Ему следовало бы с первого взгляда понять, что эта баба с лошадиной физиономией никак не могла быть возлюбленной Тренчарда. Конечно же, Морган Тренчард со своим красивым лицом и благородными привычками не мог иметь с ней ничего общего. Он при желании может выбрать самую красивую девушку в Уайтфрайерсе. Надо же было ему потерять голову из-за какой-то красавицы. «Можно представить себе, насколько она хороша, – рассуждал Барни. – Иначе конюхи из «Золотого Якоря» не захлебывались бы от восторга, превознося красоту мисс Дизайр Гилфорд».
В душе мальчишка проклинал себя за эту слепоту. Единственное, что утешало его, это возможность утаить ошибку от Тренчарда. И он мысленно благодарил судьбу за это. С тех пор, как разбойник остановился в меблированных комнатах у его матери, он постоянно пребывал в крайнем раздражении. Кроме этого, у всех на слуху была эта ужасная история с Найлом Форретом, с которым Тренчард расправился в заведении Кейт Клэффи. Барни не хотел стать теперь объектом его ярости.
Он было отступил назад по дорожке, но леди окликнула его:
– Постой, мальчик. Я еще не кончила разговаривать с тобой.
Барни остановился и с опаской посмотрел на нее. Потом нехотя сделал несколько шагов назад, еле волоча ноги в драных ботинках.
– Позвольте мне уйти, ваша светлость, – сказал он извиняющимся тоном. – Ведь вы получили письмо, разве этого мало?
– Кто вручил его тебе?
– Я не знаю его имени. Раньше я никогда не видел этого человека. Я согласился выполнить его поручение, потому что он заплатил мне. Остальное меня не интересовало. Мои папа с мамой умерли, и у меня на попечении сейчас две маленькие сестренки. Одна из них еще совсем кроха. – Своим рассказом он надеялся вызвать сочувствие дамы к воображаемой драматической ситуации. Может быть, она раскошелится на один или два фартинга.
– А как выглядел этот мужчина? – В ее голосе не было и намека на жалость.
– Я не могу точно припомнить его внешность, – уклончиво ответил Барни.
– Как жаль. Это плохо… для тебя. – Леди как бы ненароком вынула из кармана шелковый кошелек, расшитый золотыми нитями, и медленными движениями крутила его в руках.
Барни не спускал прищуренных глаз с кошелька. Он уже получил свое от Тренчарда за доставку письма, но никогда не упускал случая урвать немного лишнего.
– На нем был голубой сюртук и белые чулки. Вообще же он высокого роста…
– Насколько же он высок?
«Да, эта леди – въедливая штучка, – решил Барни, – и к тому же скупа, как черт». При таком богатстве она еще хочет сполна получить за свои деньги. Обдумывая степень риска, мальчишка молчал. Он не хотел, чтобы его постигла участь Найла Форрета.
– Я не могу сказать точно. Может быть, он такой же высокий, как этот ваш ужасно грубый слуга.
– А что ты скажешь о его телосложении?
– Он силен, как бык. Уж это точно.
– Как, по-твоему, он похож на джентльмена?
– Некоторые люди говорят, что раньше он принадлежал к сливкам общества, а потом занялся разбоем.
Пытливая леди ухватилась за эти слова, как голодная дворняжка за кость.
– И ты говоришь, что встретился с ним первый раз в жизни?
– Сомневаюсь, что я мог видеть его где-то раньше.
Заставить Ровену отступить было труднее, чем сдвинуть с места гранитную скалу.
– А ты не подумал, что я могу отправить тебя в магистрат. Там тебя заставят говорить.
– Но за что? Я ничего не сделал вам.
– Мой слуга может рассказать, как схватил тебя при попытке проникнуть в наш дом.
– Это неправда, ваша светлость. Вы сами знаете, что это не так.
Но Барни Джерроу достаточно хорошо знал жизнь, поэтому не сомневался, что в магистрате не станут слушать какого-то жалкого бродягу из Саутуорка, а поверят словам привратника богатой леди. И уж тем более прислушаются к ней, если она сама обратится с заявлением. Таким образом, уже к концу дня он может очутиться в тюрьме Ньюгейт, где его быстро сгноят.
– Если прекратишь свои глупые игры и расскажешь о том, что меня интересует, то получишь шесть золотых монет. По-моему, это неплохая плата за такую ничтожную информацию. Или ты так не считаешь?
Властный тон леди обескуражил Барни, и с минуту он отупело смотрел на нее, не произнося ни слова. Шесть золотых суверенов. За такие деньги он бы продал родную мать в гарем какому-нибудь турецкому султану, а заодно с ней и Полли.
– Так что вы хотите услышать от меня, мэм?
– Расскажи мне все, что тебе известно о Дизайр Гилфорд.
Близился вечер, когда Дизайр вернулась с лондонской биржи после похода за покупками вместе с леди Мирабель. Она поднялась наверх, в свою комнату, и начала раскладывать пакеты.
– Пока вас не было дома, принесли вот это письмо, – сказала Тильда, протягивая ей депешу на серебряном подносе.
При виде печати на конверте, Дизайр поднесла руку к губам. Спохватившись, она постаралась придать себе невозмутимый вид. Тем временем служанка помогала ей переодеться перед обедом.
Ровена выслушала рассказ Барни о его поездке в «Золотой Якорь», заплатила ему положенную сумму и отпустила восвояси. Потом, не теряя времени даром, открыла конверт и прочитала письмо. Она аккуратно запечатала письмо, так что впоследствии Дизайр не обратила внимания на то, что печать была нарушена. Да и едва ли можно было заметить чуть расплывшуюся каплю воска. У нее подрагивали руки, когда она читала адресованное ей послание.
«Я нахожусь в Лондоне, но задержусь здесь недолго. Мне нужно увидеть тебя и поговорить. Приходи на встречу со мной в полдень, через неделю, отсчитывая от сегодняшнего дня, в лавку миссис Латимер в Патерностер Pay. Я закажу для нас отдельную комнату на третьем этаже. Енох рассказал мне о том, как вы расстались в «Золотом Якоре», но я хотел бы услышать от тебя, из твоих уст, что произошло после этого.
Если ты не придешь повидаться со мной, мне будет нетрудно догадаться о причине. Каждый из нас пойдет своим путем, и тебе не нужно будет опасаться, что я попытаюсь увидеть тебя вновь».
Хотелось узнать, каким образом Морган установил ее местонахождение в доме Уоррингтонов. Но главное не в этом. Важно, что он невредим и хочет видеть ее.
Отлучиться из дома одной представлялось Дизайр нелегкой задачей. Леди Мирабель и Джеффри непременно поинтересуются, куда она собирается отправиться. Она перебирала в уме и обдумывала разные планы, прежде чем остановилась на одном варианте, который более или менее соответствовал ее цели. Она не решалась говорить о своих намерениях до завершения обеда.
Джеффри услужливо распахнул перед ней дверь.
– Вы не особенно разговорчивы сегодня, моя дорогая. Надеюсь, что это не связано с изнурительной жарой, не свойственной этому времени года, – сказал он.
Дизайр отрицательно покачала головой.
– Нет, ничуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
В душе мальчишка проклинал себя за эту слепоту. Единственное, что утешало его, это возможность утаить ошибку от Тренчарда. И он мысленно благодарил судьбу за это. С тех пор, как разбойник остановился в меблированных комнатах у его матери, он постоянно пребывал в крайнем раздражении. Кроме этого, у всех на слуху была эта ужасная история с Найлом Форретом, с которым Тренчард расправился в заведении Кейт Клэффи. Барни не хотел стать теперь объектом его ярости.
Он было отступил назад по дорожке, но леди окликнула его:
– Постой, мальчик. Я еще не кончила разговаривать с тобой.
Барни остановился и с опаской посмотрел на нее. Потом нехотя сделал несколько шагов назад, еле волоча ноги в драных ботинках.
– Позвольте мне уйти, ваша светлость, – сказал он извиняющимся тоном. – Ведь вы получили письмо, разве этого мало?
– Кто вручил его тебе?
– Я не знаю его имени. Раньше я никогда не видел этого человека. Я согласился выполнить его поручение, потому что он заплатил мне. Остальное меня не интересовало. Мои папа с мамой умерли, и у меня на попечении сейчас две маленькие сестренки. Одна из них еще совсем кроха. – Своим рассказом он надеялся вызвать сочувствие дамы к воображаемой драматической ситуации. Может быть, она раскошелится на один или два фартинга.
– А как выглядел этот мужчина? – В ее голосе не было и намека на жалость.
– Я не могу точно припомнить его внешность, – уклончиво ответил Барни.
– Как жаль. Это плохо… для тебя. – Леди как бы ненароком вынула из кармана шелковый кошелек, расшитый золотыми нитями, и медленными движениями крутила его в руках.
Барни не спускал прищуренных глаз с кошелька. Он уже получил свое от Тренчарда за доставку письма, но никогда не упускал случая урвать немного лишнего.
– На нем был голубой сюртук и белые чулки. Вообще же он высокого роста…
– Насколько же он высок?
«Да, эта леди – въедливая штучка, – решил Барни, – и к тому же скупа, как черт». При таком богатстве она еще хочет сполна получить за свои деньги. Обдумывая степень риска, мальчишка молчал. Он не хотел, чтобы его постигла участь Найла Форрета.
– Я не могу сказать точно. Может быть, он такой же высокий, как этот ваш ужасно грубый слуга.
– А что ты скажешь о его телосложении?
– Он силен, как бык. Уж это точно.
– Как, по-твоему, он похож на джентльмена?
– Некоторые люди говорят, что раньше он принадлежал к сливкам общества, а потом занялся разбоем.
Пытливая леди ухватилась за эти слова, как голодная дворняжка за кость.
– И ты говоришь, что встретился с ним первый раз в жизни?
– Сомневаюсь, что я мог видеть его где-то раньше.
Заставить Ровену отступить было труднее, чем сдвинуть с места гранитную скалу.
– А ты не подумал, что я могу отправить тебя в магистрат. Там тебя заставят говорить.
– Но за что? Я ничего не сделал вам.
– Мой слуга может рассказать, как схватил тебя при попытке проникнуть в наш дом.
– Это неправда, ваша светлость. Вы сами знаете, что это не так.
Но Барни Джерроу достаточно хорошо знал жизнь, поэтому не сомневался, что в магистрате не станут слушать какого-то жалкого бродягу из Саутуорка, а поверят словам привратника богатой леди. И уж тем более прислушаются к ней, если она сама обратится с заявлением. Таким образом, уже к концу дня он может очутиться в тюрьме Ньюгейт, где его быстро сгноят.
– Если прекратишь свои глупые игры и расскажешь о том, что меня интересует, то получишь шесть золотых монет. По-моему, это неплохая плата за такую ничтожную информацию. Или ты так не считаешь?
Властный тон леди обескуражил Барни, и с минуту он отупело смотрел на нее, не произнося ни слова. Шесть золотых суверенов. За такие деньги он бы продал родную мать в гарем какому-нибудь турецкому султану, а заодно с ней и Полли.
– Так что вы хотите услышать от меня, мэм?
– Расскажи мне все, что тебе известно о Дизайр Гилфорд.
Близился вечер, когда Дизайр вернулась с лондонской биржи после похода за покупками вместе с леди Мирабель. Она поднялась наверх, в свою комнату, и начала раскладывать пакеты.
– Пока вас не было дома, принесли вот это письмо, – сказала Тильда, протягивая ей депешу на серебряном подносе.
При виде печати на конверте, Дизайр поднесла руку к губам. Спохватившись, она постаралась придать себе невозмутимый вид. Тем временем служанка помогала ей переодеться перед обедом.
Ровена выслушала рассказ Барни о его поездке в «Золотой Якорь», заплатила ему положенную сумму и отпустила восвояси. Потом, не теряя времени даром, открыла конверт и прочитала письмо. Она аккуратно запечатала письмо, так что впоследствии Дизайр не обратила внимания на то, что печать была нарушена. Да и едва ли можно было заметить чуть расплывшуюся каплю воска. У нее подрагивали руки, когда она читала адресованное ей послание.
«Я нахожусь в Лондоне, но задержусь здесь недолго. Мне нужно увидеть тебя и поговорить. Приходи на встречу со мной в полдень, через неделю, отсчитывая от сегодняшнего дня, в лавку миссис Латимер в Патерностер Pay. Я закажу для нас отдельную комнату на третьем этаже. Енох рассказал мне о том, как вы расстались в «Золотом Якоре», но я хотел бы услышать от тебя, из твоих уст, что произошло после этого.
Если ты не придешь повидаться со мной, мне будет нетрудно догадаться о причине. Каждый из нас пойдет своим путем, и тебе не нужно будет опасаться, что я попытаюсь увидеть тебя вновь».
Хотелось узнать, каким образом Морган установил ее местонахождение в доме Уоррингтонов. Но главное не в этом. Важно, что он невредим и хочет видеть ее.
Отлучиться из дома одной представлялось Дизайр нелегкой задачей. Леди Мирабель и Джеффри непременно поинтересуются, куда она собирается отправиться. Она перебирала в уме и обдумывала разные планы, прежде чем остановилась на одном варианте, который более или менее соответствовал ее цели. Она не решалась говорить о своих намерениях до завершения обеда.
Джеффри услужливо распахнул перед ней дверь.
– Вы не особенно разговорчивы сегодня, моя дорогая. Надеюсь, что это не связано с изнурительной жарой, не свойственной этому времени года, – сказал он.
Дизайр отрицательно покачала головой.
– Нет, ничуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118