Лохмотья не могли скрыть уродливые шрамы на шее и запястьях рабыни.
– Я Вайолет, – мягко сказала незнакомка, открывая дверь чуть шире. Охинуа заметила в ее руках поднос, но молодая женщина не спешила войти. – Я камеристка леди Уэнтуорт. Она прислала меня позаботиться о вас, прежде чем мы отправимся в Мелбери-Холл завтра утром. Можно мне войти?
Охинуа внимательно рассмотрела нарядное платье девушки, явно когда-то принадлежавшее ее госпоже. Старая женщина медленно кивнула, но осталась стоять на коленях.
– Я принесла вам немного горячей еды. – Девушка поставила поднос на стол и огляделась. Кувшин с водой и лохань для умывания стояли на маленьком сундуке в ногах кровати. – Жаль, я не догадалась захватить вам платье, но ничего, я оставлю свою накидку, а завтра днем мы уже будем в Мелбери-Холле. Стоит нам туда приехать, леди Уэнтуорт, миссис Пейдж и, конечно же, Амина позаботятся, чтобы у вас было все необходимое. – Вайолет зябко потерла руками плечи. – Вы не против, если я добавлю немного дров в огонь? Здесь довольно холодно.
Охинуа удивилась, что служанка задала ей подобный вопрос, но девушка стояла и ждала разрешения старой рабыни.
– Поступайте как хотите.
Охинуа поднялась с пола и присела на край постели. Молодая женщина осторожно, даже с уважением, как показалось старой негритянке, обошла разложенные на кирпичной плите предметы, прежде чем опуститься на колени и подложить дров в очаг.
– Вы молились, – сказала Вайолет, оглянувшись на Охинуа. – Меня всегда восхищали ваши ритуалы.
– А разве они не возмущают вас как христианку?
– Нет! Они приводят меня в восторг. Это ведь алтарь, правда? Я знаю, вы считаете свой алтарь небесными вратами, ведущими к Богу… примерно так.
– Откуда вам столько об этом известно?
– В Мелбери-Холле у меня немало друзей-африканцев. Мы проводим много времени вместе, особенно с женщинами. И вера некоторых из них гораздо сильнее, чем моя, даже если они, скажем, не вполне христиане.
– В самом деле?
– Я поняла, например, что в своей вере они никогда не чувствуют одиночества, даже если их насильно разлучают с семьей. Они верят, что души их предков всегда рядом с ними.
– Вы не любите одиночества.
– Нет, честно говоря, не люблю. – Вайолет покачала головой и встала. – Я рада, что вы поедете с нами. Скоро вернусь, мне нужно найти трутницу.
Служанка торопливо покинула комнату, оставив дверь открытой. Охинуа проводила глазами девушку. Ее взгляд невольно задержался на двери. Впервые за шестьдесят лет своей жизни она была свободна.
И все же само по себе это известие сулило мало радости. Охинуа знала, как тяжело жить в этом мире, как много в нем горя и несправедливости. Возможно, она теперь и свободна, как сказал законник, но ведь ей некуда идти, не на что купить хлеба. У нее нет работы, которая могла бы ее прокормить. Старая африканка все еще рабыня в мире белых людей.
Ее даже не спросили, хочет ли она ехать в Хартфордшир с этими людьми. Они заранее были уверены, что Охинуа с благодарностью ухватится за такую возможность. Что ж, быть может, так и есть. Охинуа подошла к лохани и умыла лицо и руки. Она стала наконец свободной, но мир остался прежним.
Вайолет скоро вернулась, чтобы разжечь огонь. Охинуа задумалась над поступком леди Уэнтуорт. Эта женщина прислала свою личную камеристку, чтобы прислуживать рабыне.
Может быть, отъезд в Мелбери-Холл станет началом новой жизни. А может, и нет. В этом мире рабыня не сомневалась только в одном – в смерти.
Глава 4
– Я знаю, эта новость стала для вас полной неожиданностью. Извинитесь, пожалуйста, перед нашими людьми за лишние хлопоты, которые я на них взваливаю. Лорд Эйтон может приехать в любое время, и мне нужна ваша помощь, чтобы все успеть приготовить, – робко сказала Миллисент, обращаясь к управляющему и экономке.
Хозяйка Мелбери-Холла стояла у зажженного камина в библиотеке, зябко протягивая руки к огню. Из-за холода и сырости путь из Лондона оказался длинным и мучительным. Вайолет и старая негритянка ехали в карете, а Миллисент с грумом следовали за ними верхом. Ледяной зимний ветер жестоко хлестал их всю дорогу, но никакие физические страдания не могли сравниться с тем душевным смятением, которое испытывала новобрачная. Превратить простой загородный дом в жилище, достойное графа Эйтона! Миллисент сомневалась, что сумеет устроить подобающую встречу пэру Англии. За время короткого визита к вдовствующей графине она успела многое услышать о Баронсфорде, замке Эйтона. Лондонский дом Эйтона поразил молодую женщину своей роскошью и великолепием. Можно себе представить, каким огромным и богатым было имение ее нового мужа в Шотландии. У Миллисент голова шла кругом, она боялась разочаровать графа.
– Но в самом деле, миледи! – Восклицание управляющего заставило Миллисент выйти из задумчивости. – Успеть сделать все сегодня? То, о чем вы просите, совершенно невозможно. Уже поздно, вечереет. Да нам не хватит времени даже…
– Мистер Дрейпер, – перебила его Миллисент, чувствуя, что ее терпение на исходе. Она хорошо знала манеру этого человека постоянно ворчать и жаловаться. – Нам действительно не хватит времени, если мы будем тратить его на бессмысленные споры и препирательства. Будьте так добры, передайте мои указания конюхам, чтобы они нашли где разместить экипажи его светлости и позаботились о лошадях. Расскажите новости Джоунc и напомните слугам, что необходимо поторопиться. Нам с миссис Пейдж еще нужно проследить, чтобы комнаты были готовы.
Управляющий обиженно отвернулся к двери. Миллисент понадеялась, что у него хватит ума изменить привычную манеру держаться, прежде чем он будет представлен лорду Эйтону. В дверях Дрейпер нерешительно замер.
– А как насчет африканки? Она отказывается разговаривать. Даже ее соплеменники не смогли уговорить эту женщину войти в кухню. Мало того, негритянка не желает переодевать эти кошмарные лохмотья, которыми она обмотана. Что прикажете? Пусть остается там, где сидит? Но она загораживает собой вход на кухню.
Миллисент забыла проследить, чтобы несчастной женщине сразу предоставили комнату. Вайолет говорила, что рабыня накануне вечером отказалась от еды и не пожелала накинуть плащ поверх своих лохмотьев.
– В этом доме с ней следует обращаться как с гостьей, мистер Дрейпер. Я лично позабочусь об этой женщине, как только закончу свои дела с миссис Пейдж.
– Прежде чем вы начнете оскорблять и выгонять с насиженных мест всех и каждого в доме, миледи, – язвительно заметил управляющий, – вам следует знать, что наверху совсем не осталось свободных комнат. Раньше полевые рабочие размещались в Гроув, а теперь они заполонили усадьбу и хозяйничают так, что порядочным слугам и повернуться негде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Я Вайолет, – мягко сказала незнакомка, открывая дверь чуть шире. Охинуа заметила в ее руках поднос, но молодая женщина не спешила войти. – Я камеристка леди Уэнтуорт. Она прислала меня позаботиться о вас, прежде чем мы отправимся в Мелбери-Холл завтра утром. Можно мне войти?
Охинуа внимательно рассмотрела нарядное платье девушки, явно когда-то принадлежавшее ее госпоже. Старая женщина медленно кивнула, но осталась стоять на коленях.
– Я принесла вам немного горячей еды. – Девушка поставила поднос на стол и огляделась. Кувшин с водой и лохань для умывания стояли на маленьком сундуке в ногах кровати. – Жаль, я не догадалась захватить вам платье, но ничего, я оставлю свою накидку, а завтра днем мы уже будем в Мелбери-Холле. Стоит нам туда приехать, леди Уэнтуорт, миссис Пейдж и, конечно же, Амина позаботятся, чтобы у вас было все необходимое. – Вайолет зябко потерла руками плечи. – Вы не против, если я добавлю немного дров в огонь? Здесь довольно холодно.
Охинуа удивилась, что служанка задала ей подобный вопрос, но девушка стояла и ждала разрешения старой рабыни.
– Поступайте как хотите.
Охинуа поднялась с пола и присела на край постели. Молодая женщина осторожно, даже с уважением, как показалось старой негритянке, обошла разложенные на кирпичной плите предметы, прежде чем опуститься на колени и подложить дров в очаг.
– Вы молились, – сказала Вайолет, оглянувшись на Охинуа. – Меня всегда восхищали ваши ритуалы.
– А разве они не возмущают вас как христианку?
– Нет! Они приводят меня в восторг. Это ведь алтарь, правда? Я знаю, вы считаете свой алтарь небесными вратами, ведущими к Богу… примерно так.
– Откуда вам столько об этом известно?
– В Мелбери-Холле у меня немало друзей-африканцев. Мы проводим много времени вместе, особенно с женщинами. И вера некоторых из них гораздо сильнее, чем моя, даже если они, скажем, не вполне христиане.
– В самом деле?
– Я поняла, например, что в своей вере они никогда не чувствуют одиночества, даже если их насильно разлучают с семьей. Они верят, что души их предков всегда рядом с ними.
– Вы не любите одиночества.
– Нет, честно говоря, не люблю. – Вайолет покачала головой и встала. – Я рада, что вы поедете с нами. Скоро вернусь, мне нужно найти трутницу.
Служанка торопливо покинула комнату, оставив дверь открытой. Охинуа проводила глазами девушку. Ее взгляд невольно задержался на двери. Впервые за шестьдесят лет своей жизни она была свободна.
И все же само по себе это известие сулило мало радости. Охинуа знала, как тяжело жить в этом мире, как много в нем горя и несправедливости. Возможно, она теперь и свободна, как сказал законник, но ведь ей некуда идти, не на что купить хлеба. У нее нет работы, которая могла бы ее прокормить. Старая африканка все еще рабыня в мире белых людей.
Ее даже не спросили, хочет ли она ехать в Хартфордшир с этими людьми. Они заранее были уверены, что Охинуа с благодарностью ухватится за такую возможность. Что ж, быть может, так и есть. Охинуа подошла к лохани и умыла лицо и руки. Она стала наконец свободной, но мир остался прежним.
Вайолет скоро вернулась, чтобы разжечь огонь. Охинуа задумалась над поступком леди Уэнтуорт. Эта женщина прислала свою личную камеристку, чтобы прислуживать рабыне.
Может быть, отъезд в Мелбери-Холл станет началом новой жизни. А может, и нет. В этом мире рабыня не сомневалась только в одном – в смерти.
Глава 4
– Я знаю, эта новость стала для вас полной неожиданностью. Извинитесь, пожалуйста, перед нашими людьми за лишние хлопоты, которые я на них взваливаю. Лорд Эйтон может приехать в любое время, и мне нужна ваша помощь, чтобы все успеть приготовить, – робко сказала Миллисент, обращаясь к управляющему и экономке.
Хозяйка Мелбери-Холла стояла у зажженного камина в библиотеке, зябко протягивая руки к огню. Из-за холода и сырости путь из Лондона оказался длинным и мучительным. Вайолет и старая негритянка ехали в карете, а Миллисент с грумом следовали за ними верхом. Ледяной зимний ветер жестоко хлестал их всю дорогу, но никакие физические страдания не могли сравниться с тем душевным смятением, которое испытывала новобрачная. Превратить простой загородный дом в жилище, достойное графа Эйтона! Миллисент сомневалась, что сумеет устроить подобающую встречу пэру Англии. За время короткого визита к вдовствующей графине она успела многое услышать о Баронсфорде, замке Эйтона. Лондонский дом Эйтона поразил молодую женщину своей роскошью и великолепием. Можно себе представить, каким огромным и богатым было имение ее нового мужа в Шотландии. У Миллисент голова шла кругом, она боялась разочаровать графа.
– Но в самом деле, миледи! – Восклицание управляющего заставило Миллисент выйти из задумчивости. – Успеть сделать все сегодня? То, о чем вы просите, совершенно невозможно. Уже поздно, вечереет. Да нам не хватит времени даже…
– Мистер Дрейпер, – перебила его Миллисент, чувствуя, что ее терпение на исходе. Она хорошо знала манеру этого человека постоянно ворчать и жаловаться. – Нам действительно не хватит времени, если мы будем тратить его на бессмысленные споры и препирательства. Будьте так добры, передайте мои указания конюхам, чтобы они нашли где разместить экипажи его светлости и позаботились о лошадях. Расскажите новости Джоунc и напомните слугам, что необходимо поторопиться. Нам с миссис Пейдж еще нужно проследить, чтобы комнаты были готовы.
Управляющий обиженно отвернулся к двери. Миллисент понадеялась, что у него хватит ума изменить привычную манеру держаться, прежде чем он будет представлен лорду Эйтону. В дверях Дрейпер нерешительно замер.
– А как насчет африканки? Она отказывается разговаривать. Даже ее соплеменники не смогли уговорить эту женщину войти в кухню. Мало того, негритянка не желает переодевать эти кошмарные лохмотья, которыми она обмотана. Что прикажете? Пусть остается там, где сидит? Но она загораживает собой вход на кухню.
Миллисент забыла проследить, чтобы несчастной женщине сразу предоставили комнату. Вайолет говорила, что рабыня накануне вечером отказалась от еды и не пожелала накинуть плащ поверх своих лохмотьев.
– В этом доме с ней следует обращаться как с гостьей, мистер Дрейпер. Я лично позабочусь об этой женщине, как только закончу свои дела с миссис Пейдж.
– Прежде чем вы начнете оскорблять и выгонять с насиженных мест всех и каждого в доме, миледи, – язвительно заметил управляющий, – вам следует знать, что наверху совсем не осталось свободных комнат. Раньше полевые рабочие размещались в Гроув, а теперь они заполонили усадьбу и хозяйничают так, что порядочным слугам и повернуться негде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95