Изабелла! – Голос Хью вернул ее к действительности.
Она с трудом сосредоточилась на нем; непомерный ужас этой трагедии заставил ее расплакаться, она не в силах была удержать катившихся по щекам слез, – Ты в порядке? – заботливо спросил Хью, обнимая ее за плечи. – Вот мы и на свободе, чертовка. Теперь мы можем отправляться домой.
– Мы должны похоронить их, – сказала Белли. – Нельзя оставить их здесь так, Хью. Нельзя! – Она старалась взять себя в руки и вытирала слезы тыльной стороной ладони.
– Да, – согласился Хью. – Надо похоронить этих несчастных, прежде чем кому-либо вздумается осквернить их тела. Линд, пока еще светло, разыщи какое-нибудь укромное местечко. Потом возвращайся, и мы сделаем то, что велит нам долг. Ночь мы проведем здесь, а наутро покинем Ла-Ситадель и отправимся в Англию.
– Да, милорд, я сейчас! – воскликнул Линд, обменявшись улыбкой с Аланом и лэнгстонцами. Как хорошо, что Хью Фоконье снова стал прежним, подумал он, зная, что прочие согласны с ним.
Кроме них, в замке не осталось ни одной живой души.
Впрочем, на конюшне сокольничие обнаружили старшего охотника и еще нескольких человек.
– Берите все, что хотите, – сказал им Алан. – Вы это заслужили. Оставьте только наших лошадей, чтобы мы смогли убраться отсюда. Мы приехали сюда на них и уедем на них. Лошадь госпожи тоже оставьте. Она принадлежит ей, а не хозяевам замка.
Старший охотник кивнул.
– Это так, – согласился он. – Вас тоже заставляли служить им против вашего желания. Будет только справедливо, если вы заберете своих лошадей и уедете отсюда, но зачем вы берете госпожу? Она беременна! Разве она не будет вам помехой?
– Она англичанка и сводная сестра Линда, – напомнил им Алан. – Он не бросит ее здесь, а он – один из нас.
Бретонцы сочли это разумным и, забрав из конюшни всю живность, кроме той, что принадлежала англичанам, пустились в дорогу.
Линд разыскал уединенное место около внешней стены Ла-Ситадель. Оно было рядом с угловым укреплением; неподалеку росла небольшая рощица. С помощью своих приятелей он быстро выкопал три глубокие ямы. Вернувшись в Большой зал, лэнгстонцы вынесли тела Симона де Бомона, его жены Вивианы и, наконец, Гая Бретонского. Изабелла, беззвучно шепча почти забытые молитвы, и Хью последовали за ними. Вивиану положили между ее братом и мужем. Лэнгстонцы стояли и ждали, пока их хозяин и хозяйка молча помолятся над тремя телами.
Хью почти не глядел на мертвых мужчин. Его внимание было приковано лишь к прекрасной женщине, которая вызволила его из темницы Ричарда и дарила ему свою любовь. Она спасла ему жизнь, и он был перед ней в долгу.
Она была жестокой, себялюбивой и надменной. Если бы Хью сам был таким, он бы никогда не любил ее. «Да, – подумал он про себя, – я действительно любил ее одно время, помоги мне Господь!»
Белли переводила взгляд с Симона де Бомона на Гая Бретонского, минуя Вивиану. Прежде она никогда не сталкивалась лицом к лицу со смертью. Симона и Вивиану ей было жаль; в смерть же Гая Бретонского она просто не могла поверить. Он был таким жизнелюбивым, полным сил!
Прежде она никогда не встречала подобного человека и подозревала, что никогда больше не встретит. Его страстность и сластолюбие были неповторимы. Она никогда не станет говорить об этом с Хью, своим вновь обретенным законным мужем, но она знала, что Гай любил ее по-настоящему. И хотя прежде она никогда в этом себе не признавалась, но и она тоже по-своему любила его, как это ни странно. И это осталось в прошлом. Изабелла была уверена, что никогда этого не забудет, но никогда не станет по своей воле возвращаться к этим воспоминаниям. «Прощайте, милорд Гай!»– произнесла она про себя.
– Накройте тела и завершите погребение, – приказал Хью своим людям. – Постарайтесь как следует спрятать могилы, чтобы их не нашли. Пускай эти суеверные бретонцы решат, что их унес сам дьявол. Пускай легенда о Ла-Ситадель и владевших ею великих колдунах переживет их род. – Хью улыбнулся. – Им бы это пришлось по нраву.
Когда они снова собрались в Большом зале непривычно опустевшего замка, Хью и Белли начали обсуждать, по какому маршруту лучше всего будет отправиться в Англию. Лэнгстонцы и оба сокольничих тихо сидели рядом и слушали, как спорят их господин и госпожа.
– Кратчайшая переправа – из Булони в Дувр, – сказала Изабелла. – Мне хотелось бы как можно меньше времени провести на море.
– Путешествие по суше будет чересчур долгим; не забывай, что король до сих пор воюет со своим братом. Помнишь, что сказал Симон де Бомон? Роберт де Беллем совсем сорвался с цепи, и в Нормандии сейчас небезопасно. Не забывай и про Уильяма из Мортэна. Его земли очень близко отсюда. И тот и другой меня знают и почтут за большую удачу схватить нас и бросить в темницу. Хотя я не особенно знатен и не богат, все же известно, что я – друг короля. Нормандские дороги слишком длинны и опасны, чтобы путешествовать посуху, дорогая.
– Что же мы будем делать? – спросила Белли. – Уж не предложишь ли ты остаться в Ла-Ситадель? Хотя Вивиана и Гай мертвы и погребены, я до сих пор чувствую, что души их витают где-то поблизости. В замке уже поселились их привидения! Чем скорее мы уедем отсюда, милорд, тем будет лучше!
– Согласен с тобой, – мягко ответил Хью. – В те недели, что прошли после свадьбы Вивианы, я пользовался гораздо большей свободой, чем в предыдущие месяцы.
Я выяснил, что в нескольких милях к северу отсюда, на побережье, есть небольшой рыбацкий поселок. На рассвете мы отправимся туда и потребуем лодки и гребцов, чтобы переплыть через пролив.
– В самой широкой части?! – взвизгнула Изабелла.
Лэнгстонцы прервали свою беседу и удивленно оглянулись на госпожу.
– Там есть несколько островов. Белли, – успокоил ее Хью. – Мы сможем не торопясь переплывать от одного острова к другому, а с последнего острова, Олдерни, попадем прямо в залив Веймут. На эту последнюю часть путешествия уйдет не больше суток, если ветер будет попутным.
Мы как раз успеем до того, как установятся северные ветры и пролив станет недоступен по меньшей мере на несколько месяцев. Если же мы отправимся посуху и даже доберемся до Булони целыми и невредимыми, во что я не верю, то все равно застрянем там надолго, пока не кончится зима, – объяснил Хью.
– Как же быть с лошадьми? – спросила Белли. – Мы не можем позволить себе бросить десять лошадей. Твой сеньор Генри Боклерк не возместит нам эти убытки, – ехидно добавила она. – И как быть с птицами? Я не брошу Купе!
– Мы поплывем не все в одной лодке, – ответил Хью. – Лошади отправятся вместе с нами через пролив, так же как и птицы.
– Что ж, похоже, мне следует молиться за то, чтобы ветер был попутным, – раздраженно проговорила Изабелла. – Вижу, ты решил во что бы то ни стало пуститься в морское путешествие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Она с трудом сосредоточилась на нем; непомерный ужас этой трагедии заставил ее расплакаться, она не в силах была удержать катившихся по щекам слез, – Ты в порядке? – заботливо спросил Хью, обнимая ее за плечи. – Вот мы и на свободе, чертовка. Теперь мы можем отправляться домой.
– Мы должны похоронить их, – сказала Белли. – Нельзя оставить их здесь так, Хью. Нельзя! – Она старалась взять себя в руки и вытирала слезы тыльной стороной ладони.
– Да, – согласился Хью. – Надо похоронить этих несчастных, прежде чем кому-либо вздумается осквернить их тела. Линд, пока еще светло, разыщи какое-нибудь укромное местечко. Потом возвращайся, и мы сделаем то, что велит нам долг. Ночь мы проведем здесь, а наутро покинем Ла-Ситадель и отправимся в Англию.
– Да, милорд, я сейчас! – воскликнул Линд, обменявшись улыбкой с Аланом и лэнгстонцами. Как хорошо, что Хью Фоконье снова стал прежним, подумал он, зная, что прочие согласны с ним.
Кроме них, в замке не осталось ни одной живой души.
Впрочем, на конюшне сокольничие обнаружили старшего охотника и еще нескольких человек.
– Берите все, что хотите, – сказал им Алан. – Вы это заслужили. Оставьте только наших лошадей, чтобы мы смогли убраться отсюда. Мы приехали сюда на них и уедем на них. Лошадь госпожи тоже оставьте. Она принадлежит ей, а не хозяевам замка.
Старший охотник кивнул.
– Это так, – согласился он. – Вас тоже заставляли служить им против вашего желания. Будет только справедливо, если вы заберете своих лошадей и уедете отсюда, но зачем вы берете госпожу? Она беременна! Разве она не будет вам помехой?
– Она англичанка и сводная сестра Линда, – напомнил им Алан. – Он не бросит ее здесь, а он – один из нас.
Бретонцы сочли это разумным и, забрав из конюшни всю живность, кроме той, что принадлежала англичанам, пустились в дорогу.
Линд разыскал уединенное место около внешней стены Ла-Ситадель. Оно было рядом с угловым укреплением; неподалеку росла небольшая рощица. С помощью своих приятелей он быстро выкопал три глубокие ямы. Вернувшись в Большой зал, лэнгстонцы вынесли тела Симона де Бомона, его жены Вивианы и, наконец, Гая Бретонского. Изабелла, беззвучно шепча почти забытые молитвы, и Хью последовали за ними. Вивиану положили между ее братом и мужем. Лэнгстонцы стояли и ждали, пока их хозяин и хозяйка молча помолятся над тремя телами.
Хью почти не глядел на мертвых мужчин. Его внимание было приковано лишь к прекрасной женщине, которая вызволила его из темницы Ричарда и дарила ему свою любовь. Она спасла ему жизнь, и он был перед ней в долгу.
Она была жестокой, себялюбивой и надменной. Если бы Хью сам был таким, он бы никогда не любил ее. «Да, – подумал он про себя, – я действительно любил ее одно время, помоги мне Господь!»
Белли переводила взгляд с Симона де Бомона на Гая Бретонского, минуя Вивиану. Прежде она никогда не сталкивалась лицом к лицу со смертью. Симона и Вивиану ей было жаль; в смерть же Гая Бретонского она просто не могла поверить. Он был таким жизнелюбивым, полным сил!
Прежде она никогда не встречала подобного человека и подозревала, что никогда больше не встретит. Его страстность и сластолюбие были неповторимы. Она никогда не станет говорить об этом с Хью, своим вновь обретенным законным мужем, но она знала, что Гай любил ее по-настоящему. И хотя прежде она никогда в этом себе не признавалась, но и она тоже по-своему любила его, как это ни странно. И это осталось в прошлом. Изабелла была уверена, что никогда этого не забудет, но никогда не станет по своей воле возвращаться к этим воспоминаниям. «Прощайте, милорд Гай!»– произнесла она про себя.
– Накройте тела и завершите погребение, – приказал Хью своим людям. – Постарайтесь как следует спрятать могилы, чтобы их не нашли. Пускай эти суеверные бретонцы решат, что их унес сам дьявол. Пускай легенда о Ла-Ситадель и владевших ею великих колдунах переживет их род. – Хью улыбнулся. – Им бы это пришлось по нраву.
Когда они снова собрались в Большом зале непривычно опустевшего замка, Хью и Белли начали обсуждать, по какому маршруту лучше всего будет отправиться в Англию. Лэнгстонцы и оба сокольничих тихо сидели рядом и слушали, как спорят их господин и госпожа.
– Кратчайшая переправа – из Булони в Дувр, – сказала Изабелла. – Мне хотелось бы как можно меньше времени провести на море.
– Путешествие по суше будет чересчур долгим; не забывай, что король до сих пор воюет со своим братом. Помнишь, что сказал Симон де Бомон? Роберт де Беллем совсем сорвался с цепи, и в Нормандии сейчас небезопасно. Не забывай и про Уильяма из Мортэна. Его земли очень близко отсюда. И тот и другой меня знают и почтут за большую удачу схватить нас и бросить в темницу. Хотя я не особенно знатен и не богат, все же известно, что я – друг короля. Нормандские дороги слишком длинны и опасны, чтобы путешествовать посуху, дорогая.
– Что же мы будем делать? – спросила Белли. – Уж не предложишь ли ты остаться в Ла-Ситадель? Хотя Вивиана и Гай мертвы и погребены, я до сих пор чувствую, что души их витают где-то поблизости. В замке уже поселились их привидения! Чем скорее мы уедем отсюда, милорд, тем будет лучше!
– Согласен с тобой, – мягко ответил Хью. – В те недели, что прошли после свадьбы Вивианы, я пользовался гораздо большей свободой, чем в предыдущие месяцы.
Я выяснил, что в нескольких милях к северу отсюда, на побережье, есть небольшой рыбацкий поселок. На рассвете мы отправимся туда и потребуем лодки и гребцов, чтобы переплыть через пролив.
– В самой широкой части?! – взвизгнула Изабелла.
Лэнгстонцы прервали свою беседу и удивленно оглянулись на госпожу.
– Там есть несколько островов. Белли, – успокоил ее Хью. – Мы сможем не торопясь переплывать от одного острова к другому, а с последнего острова, Олдерни, попадем прямо в залив Веймут. На эту последнюю часть путешествия уйдет не больше суток, если ветер будет попутным.
Мы как раз успеем до того, как установятся северные ветры и пролив станет недоступен по меньшей мере на несколько месяцев. Если же мы отправимся посуху и даже доберемся до Булони целыми и невредимыми, во что я не верю, то все равно застрянем там надолго, пока не кончится зима, – объяснил Хью.
– Как же быть с лошадьми? – спросила Белли. – Мы не можем позволить себе бросить десять лошадей. Твой сеньор Генри Боклерк не возместит нам эти убытки, – ехидно добавила она. – И как быть с птицами? Я не брошу Купе!
– Мы поплывем не все в одной лодке, – ответил Хью. – Лошади отправятся вместе с нами через пролив, так же как и птицы.
– Что ж, похоже, мне следует молиться за то, чтобы ветер был попутным, – раздраженно проговорила Изабелла. – Вижу, ты решил во что бы то ни стало пуститься в морское путешествие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118