– Я не трусиха.
В последующие несколько недель Белли, Хью и Линд продолжали тренировки Купе. Хью работал также с молодым белым соколом, обещанным в подарок герцогу Роберту. В основном его обучение было во многом похоже на обучение кречета. Но когда сокол привык к кроликам и мелким птицам, его начали знакомить с настоящей добычей. На поляне поставили привязанного к столбу живого журавля с завязанными глазами и клювом, чтобы он не мог сопротивляться, с подпиленными когтями. К спине несчастного журавля привязали кусок мяса. Потом соколу показали его жертву. Понятливая Бланка быстро сообразила, что она должна сделать, и убила своего первого журавля. Ей скормили сердце добычи, и Хью и Алан поняли, что Бланка станет великолепной охотницей.
Бланку научили распознавать крик журавлей. Алан вырезал у ее первой жертвы гортань, расщепил ее и подул, чтобы получился нужный звук. Он повторял это всякий раз после удачной охоты Бланки. Бланку теперь кормили вместе с борзыми, с которыми она охотилась, чтобы между ними установилось более тесное товарищество. Собак научили помогать Бланке в охоте.
Наконец с полей и садов убрали весь урожай, житницы наполнились, и начались холода. Дни становились все короче. Хью заявил, что Белли больше не должна выезжать с Купе, и она не жаловалась, поскольку маленький кречет уже был неплохо обучен. На Мартынов день зажарили жирного гуся. Затем наступил праздник Рождества, и в этот самый день Алетта де Брияр родила своего первого сына, крещенного отцом Бернардом в день Святого Стефана.
Роды были легкими, к большому удивлению Алетты, ибо при рождении Изабеллы она очень страдала, сын же выскользнул из ее тела быстро и без особых мучений, всего за несколько часов. Покачивая его на руках, гордая мать заявила:
– Я уже вижу, что он похож на своего отца.
Рольф, сияя от гордости, любовался этой хрупкой женщиной в ореоле золотых волос. Это его сын! У него родился сын! Рольф почувствовал, что слезы наворачиваются ему на глаза, и когда Хью положил руку на плечо своему другу, Рольф смущенно взглянул на него и произнес:
– Я желаю тебе такого же счастья, милорд.
– Господь услышит твое пожелание, – ответил Хью Фоконье, бросив взгляд на Изабеллу. Та улыбнулась и кивнула в ответ им обоим.
Глава 9
– Только взгляни на меня! – жалобно проговорила Изабелла Лэнгстонская. – Я стала как жирная свинья! Мои юбки на меня уже не налезают, я едва могу ходить. Волосы совсем перестали виться! Когда же этот ребенок родится?
Когда?!
Хью втащил жену обратно в постель, осторожно поглаживая ее по сильно округлившемуся животу.
– Ребенок родится тогда, когда ему настанет время родиться, дорогая. Не расстраивайся.
Белли гневно взглянула на него:
– Не расстраиваться?! Как ты добр, милорд! Как ты благороден! Я чуть не лопаюсь от твоего сына, а ты советуешь мне не расстраиваться? Я едва могу пройтись по залу, чтобы исполнить свои обязанности. Я не могу уснуть, потому что этот ребенок постоянно брыкается. Это просто маленькое чудовище! Если бы мужчинам приходилось вынашивать детей, Хью Фоконье, ты бы не говорил мне так легко:» Не расстраивайся «! Тебе понравилось бы ходить раздутым, как перезрелая груша? – Белли сердито оттолкнула его, едва не плача.
Хью с трудом удержался от смеха при виде такого гнева, но все же он понимал, как тяжело приходится его жене.
Изабелла привыкла к бурной деятельности. Она очень переживала, что не может больше работать, как прежде. Беременность не смягчила нрав Изабеллы. В последние недели она, напротив, становилась все более резкой и раздражительной; сейчас ее могло привести в ярость любое неосторожное слово, даже простой взгляд.
– Недолго уже осталось, дорогая, – сказал ей Хью. – Я могу лишь догадываться о том, как тяжело тебе в эти последние недели, но осталось потерпеть еще совсем немножко. Так говорит твоя мать, а уж она-то знает наверняка. – Хью взял жену за руку и поцеловал ее.
Изабелла расплакалась.
– Завтра мой день рождения, – сказала она. – Мне исполнится семнадцать лет. Я старею, Хью. Я становлюсь старухой!
Хью снова пришлось сдерживать смех.
– Ты самая прекрасная на свете старуха. Белли, – сказал он.
– Ох, Хью! – фыркнула она, внезапно растроганная его добротой.
На следующее утро, когда вся семья собралась в зале поздравить ее с днем рождения, на лице Белли внезапно появилось странное выражение, и Алетта немедленно поняла, в чем дело.
– У тебя начинаются роды, – сообщила она дочери спокойным тоном.
– Я тоже так думаю, – ответила Изабелла и вздрогнула. – Я что-то чувствую, мама! Я хочу вытолкнуть его! – закричала она.
– О небо! – воскликнула ошеломленная Алетта. – Ты собираешься рожать прямо здесь?! – Но выражение лица дочери убедило ее, что Изабелла действительно вот-вот родит. – У нас нет времени, – сказала она остальным. – Ида, Агнесса, помогите уложить Изабеллу на стол! Боюсь, у нас нет другого выбора.
Прежде чем кто-либо успел сдвинуться с места, Хью подхватил жену на руки и осторожно уложил ее на стол.
– Расслабься, Белли, – ласково сказал он ей. – Дыши глубже, дорогая. – Он положил руку ей на лоб.
– Рольф, принеси ширму, чтобы оградить госпожу Лэнгстона от посторонних глаз, – велела Алетта своему мужу. Она начала снимать с дочери тунику и юбки; наконец на Изабелле осталась одна рубашка. Взяв нож, Алетта разрезала льняную ткань с обоих боков.
Хью стоял в конце длинного стола, поддерживая Изабеллу, которая теперь сидела, прижав колени к груди.
– Иисус! Мария! – воскликнула Алетта. – Мой внук не заставит долго себя ждать! Поторопись, Рольф!
Стол отгородили ширмой, и Изабелла получила некоторое уединение. Ида и Агнесса уже носились взад-вперед с горячей водой, вином, чистыми полотенцами, свивальниками и колыбелью для готового появиться на свет младенца. Изабелла закричала и, не в силах сдержаться, упала на стол. Она чувствовала, как все ее тело растягивается, выпуская что-то из себя. Она продолжала кричать. Хью обнимал ее, нашептывая ласковые слова, осыпая ее голову нежными поцелуями. Белли тяжело застонала, а потом, к своему удивлению, почувствовала, что снова свободна. Она услышала крик. Крик младенца!
– Чудесный мальчик! – воскликнула Алетта, взяв на руки кричащее, испачканное кровью крошечное существо. – Изабелла, Хью, у вас родился сын!
– Дайте его мне! Дайте его мне! – закричала Белли.
– Мы сначала вымоем его, – рассудительно сказала Алетта.
– Нет! Дайте его мне немедленно! – потребовала Белли чуть не плача, и Алетта вручила ей ребенка.
– Позволь мне хотя бы перерезать пуповину, – сказала она, но Изабелла не слышала ее. Она была слишком очарована новорожденным сыном, чтобы замечать остальных.
– Посмотри, Хью, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
В последующие несколько недель Белли, Хью и Линд продолжали тренировки Купе. Хью работал также с молодым белым соколом, обещанным в подарок герцогу Роберту. В основном его обучение было во многом похоже на обучение кречета. Но когда сокол привык к кроликам и мелким птицам, его начали знакомить с настоящей добычей. На поляне поставили привязанного к столбу живого журавля с завязанными глазами и клювом, чтобы он не мог сопротивляться, с подпиленными когтями. К спине несчастного журавля привязали кусок мяса. Потом соколу показали его жертву. Понятливая Бланка быстро сообразила, что она должна сделать, и убила своего первого журавля. Ей скормили сердце добычи, и Хью и Алан поняли, что Бланка станет великолепной охотницей.
Бланку научили распознавать крик журавлей. Алан вырезал у ее первой жертвы гортань, расщепил ее и подул, чтобы получился нужный звук. Он повторял это всякий раз после удачной охоты Бланки. Бланку теперь кормили вместе с борзыми, с которыми она охотилась, чтобы между ними установилось более тесное товарищество. Собак научили помогать Бланке в охоте.
Наконец с полей и садов убрали весь урожай, житницы наполнились, и начались холода. Дни становились все короче. Хью заявил, что Белли больше не должна выезжать с Купе, и она не жаловалась, поскольку маленький кречет уже был неплохо обучен. На Мартынов день зажарили жирного гуся. Затем наступил праздник Рождества, и в этот самый день Алетта де Брияр родила своего первого сына, крещенного отцом Бернардом в день Святого Стефана.
Роды были легкими, к большому удивлению Алетты, ибо при рождении Изабеллы она очень страдала, сын же выскользнул из ее тела быстро и без особых мучений, всего за несколько часов. Покачивая его на руках, гордая мать заявила:
– Я уже вижу, что он похож на своего отца.
Рольф, сияя от гордости, любовался этой хрупкой женщиной в ореоле золотых волос. Это его сын! У него родился сын! Рольф почувствовал, что слезы наворачиваются ему на глаза, и когда Хью положил руку на плечо своему другу, Рольф смущенно взглянул на него и произнес:
– Я желаю тебе такого же счастья, милорд.
– Господь услышит твое пожелание, – ответил Хью Фоконье, бросив взгляд на Изабеллу. Та улыбнулась и кивнула в ответ им обоим.
Глава 9
– Только взгляни на меня! – жалобно проговорила Изабелла Лэнгстонская. – Я стала как жирная свинья! Мои юбки на меня уже не налезают, я едва могу ходить. Волосы совсем перестали виться! Когда же этот ребенок родится?
Когда?!
Хью втащил жену обратно в постель, осторожно поглаживая ее по сильно округлившемуся животу.
– Ребенок родится тогда, когда ему настанет время родиться, дорогая. Не расстраивайся.
Белли гневно взглянула на него:
– Не расстраиваться?! Как ты добр, милорд! Как ты благороден! Я чуть не лопаюсь от твоего сына, а ты советуешь мне не расстраиваться? Я едва могу пройтись по залу, чтобы исполнить свои обязанности. Я не могу уснуть, потому что этот ребенок постоянно брыкается. Это просто маленькое чудовище! Если бы мужчинам приходилось вынашивать детей, Хью Фоконье, ты бы не говорил мне так легко:» Не расстраивайся «! Тебе понравилось бы ходить раздутым, как перезрелая груша? – Белли сердито оттолкнула его, едва не плача.
Хью с трудом удержался от смеха при виде такого гнева, но все же он понимал, как тяжело приходится его жене.
Изабелла привыкла к бурной деятельности. Она очень переживала, что не может больше работать, как прежде. Беременность не смягчила нрав Изабеллы. В последние недели она, напротив, становилась все более резкой и раздражительной; сейчас ее могло привести в ярость любое неосторожное слово, даже простой взгляд.
– Недолго уже осталось, дорогая, – сказал ей Хью. – Я могу лишь догадываться о том, как тяжело тебе в эти последние недели, но осталось потерпеть еще совсем немножко. Так говорит твоя мать, а уж она-то знает наверняка. – Хью взял жену за руку и поцеловал ее.
Изабелла расплакалась.
– Завтра мой день рождения, – сказала она. – Мне исполнится семнадцать лет. Я старею, Хью. Я становлюсь старухой!
Хью снова пришлось сдерживать смех.
– Ты самая прекрасная на свете старуха. Белли, – сказал он.
– Ох, Хью! – фыркнула она, внезапно растроганная его добротой.
На следующее утро, когда вся семья собралась в зале поздравить ее с днем рождения, на лице Белли внезапно появилось странное выражение, и Алетта немедленно поняла, в чем дело.
– У тебя начинаются роды, – сообщила она дочери спокойным тоном.
– Я тоже так думаю, – ответила Изабелла и вздрогнула. – Я что-то чувствую, мама! Я хочу вытолкнуть его! – закричала она.
– О небо! – воскликнула ошеломленная Алетта. – Ты собираешься рожать прямо здесь?! – Но выражение лица дочери убедило ее, что Изабелла действительно вот-вот родит. – У нас нет времени, – сказала она остальным. – Ида, Агнесса, помогите уложить Изабеллу на стол! Боюсь, у нас нет другого выбора.
Прежде чем кто-либо успел сдвинуться с места, Хью подхватил жену на руки и осторожно уложил ее на стол.
– Расслабься, Белли, – ласково сказал он ей. – Дыши глубже, дорогая. – Он положил руку ей на лоб.
– Рольф, принеси ширму, чтобы оградить госпожу Лэнгстона от посторонних глаз, – велела Алетта своему мужу. Она начала снимать с дочери тунику и юбки; наконец на Изабелле осталась одна рубашка. Взяв нож, Алетта разрезала льняную ткань с обоих боков.
Хью стоял в конце длинного стола, поддерживая Изабеллу, которая теперь сидела, прижав колени к груди.
– Иисус! Мария! – воскликнула Алетта. – Мой внук не заставит долго себя ждать! Поторопись, Рольф!
Стол отгородили ширмой, и Изабелла получила некоторое уединение. Ида и Агнесса уже носились взад-вперед с горячей водой, вином, чистыми полотенцами, свивальниками и колыбелью для готового появиться на свет младенца. Изабелла закричала и, не в силах сдержаться, упала на стол. Она чувствовала, как все ее тело растягивается, выпуская что-то из себя. Она продолжала кричать. Хью обнимал ее, нашептывая ласковые слова, осыпая ее голову нежными поцелуями. Белли тяжело застонала, а потом, к своему удивлению, почувствовала, что снова свободна. Она услышала крик. Крик младенца!
– Чудесный мальчик! – воскликнула Алетта, взяв на руки кричащее, испачканное кровью крошечное существо. – Изабелла, Хью, у вас родился сын!
– Дайте его мне! Дайте его мне! – закричала Белли.
– Мы сначала вымоем его, – рассудительно сказала Алетта.
– Нет! Дайте его мне немедленно! – потребовала Белли чуть не плача, и Алетта вручила ей ребенка.
– Позволь мне хотя бы перерезать пуповину, – сказала она, но Изабелла не слышала ее. Она была слишком очарована новорожденным сыном, чтобы замечать остальных.
– Посмотри, Хью, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118