил местной швее целое состояние. Платье, вероятно, принадлежало к приданому какой-то молодой женщины или было сделано по особому заказу. Ри никогда не видела такого чудесного, легкого, как пух, белого муслина и такой замечательной работы. Узкие и короткие, по локоть, рукава были отделаны тремя воланами, вся в кружевных оборках была и юбка.
Ри смотрела на свое отражение в зеркале, любуясь, как хорошо гармонирует ее золотистая кожа со светлым лифом. Волосы были зачесаны в корону, эта прическа выглядела куда более строго, чем те легкомысленные косички, которые она носила до тех пор и которые тем не менее правились мужчинам.
В первый раз надев платье к ужину, она произвела такой же фурор, как и в тот вечер, когда появилась в кожаной юбке. Платье было подарком Данте Лейтона, и, войдя, она робко взглянула на него, ожидая, какова будет его реакция. И он не разочаровал ее. Как истинный джентльмен, поднес ее руку к губам и сказал несколько комплиментов, приятных любой женщине. А его светло-серые глаза, смотревшие в самую глубь ее глаз, были так красноречивы, что на щеках у нее вспыхнул яркий румянец. Воспоминания о той ночи, которую они провели вместе, все еще обладали достаточной силой, чтобы приводить ее в трепет, и она подозревала, что он знает об этом.
Ри плохо себе представляла, зачем он подарил ей платье; когда она выразила ему свою благодарность, он пожал плечами со слегка смущенным видом. Но Ри была уверена: он доволен тем, что она носит его платье.
Ри оправила широкий квадратный вырез, отороченный кружевами, почти, однако, не скрывавшими округлых линий ее грудей. Более того, кружева, казалось, были пришиты именно для того, чтобы привлекать восхищенные взгляды. От ее шеи, запястий и полуобнаженной груди струился легкий лавандовый аромат. Когда Ри вошла в капитанскую каюту, корабль сильно накренился и девушка оперлась о руку поддержавшего ее Аластера Марлоу.
– Шквальный ветер, – с косой усмешкой проронил он, закатывая свои карие глаза, словно вопрошая, за что ему выпала такая честь.
– Хоть какая-то польза от бури, – поспешил насмешливо заметить Сеймус Фицсиммонс, посматривая темными глазами на грудь Ри.
– Леди Ри, надеюсь, надвигающаяся буря не доставит вам особых неприятностей, – сказал Барнаби Кларкс, как всегда вежливо осведомляясь о ее здоровье и самочувствии. Однако и он тоже искоса поглядывал на ее обнаженные плечи, и Ри решила, что предпочитает открытое восхищение Сеймуса Фицсиммонса.
Капитан «Морского дракона» стоял перед кормовыми окнами, их омывали струи дождя. От его светло-коричневого сюртука словно бы исходило тепло. Бронзовое лицо капитана было задумчиво, а в серых глазах сверкали отблески внутреннего огня или, возможно, каких-то противоречивых мыслей. Каштановые кудри были безжалостно зачесаны назад и перевязаны ленточкой. Капитан явно не утруждал себя своей прической.
– А, прелестная миледи, – пробормотал Данте. В его голосе чувствовалось легкое раздражение, привлекшее к себе внимание присутствующих – они давно уже не слышали таких саркастических ноток.
Торопливо вошел Хаустон Кёрби. Его поднос был заставлен оловянной посудой – в такую погоду он не хотел рисковать своим тончайшим фарфором. Тут же были Ямайка и Конни, с новой энергией возвратившийся к исполнению своих обязанностей юнги. В этой работе ему всегда помогала теперь дружеская рука. В результате у него оставалось больше времени предаваться мечтам, свойственным его возрасту.
Каюту наполнил аппетитный запах пойманного в этот день в заливе омара. Заняв свои места за столом, все приготовились отведать блюдо, которое, хотя и было подано здесь, в пустынной бухте, вполне могло составить гордость королевского стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144