– Перестань называть меня Ангелом! Да, ты не ошибся! – «Будь ты проклят», – добавила она про себя.
Форбс явно наслаждался своим триумфом, задумчиво шелестя расписками, его губы шевелились, когда он подсчитывал размер долга.
– В целом, Бонни, ты должна мне пять тысяч долларов, – весело сказал он.
Бонни закрыла глаза, представив себе, как сумма на ее текущем счете убывает до нуля. Когда она снова взглянула на Форбса, он все еще улыбался.
– Ты наслаждаешься этим, – заметила она.
– Действительно, наслаждаюсь, Бонни.
– Почему?
– Потому что любил тебя долго и безнадежно с тех пор, когда у тебя были косички.
Бонни опустила глаза.
– Значит, это месть?
– Да нет, обстоятельства. Вот когда ты плясала под мою дудку в «Медном Ястребе», это была месть. Скажи, Ангел, что ты предпочитаешь: заплатить деньги или отдать магазин?
Бонни вздохнула.
– Деньги. Я скажу моему банкиру выписать тебе чек сегодня вечером.
– Хорошо, – сказал Форбс и неторопливо вышел.
Бонни уронила голову на прилавок. Вся ее прибыль уплыла в карманы Форбса. Она увидела пенни на прилавке. Это было все, что он ей оставил.
В час дня Бонни ушла в банк. Мистер Свенденброк, президент банка, попытался образумить ее, когда она попросила выписать чек, но Бонни настояла на своем. Она покинула банк, надежно спрятав в сумочке чек.
Она пошла вниз по склону мимо пансиона Эрлины. Вспомнив о наводнении, Бонни вздрогнула.
– Холодно? – раздался мужской голос.
Бонни повернулась, прикрыв глаза от солнца, и увидела Элая, высунувшегося из окна верхнего этажа пансиона. Может, это комната Эрлины? Ей страстно захотелось, чтобы он вывалился и разбил себе череп.
– В такой-то день? – удивилась она.
– Разве магазин закрыт? – Элай посмотрел на часы. – Еще только полдень.
– Не все могут позволить себе валяться в постели целый день, – ядовито заметила она, – но магазин открыт. Я оставила там Кэтти, поскольку собираюсь нанести визит Форбсу.
К огромному удовольствию Бонни, Элай стукнулся головой о раму. Раздались ругательства.
– Какие у тебя дела с этим прохвостом? – спросил Элай.
– Хочу попроситься обратно на работу, – ответила Бонни, надеясь задеть его, – я соскучилась по работе «шарманки». – Сказав это, она пошла прочь.
– Бонни! – заорал Элай. – Проклятье! Вернись!
Бонни ускорила шаг.
Войдя в салун, Бонни заметила, что старые бильярдные столы заменили новыми. Видно, она и оплачивает мебель, которую вносили через боковые двери четверо вспотевших рабочих.
Форбс, наблюдавший за этим, повернулся, когда увидел Бонни. Наглая улыбка расплылась по его лицу.
– Принесла деньги? – радостно спросил он.
Бонни было жаль расставаться с деньгами, заработанными с таким трудом, она ненавидела Форбса и своего отца, подложившего ей такую свинью.
– Ты не получишь ни цента, пока не отдашь мне бумаги, – ответила она. – Кроме того, ты должен написать расписку о погашении долга.
Форбс галантно предложил Бонни руку.
– Может, обсудим это в кабинете? – сказал он. Бонни позволила провести себя в кабинет.
На втором этаже ущерб от наводнения был не так заметен. Форбс очень любил комфорт, поэтому эта часть здания была отремонтирована в первую очередь.
Из дверей, мимо которых они проходили, слышался смех: дела «Медного Ястреба», то есть азартные игры, выпивка и танцы, судя, но всему, шли неплохо.
– Люди постоянно удивляют меня, – заметил Форбс, открывая дверь кабинета.
– Тем, что набивают твой бумажник, – сказала Бонни. Она вошла в кабинет и, не удержавшись, проговорила: – Ходят слухи, что у тебя роман с Элизабет Симмонс. Я, конечно, не верю этому.
Форбс покраснел и повернулся к ней спиной.
– Почему же не веришь?
Бонни притворно вздохнула.
– Учительница все же занимает определенное положение в обществе. Надеюсь, Элизабет не настолько глупа, чтобы связаться с тобой, вернее увлечься таким… таким…
Форбс покраснел еще больше. Его карие глаза сузились, а руки, лежавшие на столе, сжались в кулаки.
– Каким? – спросил он.
Бонни ликовала: стоило заплатить пять тысяч долларов, чтобы увидеть, как Форбс потерял свое завидное хладнокровие.
– Ну, с содержателем салуна, – весело ответила она, – со сводником, если хочешь.
– Я не сводник, – взвился Форбс.
Бонни притворилась испуганной и сделала шаг назад. Однако она так же спокойно продолжала:
– Это твои собственные слова, Форбс, – Бонни указала в сторону зала, – разве тем женщинам не платят за то, что они развлекают мужчин?
Форбс окончательно смешался. Должно быть, ему больше всего хотелось видеть Бонни на эшафоте.
Бонни открыла сумочку и вынула банковский чек, она отдавала ему все свои деньги до последнего цента.
– Долговые обязательства, пожалуйста, – сказала она, приближаясь к столу Форбса, – вместе с твоей распиской, конечно.
Форбс откинулся на стуле, поглаживая небритый подбородок. Он не потянулся к чеку, его карие глаза смотрели задумчиво.
– Элизабет, наверное, никогда не согласится выйти за меня, – вдруг сказал он.
Бонни замерла от неожиданности и даже почувствовала к нему что-то вроде симпатии. Однако она быстро опомнилась: в конце концов, она отдает ему все, что у нее есть.
– Скорее всего, ты прав. Разве порядочная женщина согласится обвенчаться с таким, как ты?
Форбс пришел в ярость.
– Боже, как добродетельна ты стала в последнее время! А ведь ты, Ангел, была самой соблазнительной приманкой в этом заведении!
– Я только танцевала, – сухо сказала Бонни.
– Да, ты просто танцевала с любым, кто может заплатить.
Бонни вспыхнула, доживи она хоть до ста лет, ей все равно не избавиться от намеков на то, что она была «шарманкой».
– Мне нужны были деньги, Форбс.
Форбс улыбнулся, но в его глазах все еще горело негодование.
– Они и сейчас нужны тебе, не так ли? – его улыбка стала шире. – Вот что я скажу тебе, Ангел. Если ты вернешься в «Медный Ястреб», я соглашусь простить долги твоего отца.
В холодной ярости она сунула чек под пресс–платье.
– Я не сделаю этого ни за какие деньги! – отрезала она, надеясь, что не пожалеет об этом.
Форбс вынул бумаги из ящика:
– Ты поставила точку, Ангел, – сказал он, вздохнув, – ты поставила точку.
Пятью минутами позже она покинула «Медный Ястреб», оставив там пять тысяч долларов, но сохранив гордость, уважение к себе и расписку Форбса.
Войдя в магазин, Бонни увидела Элая. Он рассматривал какие-то ноты, хотя она знала, что он никогда не интересовался музыкой и ни разу в жизни не подошел ни к одному инструменту.
– Что ты хочешь? – спросила она, снимая соломенную шляпу и швыряя ее на прилавок.
Кэтти взяла Роз и ушла с ней наверх.
– Не слишком-то ты любезна с покупателями, миссис Мак Катчен, – заметил с улыбкой Элай.
Бонни сорвала белый передник с вешалки и стала завязывать его на спине дрожащими руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70