– Слуги разбежались, едва увидев первые признаки заболевания. С нами осталась только наша старая кухарка, но чума не пощадила и ее. Так что мне пришлось ухаживать и за ней также.
Воспоминания о тех тяжелых днях заставили Дизайр поежиться. Перед ее глазами снова встали горячие от лихорадки тела ее близких, когда она обмывала их. Она без конца стирала постельное белье, выносила тазы с кровянистыми рвотными массами. Тщетно пыталась она заставить этих страдальцев принимать лекарства, раздвигая их запекшиеся губы. Все оказалось бесполезным. Промучившись какое-то время, они умирали один за другим.
Вспоминая страшные дни, Дизайр забыла, что в данный момент находится в гостиной дома Уоррингтонов, в комнате с высокими потолками, за столом с зажженными свечами. Она невольно перенеслась в те прежние времена, когда задыхалась в доме с закрытыми окнами и тошнотворным запахом. Казалось, она явственно слышит предсмертный крик своей матери, страдавшей от невыносимой боли в паху, распухшем от огромных бубонов. Как будто снова Дизайр слышала, как отец в бреду без конца звал жену, не узнавая ее, свою дочь, сидевшую подле него в душной комнате. Снаружи, на двери их дома, был нарисован красный крест. Он служил предупреждением, и никто не должен был покидать этот дом и входить в него.
Забывшись, Дизайр выпустила ложку из руки так, что она со звоном упала в тарелку и нечаянно опрокинула бокал. Она пыталась вдохнуть поглубже, но горло как будто было стянуто металлическим обручем.
– Вы должны извинить сестру, что она невольно заставила вас вспомнить о потере родных, – поспешил успокоить ее Джеффри. – Никто из нас не имел специального намерения расстроить вас.
– Просто невозможно себе представить, что вы могли остаться одна, лицом к лицу с таким ужасным несчастьем, будучи совсем юной, – сказала леди Мирабель. – К нашему величайшему счастью, мы в то время не были в Лондоне. Мы находились в Нордкоутс, в нашем доме в Йоркшире.
Прежде чем леди успела продолжить свой рассказ, Ровена не замедлила задать Дизайр новый вопрос:
– Если ли у вас здесь, в Лондоне кто-либо из родственников, кто мог бы приютить вас?
– Нет, у меня никого не осталось. – К этому времени Дизайр успела взять себя в руки. Она решила, что не должна позволить сестрице Джеффри вывести себя из равновесия. – Я считаю, что мне очень повезло с приглашением моей тети, предложившей мне крышу своего дома.
– Вряд ли такая перспектива может устраивать молодую и привлекательную девушку, такую как вы, моя милая, – заметила леди Мирабель.
– Я надеюсь, что тетя со временем привяжется ко мне, а я привыкну к ней.
– А прежде вы никогда не встречались с этой своей тетей? – спросила Ровена.
– Мой папа занимался коммерческой деятельностью здесь, в Лондоне. Мы очень редко выезжали из города.
– Ваш отец был торговцем? – Белесые брови Ровены поднялись кверху, и она посмотрела на Дизайр с некоторой брезгливостью.
– У папы была винная лавка. Он хорошо знал свое дело и пользовался большим уважением в торговых кругах. – Дизайр сказала это спокойно и с достоинством.
– Никто не сомневается в этом, – продолжала Ровена. – Но не расскажете ли вы нам, мисс Гилфорд, как вам удалось просуществовать все эти месяцы после того, как вы лишились родителей?
Лихорадочно обдумывая возможный вариант ответа, Дизайр остановила взгляд на серебряной вазе с красными и белыми розами. Разве можно рассказать им правду? Как возмутились бы эти аристократы, опиши она свою жизнь в доме Старой Салли, среди убогих притонов Уайтфрайерса с их вконец опустившимися посетителями? Можно было вообразить, какие чувства отразились бы в глазах леди Мирабель, когда она услышит о краже кошелька у Моргана Тренчарда в ту злополучную ночь, о борьбе с Джемом и его дружками. А что сказал бы Джеффри, узнав, как она бросилась наутек со своей добычей по скользким булыжникам в темный переулок и как потом неожиданное появление Моргана спасло ее от изнасилования?
Морган…
Дизайр обвела глазами стол и всю огромную гостиную, украшенную вылепленными из гипса фруктами и цветами. Все это сейчас казалось ей нереальным. Ровена снова начала говорить, но ее слова затерялись где-то в пространстве. На какой-то миг они утратили всякий смысл и значение для Дизайр…
Где теперь Морган? Добрался ли он до того безопасного места, о котором говорил, или все еще в бегах? Она молилась, чтобы он был жив и оставался на свободе. Она использует всю свою сообразительность и поможет выпутаться из нынешнего положения. Но что делать сейчас, как вести себя, не имея надежды снова увидеть Моргана? Неужели ей не суждено вновь почувствовать его теплые и сильные руки, обнимающие ее?
– Мисс Гилфорд?
Невероятным усилием воли Дизайр заставила себя слушать леди Ровену. Между тем сестра Джеффри продолжала:
– Боюсь, что снова могу причинить вам беспокойство, но вы уж простите меня. Я бы все-таки хотела знать, как вам пришлось жить одной после смерти своих родителей. Ведь вы так молоды, чтобы предпринять какие-либо самостоятельные действия, живя в Лондоне, городе, где постоянно происходят перевороты.
– Я была не одна, – осторожно заметила Дизайр. – Я остановилась в доме одного из служащих моего отца. Но поскольку в это время он еще не успел подыскать себе подходящее место и с трудом мог обеспечить даже собственную семью, я решила не обременять его своим пребыванием.
Напрасно она надеялась, что такие объяснения могут удовлетворить любопытную и дотошную леди Ровену. Дизайр быстро поняла свою наивность. Ровена не отставала со своими расспросами.
– А этот человек, клерк, о котором вы говорите, где он живет, в какой части Лондона?
– Ровена! Прошу тебя во имя Господа! – обратился к своей сестре Джеффри. В его голосе слышалось негодование. – Ты решила доконать мисс Гилфорд своими бестактными вопросами. Не забывай, что она находится здесь по моему приглашению и останется в нашем доме столько, сколько сочтет нужным, рассчитывая на мое гостеприимство. А ты должна относиться к ней с уважением. Неужели это тебе не понятно?
Ровена едва не задохнулась от этих слов. Два ярких пятна выступили на ее болезненного вида щеках. Она привыкла опекать и оберегать своего любимого брата с первых лет его жизни. Из-за большой разницы в возрасте она иногда вела себя по отношению к нему скорее как мать, а не как сестра. Сейчас вдруг неожиданно для нее Джеффри без обиняков заявлял, что он может принимать самостоятельные решения, и она должна понять, что рядом с ней не избалованный ребенок, а вполне уверенный в себе молодой человек.
Холодная ненависть родилась в ее душе, но это чувство было направлено не на брата. Дизайр Гилфорд, это она, красивая зеленоглазая молодая девушка, виновница такой перемены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118