Розмари вырывалась и кричала:
– Папа, папа!
Бонни поспешно открыла дверь и исчезла внутри.
Одежда Хатчисона вымокла от дождя, и волосы прилипли к голове. Несмотря на это, он держался с обычным своим достоинством, за что Элай уважал его.
– Может, поговорим? – предложил Элай. Любопытные прохожие начали останавливаться, делая вид, что рассматривают товары, выставленные в витрине магазина.
– Не здесь, – ответил Вебб, – пойдемте в отель. Я хотел бы выпить горячего кофе.
У Элая непроизвольно сжались кулаки, но он взял себя в руки.
– Как угодно.
* * *
– Если не перестанешь вопить «папа», юная леди, – прошипела Бонни, грозя пальцем Розмари, – я надаю тебе шлепков и все на этом закончится, понимаешь – шлепков!
Кэтти, всегда миролюбивая, поспешила заинтересовать девочку овсяной кашей.
– Нет, нет, наша Роз не хочет шлепков, она сейчас будет есть кашу. Она очень хорошая девочка!
– Она – Мак Катчен, – отрезала Бонни. Ее волосы растрепались, одежда была измята, и ей ничего так не хотелось, как помыться в горячей воде и лечь в постель. Но она не могла позволить себе этого, так как Элай и Вебб, возможно, уже сцепились на улице. Она должна разнять их, пока дело не зашло слишком далеко.
Бонни выбежала на улицу и убедилась, что их там нет. Она оглядела улицу, приглаживая волосы.
– Боже, куда же делись эти идиоты? – Она должна найти их!
Тат О'Бейнон деловито подметал тротуар, и Бонни трижды пришлось обратиться к нему, прежде чем он неохотно поглядел на нее.
– Ты видел здесь Мак Катчена и мистера Хатчисона, Тат?
Тат покраснел и смутился. Ясно, он уже слышал, что миссис Мак Катчен провела ночь за рекой с мистером Хатчисоном. Возможно, уже во всем Нортридже не найдется человека, который не знает эту сенсационную новость.
– Да, мэм.
Бонни еле удержалась, чтобы не топнуть ногой.
– Где? – прошипела она.
Тат указал на отель «Союз» и вновь принялся за работу.
Войти в отель в таком плачевном виде при столь неважной репутации, а теперь и вовсе испорченной, казалось Бонни самым трудным делом в ее жизни, но выхода у нее не было.
Официантки и посетители сверлили ее глазами, когда она пересекала просторный зал. Вебб и Элай сидели за столиком возле окна, пристально глядя друг на друга, перед ними стояли чашки с дымящимся кофе.
Они увидели Бонни почти одновременно и оба почтительно встали. Элай казался таким взвинченным, что Бонни хотелось залезть под стол, когда он окинул ее взглядом, фиксирующим каждую складку на ее одежде.
– Если вы устроите здесь сцену, – выдохнула она, когда Вебб предложил ей стул, – я убью вас обоих. Ясно?
– Отлично, – отозвался Элай.
– Мы разберемся во всем, – твердо сказал Вебб, – как разумные взрослые люди.
– Мечтатель, – вздохнула Бонни.
– Я только что говорил мистеру Мак Катчену про наш дом, – сообщил Вебб.
Взглянув на Элая, Бонни встревожилась.
– Наш дом? – переспросила она, моля Бога, чтобы Вебб не начал распространяться о планах, которые они обсуждали ночью.
– Да, именно так, – подтвердил Вебб, сияя. Он протянул, было руку, чтобы коснуться Бонни, но тут же отдернул ее, заметив взгляд Элая. – Мы с Бонни решили отныне не скрывать наших истинных отношений.
Элай потянулся за столовым ножом, и Бонни замерла. Но он только поиграл им.
– После вчерашней ночи, – угрожающе начал Элай, не глядя ни на Вебба, ни на Бонни, – нет никаких сомнений в характере ваших отношений.
Бонни вспыхнула. Решение выйти замуж за Вебба далось ей не легко: они говорили об этом всю ночь. Но она не ожидала, что почувствует стыд. Страх – да. Ужас – да. Но не стыд.
– Элай…
В его золотисто-карих глазах таились угроза и глубокая боль. Бонни следовало покончить с этой ложью раз и навсегда, – пока Вебб не лишил ее этой возможности.
– По причинам, известным только нам, мы с Бонни думали, что пока лучше держать наши отношения в тайне. Дело в том, что фактически мы уже давно стали мужем и женой.
Только Бонни знала, что кроется за сдержанностью Элая. Он был уничтожен.
– Как давно? – спросил он.
– Два года, – добродушно ответил Вебб.
Бонни не сказала бы ничего, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
– Два года, – повторил Элай, и, спустя мгновение, их глаза встретились. Она знала, о чем он думает. Он вспоминал ночь, когда купал Бонни, а потом занимался с нею любовью. Он не забыл о ее страсти.
Если бы не пятидесятидолларовая банкнота, Бонни закричала бы, что Вебб лжет.
Стул Элая заскрипел, когда он поднялся. Вебб гоже встал.
– Два года, – рассеянно проговорил Элай, но когда он посмотрел на Вебба, казалось, сверкнула молния.
– Бедный обманутый болван, – тихо сказал он, повернулся и вышел. Бонни закрыла лицо руками. Она чувствовала себя на грани обморока.
– Другого пути не было, – мягко сказал Вебб.
Бонни не сразу решилась заговорить:
– Уходи, Вебб, сейчас же уходи.
– По крайней мере, позволь мне проводить тебя…
– Ты уже достаточно натворил! Мы оба достаточно натворили! Уходи, я сама доберусь до магазина.
Вебб нехотя ушел, спустя несколько минут Бонни встала и, словно в забытьи, миновала зал, маленький холл и вышла на улицу. Она то ли поднялась, то ли вползла, этого Бонни не помнила, по лестнице, добралась до спальни и рухнула на кровать.
– Чушь, – быстро сказала Джиноа, отрываясь от приглашений, которые писала за столом в задней зале. – Если бы Бонни и Вебб поженились, я бы знала об этом. Весь город судачил бы об этом.
Почему-то Элай был удивительно спокоен.
– Какой смысл так обманывать? – спросил он, облокотившись на каминную решетку и видя в зеркале над ней не себя, а Бонни, ее лицо, возбужденное от любовных ласк.
Его поразил ответ Джиноа.
– Ты заставил их лгать, Элай, в этом есть и моя вина.
– Что? – взвился Элай.
– Ты собираешься забрать Розмари, – напомнила ему сестра, – Бонни должна была сделать все, чтобы предотвратить это.
– Ты сказала ей?
– Конечно, ведь Бонни – моя ближайшая подруга.
– А я твой брат!
Джиноа закрыла глаза, но когда открыла их, они горели.
– Да, Элай, ты мой брат, и я очень тебя люблю. Но то, что ты хотел сделать, такая жестокость, что я должна была предупредить Бонни.
– Жестокость? Да подумала ли ты, что я должен защитить свою дочь?
– Тебе незачем защищать Розмари, будь честен хотя бы с собой. Ты хотел причинить боль Бонни из-за Кайли, из-за того, что она не стала ждать, пока ты вернешься с Кубы.
Элай опустил голову. Как ни хотелось ему, он не мог возразить сестре. Он беспокоился о Розмари, но так и не нашел времени, чтобы поближе познакомиться с ней.
– Они говорят, что Хатчисон – отец Роз, – сказал он в отчаянии.
– Конечно, говорят. Они и должны это говорить, кто же иначе поверит, что они женаты все это время.
Ужасная мысль овладела Элаем. Бонни чувствовала себя одинокой и испуганной, вернувшись в Нортридж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70