– Что же вы делаете? – с издевкой спросила Бонни.
– Мы организовали продажу хлеба, – ответила Минельда Снидер, выступая вперед и злобно глядя на Бонни. – Мы купили на вырученные деньги ризы для церкви!
– Не уверена, что это богоугодное дело, поскольку многие дети сидят без ужина в Лоскутном городке.
– Мы никому еще ни в чем не отказывали, – прогремела миссис Кирк, оставив тему о ризах и голодных детях.
– За исключением пищи, – заметила Бонни. Миссис Кирк подошла к полкам в конце магазина и взяла банку гигиенического порошка. Затем, топая так, что задрожал пол, протопала к прилавку.
– Я настаиваю, чтобы вы продали мне это! – рявкнула она.
Ее сообщницы последовали ее примеру. Они хотели купить булавки, рис, кофе – и не принимали отказа. Это их право – делать покупки в магазинах: они американские граждане! Бонни взяла у них деньги, ликуя от радости. Затея Элизабет прекрасно сработала!
Вечером дождь, перешел в шторм. Всю неделю Бонни была занята, каждый день прибывали материалы: краска, гвозди, трубы и прочее. Все, даже бастующие, нанимались в свободное время строить домики.
Когда истекли семьдесят два часа, обозначенные в ультиматуме Элая, к большому неудовольствию Деннинга и его приспешников, все как один вернулись на завод. Однако не все шло гладко. Некоторые по-прежнему боялись, что компания отомстит им, как только работа возобновится, но многих не покидала надежда.
Бонни осаждали посетители. Ей, правда, пока не предложили вступить в «Общество самоусовершенствования», но бойкот прекратился. Члены общества не проявляли к ней особого расположения, но, делая покупки, платили наличными, а этого для Бонни было вполне достаточно.
В пятницу в магазин зашел Элай и сделал еще один заказ для строительства. Он был в рабочей одежде, хотя ушел с завода. Но теперь он принимал участие в строительстве домиков.
Впервые за долгое время у Бонни появились деньги. Она рано закрыла магазин и поспешила в ателье, ей нужно было переделать одно из платьев для вечеринки, которую устраивала Джиноа.
На обратном пути она столкнулась с Татом О'Бейноном, веселым, здоровым и перепачканным чернилами.
С такой гордостью, словно он сам издавал газету, Тат протянул Бонни экземпляр «Нортриджских Новостей».
– Мистер Хатчисон велел мне отдать это вам, – выпалил он, – никто, кроме вас, еще не видел ее.
Бонни стало не по себе, когда она раскрыла газету. Вебб написал еще одну резкую статью о Союзе, где называл Деннинга и его людей вымогателями и поздравлял рабочих с окончанием забастовки. Там же была еще одна статья, в которой Вебб выступил в защиту Бонни как мэра города. Вебб характеризовал ее как яркую политическую фигуру. «Боже правый, – бормотала она, – это звучит так, словно на меня снизошла благодать».
Кэтти радостно объявила, что все они приглашены на ужин к Джиноа. Видно, у мисс Мак Катчен есть какая-то новость, которая не может ждать до вечеринки, назначенной на завтра.
Заинтригованная Бонни размышляла: уж не имеет ли Джиноа видов на Сэта. От Бонни не ускользнули взгляды, которые бросала ее золовка на адвоката во время митинга в театре «Помпеи». Может ли быть, что старая дева решила выйти замуж?
Бонни улыбнулась при этой мысли, одевая Роз для предстоящего вечера. Джиноа прислала за ними экипаж и ждала их на веранде с сияющим лицом.
Бонни, держа на руках Розмари, сгорала от любопытства.
Забрав племянницу, Джиноа воскликнула:
– О, Бонни, я купила телефон и Сэт уже устанавливает его!
Бонни была разочарована. «Неужели это единственная новость?» Однако, она сказала:
– Телефон? Но здесь же нет телефонной сети.
– Пустяки! – отозвалась Джиноа, взволнованная явно не тем, что стала первой обладательницей телефона в Нортридже, – когда появится сеть, я буду, готова к этому.
Они вошли в дом, Джиноа сияла.
– Джиноа Мак Катчен, что у тебя на уме? – с любопытством спросила Бонни.
Золовка промолчала, но выразительно взглянула на Сэта, возившегося на полу с инструментами, инструкциями и мотками проводов. Он что-то озабоченно бормотал, совсем не походя на влюбленного.
Бонни коснулась плеча золовки.
– Ты что-то скрываешь, не так ли?
– Ближайшая сеть – за сотню миль! – воскликнул Сэт, покрытый испариной.
Джиноа лукаво засмеялась.
– Считай, что так, – согласилась она. Они прошли в залу, где Сьюзен Фэрли и Элизабет болтали за чаем. Сьюзен, оправившаяся после родов, но все еще оплакивающая мужа, улыбнулась Бонни.
– Я заплачу по вашим счетам, как только поправлюсь, – сказала молодая вдова.
Бонни сняла плащ и села рядом со Сьюзен. – Не беспокойтесь об этом, главное – восстанавливайте силы.
– Сьюзен хочет найти работу домоправительницы, когда поправится, – сообщила Элизабет так важно, словно Сьюзен собиралась баллотироваться в Сенат или стать капитаном океанского корабля. Сьюзен была по-прежнему худая и бледная, что было особенно заметно в ее черном платье.
– Жаль, что в детстве я не посещала школу. Моя сестра закончила ее, и теперь она машинистка, – сказала Сьюзен.
Бонни почему-то было смешно, когда говорили о машинистках: для нее это звучало странно.
– Так вы не хотите стать домоправительницей? – спросила она. Никто в Нортридже кроме Джиноа не держал прислугу, а Джиноа дорожила своей расторопной Мартой, так что устроиться было довольно трудно.
– Я бы не возражала, – призналась Сьюзен, и ее глаза, устремленные на дверь, засветились, – работать у настоящего джентльмена.
Бонни проследила за ее взглядом и вспыхнула, увидев Элая в отличном костюме, чистого и красивого. «Только через мой труп, Сьюзен Фэрли», – подумала она, решив завтра же познакомить хорошенькую вдову с Веббом. Сьюзен вполне могла увлечь Вебба, как и любого мужчину, склонного жениться.
Все внимание Элая было поглощено Розмари, которая кинулась к нему, и смело забралась к нему на руки. Любовь к девочке светилась в его лице, Бонни была тронута и встревожена: если Элай привяжется к девочке, он может отобрать ее.
Когда он вышел через французские двери, ведущие в сад, Бонни почти сразу последовала за ним, убеждая себя, что ею движет только родительская любовь.
Элай и Роз были уже на берегу пруда и любовались лодками, плескавшимися у причала. Бонни знала, что лодки когда-то подарил Элай и Джиноа их дед.
– Кататься! Кататься! – кричала Розмари, указывая пухлой ручонкой на лодки.
У Бонни душа ушла в пятки.
Элай засмеялся. Не замечая Бонни, он понес Роз к воде: – Твоя тетя хочет, чтобы ты поскорее поужинала. – Элай вгляделся в одну из лодок, – Что это?
Роз тоже посмотрела туда и закричала от восторга.
– Кукла! – воскликнула она, – кукла!
Элай нагнулся и вынул из лодки большую куклу с золотистыми локонами и закрывающимися глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70