В настоящую минуту он дерзко разглядывал свою будущую жену; взгляд его надолго задержался на полной груди Вивианы, и рыцарь облизнул губы.
– Нет лучшего способа узнать мужчину поближе, чем стать его женой, – произнес граф. – Жених и невеста нередко встречаются друг с другом впервые в день свадьбы.
Идите сюда, отец Поль, и приступим! Я и так потерял слишком много времени у стен Ла-Ситадель.
– А если я опять передумаю, милорд, и откажусь? – спросила Вивиана в последней попытке снова овладеть своей судьбой.
– Я убью на месте вас и вашего брата, миледи. Учитывая вашу репутацию, меня никто не станет обвинять за это, – сказал граф Ален и, взяв маленькую ручку Вивианы, вложил ее в руку Симона де Бомона.
Вивиана попыталась вырвать руку, но ее нареченный крепко сжал ее и проворчал:
– Пойдемте, миледи, и не делайте глупостей.
Священник торопливо совершил обряд. Он неуютно чувствовал себя в Большом зале Ла-Ситадель.
Это место проклято, думал он. Он сомневался в том, что в этом зале когда-либо звучало слово Господне или будет звучать впредь. Окончив церемонию, он поспешно осенил крестным знамением новобрачных и кивнул графу.
– А теперь, – добродушно проговорил граф Бретани, словно устроил всем большой праздник, – пускай ваши слуги принесут вина, миледи, и мы выпьем за вашего нового мужа. Затем же вы с братом присягнете мне на верность.
Когда слуги раздали им кубки с вином, граф, поднимая свой кубок, воскликнул:
– Долгих лет жизни и большого потомства!
Симон де Бомон ухмыльнулся, показав удивительно белые зубы, кажущиеся еще более ослепительными на фоне загорелой кожи.
– Мы изо всех сил постараемся подарить вашей светлости преданных сыновей и дочерей, которые будут верно служить Бретани. – Он собственническим жестом обвил рукой узкую талию Вивианы, но в конце концов вынужден был отпустить свою невесту, чтобы она с братом могла принести графу присягу.
– Прежде чем я уеду, – сказал граф Ален, – не скажете ли вы, кто эта вторая дама, что была с вами?
– Это моя жена, – ответил Гай Бретонский.
– Она очень мила, – заметил граф. Повернувшись к Симону, он сказал:
– Вы получили все инструкции, де, Бомон, так что вам остается лишь бдительно охранять Ла-Ситадель. – И граф со своим маленьким отрядом покинул замок.
– Я прослежу за ними со стен, – сказал Хью, – и сообщу вам, миледи. – Он поклонился и поспешно вышел из зала.
– Ваши люди должны понять, что отныне я здесь хозяин, – строго произнес Симон де Бомон.
– Вы всего лишь муж моей сестры, де Бомон, – сказал Гай, – а Ла-Ситадель принадлежит Виви. Вы можете планировать ее оборону для вашего господина, но хозяйка здесь – ваша жена. Без ее позволения никто не станет подчиняться вашим приказам. Граф Ален уехал.
– Вы пойдете против воли правителя Бретани?! – воскликнул де Бомон.
– Мы вовсе не пытаемся бросить ему вызов, – возразил Гай. – Вы меня не поняли. Позвольте мне просветить вас, но прежде давайте расположимся со всеми удобствами, чтобы наша беседа была приятной. – Он вернулся к столу, сел, посадил Белли к себе на колени и принялся кормить ее хлебом и сыром. – Здесь, в Ла-Ситадель, мы живем под властью женщин. Этот замок всегда наследовала старшая дочь в семье, и это продолжалось с незапамятных времен. Никто уже и не вспомнит, как и когда зародилась эта традиция, де Бомон. Эти женщины порой брали себе мужей, а порой – нет; но как бы то ни было, они оставались главными и единственными владычицами Ла-Ситадель. Их мужья и любовники – не более чем приятное развлечение. Кстати, известно ли тебе, что моя сестра брала себе любовников, начиная с четырнадцати лет?
Надеюсь, ты не разочаруешь ее в постели, братец Симон. У Вивианы непомерные аппетиты. Теперь ты понимаешь, в чем дело, не так ли? Мы не станем препятствовать тебе исполнить твой долг перед графом Аденом, но вы не должны вмешиваться в нашу привычную жизнь.
Симон де Бомон был вне себя. Однако, оглянувшись и увидев толпу стражников, он понял, что если начнет возражать, то у него останется очень мало шансов сохранить свою жизнь. Возможно, они даже хотели, чтобы он возмутился: тогда у них появится повод убить его. Какого черта хозяин прислал его сюда? Его новый родственник широко улыбнулся ему, и Симон разозлился еще больше. Он не позволит этому человеку и его сестре издеваться над ним!
– А почему вы кормите вашу жену? – спросил он Гая, сменив тему.
– Белли ест и пьет только с моего позволения, – ответил Гай Бретонский. – Она очень послушная женушка. – Он погладил ее грудь под изящной туникой. – Я и купаю ее сам, не правда ли, сокровище мое? Она очень хрупкая женщина, не так ли, Белли?
– Если вы так считаете, то конечно, милорд, – весело ответила Изабелла.
Гай рассмеялся:
– Вот видишь, братец Симон! Она – настоящее сокровище!
Хью вернулся в зал.
– Войско графа спускается с холма, – сказал он. – Я послал за ними всадников, чтобы убедиться, что они действительно ушли и здесь нет никакой хитрости. – Он сел за стол рядом с Вивианой и потянулся за кувшином с вином.
Щедро наполнив свой кубок, Хью залпом опустошил его.
Принесли обед. За столом царила тишина. После того как слуги убрали со стола, Гай не без ехидства произнес:
– По-моему, сестрица, тебе пора вести своего жениха в постель. С виду похоже, что он совладал бы и с самой упрямой кобылицей. – Он повернулся к Симону. – Будь осторожен, хорошо? Не раздави ее своей тушей. Ты будешь в восторге от ее изящного сложения и белоснежной кожи.
– Ты говоришь так, будто тебе это известно, – проворчал Симон де Бомон.
Гай расхохотался:
– Конечно, известно. Как ты думаешь, кто был первым любовником моей сестры? Я!
Графский рыцарь побледнел от ужаса.
– Но это запрещено! – воскликнул он.
– Запрещено? – Гай снова рассмеялся. – Для нас нет запретов, братец Симон. Никаких запретов!
– О, Гай, – упрекнула брата Вивиана, – зачем ты выдаешь все наши тайны? – Она хихикнула. – Может быть, все не стоит?
– Миледи, – строго проговорил Симон де Бомон, – отныне вы должны вести себя, как подобает доброй христианской жене, иначе мне придется научить вас достойному поведению.
Вивиана засмеялась:
– Вы хотите, чтобы я была похожа на Белли, господин муж мой? Белли очень послушна. По просьбе моего брата она спала с ним и сэром Хью, чтобы доставить им удовольствие. Мы с вами позволим сэру Хью присоединиться к нам в постели, когда хорошо узнаем друг друга? – проворковала она над ухом Симона и облизнулась острым розовым язычком.
Симон де Бомон был потрясен и не знал, верить ли Вивиане, но голос ее звучал весьма волнующе. Она чрезвычайно возбуждала его. Он почувствовал, как растет в нем желание, и, поднявшись, потащил ее за собой.
– Отведи меня в свою спальню, Вивиана, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Нет лучшего способа узнать мужчину поближе, чем стать его женой, – произнес граф. – Жених и невеста нередко встречаются друг с другом впервые в день свадьбы.
Идите сюда, отец Поль, и приступим! Я и так потерял слишком много времени у стен Ла-Ситадель.
– А если я опять передумаю, милорд, и откажусь? – спросила Вивиана в последней попытке снова овладеть своей судьбой.
– Я убью на месте вас и вашего брата, миледи. Учитывая вашу репутацию, меня никто не станет обвинять за это, – сказал граф Ален и, взяв маленькую ручку Вивианы, вложил ее в руку Симона де Бомона.
Вивиана попыталась вырвать руку, но ее нареченный крепко сжал ее и проворчал:
– Пойдемте, миледи, и не делайте глупостей.
Священник торопливо совершил обряд. Он неуютно чувствовал себя в Большом зале Ла-Ситадель.
Это место проклято, думал он. Он сомневался в том, что в этом зале когда-либо звучало слово Господне или будет звучать впредь. Окончив церемонию, он поспешно осенил крестным знамением новобрачных и кивнул графу.
– А теперь, – добродушно проговорил граф Бретани, словно устроил всем большой праздник, – пускай ваши слуги принесут вина, миледи, и мы выпьем за вашего нового мужа. Затем же вы с братом присягнете мне на верность.
Когда слуги раздали им кубки с вином, граф, поднимая свой кубок, воскликнул:
– Долгих лет жизни и большого потомства!
Симон де Бомон ухмыльнулся, показав удивительно белые зубы, кажущиеся еще более ослепительными на фоне загорелой кожи.
– Мы изо всех сил постараемся подарить вашей светлости преданных сыновей и дочерей, которые будут верно служить Бретани. – Он собственническим жестом обвил рукой узкую талию Вивианы, но в конце концов вынужден был отпустить свою невесту, чтобы она с братом могла принести графу присягу.
– Прежде чем я уеду, – сказал граф Ален, – не скажете ли вы, кто эта вторая дама, что была с вами?
– Это моя жена, – ответил Гай Бретонский.
– Она очень мила, – заметил граф. Повернувшись к Симону, он сказал:
– Вы получили все инструкции, де, Бомон, так что вам остается лишь бдительно охранять Ла-Ситадель. – И граф со своим маленьким отрядом покинул замок.
– Я прослежу за ними со стен, – сказал Хью, – и сообщу вам, миледи. – Он поклонился и поспешно вышел из зала.
– Ваши люди должны понять, что отныне я здесь хозяин, – строго произнес Симон де Бомон.
– Вы всего лишь муж моей сестры, де Бомон, – сказал Гай, – а Ла-Ситадель принадлежит Виви. Вы можете планировать ее оборону для вашего господина, но хозяйка здесь – ваша жена. Без ее позволения никто не станет подчиняться вашим приказам. Граф Ален уехал.
– Вы пойдете против воли правителя Бретани?! – воскликнул де Бомон.
– Мы вовсе не пытаемся бросить ему вызов, – возразил Гай. – Вы меня не поняли. Позвольте мне просветить вас, но прежде давайте расположимся со всеми удобствами, чтобы наша беседа была приятной. – Он вернулся к столу, сел, посадил Белли к себе на колени и принялся кормить ее хлебом и сыром. – Здесь, в Ла-Ситадель, мы живем под властью женщин. Этот замок всегда наследовала старшая дочь в семье, и это продолжалось с незапамятных времен. Никто уже и не вспомнит, как и когда зародилась эта традиция, де Бомон. Эти женщины порой брали себе мужей, а порой – нет; но как бы то ни было, они оставались главными и единственными владычицами Ла-Ситадель. Их мужья и любовники – не более чем приятное развлечение. Кстати, известно ли тебе, что моя сестра брала себе любовников, начиная с четырнадцати лет?
Надеюсь, ты не разочаруешь ее в постели, братец Симон. У Вивианы непомерные аппетиты. Теперь ты понимаешь, в чем дело, не так ли? Мы не станем препятствовать тебе исполнить твой долг перед графом Аденом, но вы не должны вмешиваться в нашу привычную жизнь.
Симон де Бомон был вне себя. Однако, оглянувшись и увидев толпу стражников, он понял, что если начнет возражать, то у него останется очень мало шансов сохранить свою жизнь. Возможно, они даже хотели, чтобы он возмутился: тогда у них появится повод убить его. Какого черта хозяин прислал его сюда? Его новый родственник широко улыбнулся ему, и Симон разозлился еще больше. Он не позволит этому человеку и его сестре издеваться над ним!
– А почему вы кормите вашу жену? – спросил он Гая, сменив тему.
– Белли ест и пьет только с моего позволения, – ответил Гай Бретонский. – Она очень послушная женушка. – Он погладил ее грудь под изящной туникой. – Я и купаю ее сам, не правда ли, сокровище мое? Она очень хрупкая женщина, не так ли, Белли?
– Если вы так считаете, то конечно, милорд, – весело ответила Изабелла.
Гай рассмеялся:
– Вот видишь, братец Симон! Она – настоящее сокровище!
Хью вернулся в зал.
– Войско графа спускается с холма, – сказал он. – Я послал за ними всадников, чтобы убедиться, что они действительно ушли и здесь нет никакой хитрости. – Он сел за стол рядом с Вивианой и потянулся за кувшином с вином.
Щедро наполнив свой кубок, Хью залпом опустошил его.
Принесли обед. За столом царила тишина. После того как слуги убрали со стола, Гай не без ехидства произнес:
– По-моему, сестрица, тебе пора вести своего жениха в постель. С виду похоже, что он совладал бы и с самой упрямой кобылицей. – Он повернулся к Симону. – Будь осторожен, хорошо? Не раздави ее своей тушей. Ты будешь в восторге от ее изящного сложения и белоснежной кожи.
– Ты говоришь так, будто тебе это известно, – проворчал Симон де Бомон.
Гай расхохотался:
– Конечно, известно. Как ты думаешь, кто был первым любовником моей сестры? Я!
Графский рыцарь побледнел от ужаса.
– Но это запрещено! – воскликнул он.
– Запрещено? – Гай снова рассмеялся. – Для нас нет запретов, братец Симон. Никаких запретов!
– О, Гай, – упрекнула брата Вивиана, – зачем ты выдаешь все наши тайны? – Она хихикнула. – Может быть, все не стоит?
– Миледи, – строго проговорил Симон де Бомон, – отныне вы должны вести себя, как подобает доброй христианской жене, иначе мне придется научить вас достойному поведению.
Вивиана засмеялась:
– Вы хотите, чтобы я была похожа на Белли, господин муж мой? Белли очень послушна. По просьбе моего брата она спала с ним и сэром Хью, чтобы доставить им удовольствие. Мы с вами позволим сэру Хью присоединиться к нам в постели, когда хорошо узнаем друг друга? – проворковала она над ухом Симона и облизнулась острым розовым язычком.
Симон де Бомон был потрясен и не знал, верить ли Вивиане, но голос ее звучал весьма волнующе. Она чрезвычайно возбуждала его. Он почувствовал, как растет в нем желание, и, поднявшись, потащил ее за собой.
– Отведи меня в свою спальню, Вивиана, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118