– Я хочу познакомиться с тобой поближе. Но берегись: я неутомим в любви.
– Я тоже, – рассмеялась Вивиана и повела Симона в спальню.
Гай поднялся из-за стола.
– Последуем их примеру, – произнес он, уводя Белли из зала.
Хью остался за столом в одиночестве. В каком-то смысле ему даже было приятно, что он избавился от них. Сегодня впервые за много месяцев он уснет без помех. Поднявшись, он вышел из зала и направился на сеновал, где жили сокольничие.
– Вы имеете возможность общаться с лэнгстонцами? – спросил он их. – Что они вам говорят?
– Они говорят, что не уйдут отсюда без леди Изабеллы, – ответил Алан. – Чертовы дурни! Как будто мы собираемся бросить ее здесь!
– Она предлагала это, – сказал Хью, – но я ответил, что если мы уйдем, то только все вместе.
– Но как, милорд? И когда? – спросил Линд.
Хью покачал головой.
– Я чувствую себя полным болваном, – сознался он. – Я не знаю. Я чуть голову себе не сломал, но так ничего и не придумал. Я хотел было рассказать нашу историю графу Алену, но решил, что он все равно ничем не сможет помочь. Я приду утром, когда Белли обычно навещает Купе.
Мы побеседуем, и, возможно, она что-нибудь придумает. – Хью простился с сокольничими и отправился в свои новые апартаменты.
На рассвете Хью пришел к соколиным клеткам и застал там Белли.
– Я знаю, как выбраться из замка, не проходя через привратную башню и подъемный мост! – взволнованно сообщила она. – Я узнала об этом еще вчера, но за всей этой суматохой со свадьбой Вивианы так и не улучила минутки, чтобы рассказать тебе.
– Что это за путь? – нетерпеливо спросил Хью.
– Гай мне сегодня покажет. В самых глубоких подвалах замка есть лестница, которая идет под скалой и выходит на пляж. Мы должны как следует изучить смену приливов, поскольку иногда они заливают гроты, и если мы попадем на берег в такое время, то утонем, – сказала Изабелла. – Хью! Хью! Наконец-то у нас появился шанс!
– Да, – согласился он. – Кроме того, надо выяснить, как далеко вдоль побережья простирается этот пляж по направлению к Нормандии и проходим ли он. Ведь мы должны взять с собой лошадей и Купе!
– Возможно, лэнгстонцы смогут выехать через ворота с лошадьми. Я понесу Купе на перчатке. Впрочем, нет! Его возьмут Алан и Линд. Они поедут в поля заниматься с птицами. Никто не станет их ни о чем расспрашивать. Так мы и сделаем! – Немного подумав, она добавила:
– Но куда же мы отправимся, Хью? Ко двору герцога Роберта, в Руан?
Он наверняка поможет нам вернуться в Англию. Другого пути я не знаю, а ты?
Хью покачал головой:
– Нам остается лишь молиться, чтобы он не поссорился с королем Генрихом, Белли. Если братья затеяли войну, то мы снова угодим в ловушку. Подумать только, два простых человека, которые просто хотят, чтобы им дали жить спокойно… – Хью хихикнул, и Белли рассмеялась вслед за ним.
Глава 17
Случилось невозможное. За одну-единственную ночь Вивиана Бретонская разлюбила Хью Фоконье и безумно влюбилась в своего мужа, Симона де Бомона. Еще сама не в силах поверить в это, она, задыхаясь, рассказывала своему брату:
– Он великолепен. Гай! В нем есть все, чем должен обладать мужчина! Неутомимый любовник! И совершенно не боится нас, братец! Он бил меня, – шепотом добавила она.
– Что?! – Гай Бретонский вышел из себя. Должно быть, он ослышался. Ему нравилось порой подвергать женщин легким наказаниям, но он делал это с любовью, без всякой грубости. Только теперь он заметил синяки на белоснежной коже Вивианы. Гай Бретонский никогда не оставлял на женской коже подобных отметин. Никогда!
– Я была очень непослушной, – глупо захихикав, сказала Вивиана.
– Ты что, совсем спятила? – гневно обрушился на нее брат. – Ты – Вивиана Бретонская, а не глупая простолюдинка! Этот мужлан неровня тебе, у него даже нет своей земли! Как он осмелился поднять на тебя руку?
– Мне это понравилось, – тихо проговорила Вивиана. – Ты что, не понимаешь, брат? Этот мужчина сильнее меня. Всю свою жизнь я была великой Вивианой Бретонской, опасной колдуньей из колдовского рода. Все мои любовники боялись меня. Возможно, кроме Хью: потеряв память, Хью забыл и о том, что такое страх. Но я должна сказать тебе кое-что, о чем я не осмеливалась признаться даже самой себе, хотя и знала в глубине души. Хью в прошлом уже любил женщину. И кто бы она ни была, даже не помня о ней, он все еще любит ее. Он никогда не отдавался мне целиком, хотя и никогда не изменял. Я любила его, но не смела целиком довериться ему: я боялась, что однажды к нему вернется память и он будет презирать меня.
С Симоном же все по-другому. Он вовсе не любит меня, но обязательно полюбит, брат! Я люблю его, как еще не любила ни одного мужчину. Он получит меня всю! Мое тело, мой разум, самую мою душу; или же он убьет меня.
Он так сказал. И я с радостью отдаюсь ему! Гай Бретонский пришел в ужас.
– Виви, – самым нежным голосом произнес он, – ты ведешь себя как глупая маленькая девочка. Такие люди, как мы с тобой, не могут позволить себе подобной любви.
Из-за нее мы можем лишиться сил. – Он взял сестру за руку. – Сестренка, развлекайся со своим похотливым жеребцом, но не люби его с такой глубокой страстью. Иначе ты погубишь себя.
– А ты, братец? – не менее нежно спросила Вивиана. – Разве ты не любишь свою прелестную Белли столь же сильно? Только не лги мае. Я видела, как ты на нее смотришь.
– Да, – сознался Гай, – я действительно люблю ее, Виви, но никогда не позволю ей взять надо мной верх. А ты позволяешь это своему новому мужу. Я всегда держу под контролем свои страсти.
– Я устала от контроля. Я устала от того, что меня боятся, – сказала Вивиана. – Я хочу быть такой, как все женщины. Гай.
– Ты никогда не станешь такой, как другие женщины, – гневно возразил Гай, – и, мечтая об этом, ты позоришь наш род! Помни, что мы происходим от великих предков! Ты, сестренка, – благороднейшее на свете создание, прекрасная лань, – берешь себе в мужья грубого лесного кабана. От души надеюсь, что ты не раскаешься в этом.
– Ты должен отослать Хью из замка, – сказала Вивиана, не обращая внимания на сердитые слова брата.
– Нет, – ответил Гай. – Я этого не сделаю. Ты скажешь ему о своих чувствах к мужу. А потом, сестрица, ты предложишь ему на выбор либо остаться рыцарем в нашем замке, либо уехать. И лучше бы он остался, Виви: боюсь, он может нам понадобиться, когда твой муженек вздумает наполнить Ла-Ситадель своими дружками.
– Можно по крайней мере попросить тебя, чтобы ты был рядом со мной, когда я буду говорить с Хью? – спросила Вивиана. – Если он рассердится, ты сможешь успокоить его, я знаю.
– Хорошо. Где сейчас Симон?
– Он спит, – покраснев, ответила Вивиана. – Я скоро вернусь к нему.
Гай фыркнул от изумления. За всю свою жизнь он не видел, чтобы Вивиана краснела, как невинная девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Я тоже, – рассмеялась Вивиана и повела Симона в спальню.
Гай поднялся из-за стола.
– Последуем их примеру, – произнес он, уводя Белли из зала.
Хью остался за столом в одиночестве. В каком-то смысле ему даже было приятно, что он избавился от них. Сегодня впервые за много месяцев он уснет без помех. Поднявшись, он вышел из зала и направился на сеновал, где жили сокольничие.
– Вы имеете возможность общаться с лэнгстонцами? – спросил он их. – Что они вам говорят?
– Они говорят, что не уйдут отсюда без леди Изабеллы, – ответил Алан. – Чертовы дурни! Как будто мы собираемся бросить ее здесь!
– Она предлагала это, – сказал Хью, – но я ответил, что если мы уйдем, то только все вместе.
– Но как, милорд? И когда? – спросил Линд.
Хью покачал головой.
– Я чувствую себя полным болваном, – сознался он. – Я не знаю. Я чуть голову себе не сломал, но так ничего и не придумал. Я хотел было рассказать нашу историю графу Алену, но решил, что он все равно ничем не сможет помочь. Я приду утром, когда Белли обычно навещает Купе.
Мы побеседуем, и, возможно, она что-нибудь придумает. – Хью простился с сокольничими и отправился в свои новые апартаменты.
На рассвете Хью пришел к соколиным клеткам и застал там Белли.
– Я знаю, как выбраться из замка, не проходя через привратную башню и подъемный мост! – взволнованно сообщила она. – Я узнала об этом еще вчера, но за всей этой суматохой со свадьбой Вивианы так и не улучила минутки, чтобы рассказать тебе.
– Что это за путь? – нетерпеливо спросил Хью.
– Гай мне сегодня покажет. В самых глубоких подвалах замка есть лестница, которая идет под скалой и выходит на пляж. Мы должны как следует изучить смену приливов, поскольку иногда они заливают гроты, и если мы попадем на берег в такое время, то утонем, – сказала Изабелла. – Хью! Хью! Наконец-то у нас появился шанс!
– Да, – согласился он. – Кроме того, надо выяснить, как далеко вдоль побережья простирается этот пляж по направлению к Нормандии и проходим ли он. Ведь мы должны взять с собой лошадей и Купе!
– Возможно, лэнгстонцы смогут выехать через ворота с лошадьми. Я понесу Купе на перчатке. Впрочем, нет! Его возьмут Алан и Линд. Они поедут в поля заниматься с птицами. Никто не станет их ни о чем расспрашивать. Так мы и сделаем! – Немного подумав, она добавила:
– Но куда же мы отправимся, Хью? Ко двору герцога Роберта, в Руан?
Он наверняка поможет нам вернуться в Англию. Другого пути я не знаю, а ты?
Хью покачал головой:
– Нам остается лишь молиться, чтобы он не поссорился с королем Генрихом, Белли. Если братья затеяли войну, то мы снова угодим в ловушку. Подумать только, два простых человека, которые просто хотят, чтобы им дали жить спокойно… – Хью хихикнул, и Белли рассмеялась вслед за ним.
Глава 17
Случилось невозможное. За одну-единственную ночь Вивиана Бретонская разлюбила Хью Фоконье и безумно влюбилась в своего мужа, Симона де Бомона. Еще сама не в силах поверить в это, она, задыхаясь, рассказывала своему брату:
– Он великолепен. Гай! В нем есть все, чем должен обладать мужчина! Неутомимый любовник! И совершенно не боится нас, братец! Он бил меня, – шепотом добавила она.
– Что?! – Гай Бретонский вышел из себя. Должно быть, он ослышался. Ему нравилось порой подвергать женщин легким наказаниям, но он делал это с любовью, без всякой грубости. Только теперь он заметил синяки на белоснежной коже Вивианы. Гай Бретонский никогда не оставлял на женской коже подобных отметин. Никогда!
– Я была очень непослушной, – глупо захихикав, сказала Вивиана.
– Ты что, совсем спятила? – гневно обрушился на нее брат. – Ты – Вивиана Бретонская, а не глупая простолюдинка! Этот мужлан неровня тебе, у него даже нет своей земли! Как он осмелился поднять на тебя руку?
– Мне это понравилось, – тихо проговорила Вивиана. – Ты что, не понимаешь, брат? Этот мужчина сильнее меня. Всю свою жизнь я была великой Вивианой Бретонской, опасной колдуньей из колдовского рода. Все мои любовники боялись меня. Возможно, кроме Хью: потеряв память, Хью забыл и о том, что такое страх. Но я должна сказать тебе кое-что, о чем я не осмеливалась признаться даже самой себе, хотя и знала в глубине души. Хью в прошлом уже любил женщину. И кто бы она ни была, даже не помня о ней, он все еще любит ее. Он никогда не отдавался мне целиком, хотя и никогда не изменял. Я любила его, но не смела целиком довериться ему: я боялась, что однажды к нему вернется память и он будет презирать меня.
С Симоном же все по-другому. Он вовсе не любит меня, но обязательно полюбит, брат! Я люблю его, как еще не любила ни одного мужчину. Он получит меня всю! Мое тело, мой разум, самую мою душу; или же он убьет меня.
Он так сказал. И я с радостью отдаюсь ему! Гай Бретонский пришел в ужас.
– Виви, – самым нежным голосом произнес он, – ты ведешь себя как глупая маленькая девочка. Такие люди, как мы с тобой, не могут позволить себе подобной любви.
Из-за нее мы можем лишиться сил. – Он взял сестру за руку. – Сестренка, развлекайся со своим похотливым жеребцом, но не люби его с такой глубокой страстью. Иначе ты погубишь себя.
– А ты, братец? – не менее нежно спросила Вивиана. – Разве ты не любишь свою прелестную Белли столь же сильно? Только не лги мае. Я видела, как ты на нее смотришь.
– Да, – сознался Гай, – я действительно люблю ее, Виви, но никогда не позволю ей взять надо мной верх. А ты позволяешь это своему новому мужу. Я всегда держу под контролем свои страсти.
– Я устала от контроля. Я устала от того, что меня боятся, – сказала Вивиана. – Я хочу быть такой, как все женщины. Гай.
– Ты никогда не станешь такой, как другие женщины, – гневно возразил Гай, – и, мечтая об этом, ты позоришь наш род! Помни, что мы происходим от великих предков! Ты, сестренка, – благороднейшее на свете создание, прекрасная лань, – берешь себе в мужья грубого лесного кабана. От души надеюсь, что ты не раскаешься в этом.
– Ты должен отослать Хью из замка, – сказала Вивиана, не обращая внимания на сердитые слова брата.
– Нет, – ответил Гай. – Я этого не сделаю. Ты скажешь ему о своих чувствах к мужу. А потом, сестрица, ты предложишь ему на выбор либо остаться рыцарем в нашем замке, либо уехать. И лучше бы он остался, Виви: боюсь, он может нам понадобиться, когда твой муженек вздумает наполнить Ла-Ситадель своими дружками.
– Можно по крайней мере попросить тебя, чтобы ты был рядом со мной, когда я буду говорить с Хью? – спросила Вивиана. – Если он рассердится, ты сможешь успокоить его, я знаю.
– Хорошо. Где сейчас Симон?
– Он спит, – покраснев, ответила Вивиана. – Я скоро вернусь к нему.
Гай фыркнул от изумления. За всю свою жизнь он не видел, чтобы Вивиана краснела, как невинная девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118