В голосе его звучала горечь. Глаза были полны глубокого сочувствия. – Не надо было мне назначать тебе встречу в тот день…
Она посмотрела на него с мягкой улыбкой.
– Ты не мог предполагать, что мы окажемся в ловушке, – сказала она, не желая огорчать его.
Она замолчала, заметив, что заключенные, сидевшие за своими столиками поблизости от них, внимательно следили за ними. Это, впрочем, не вызвало у нее особого удивления, потому что Морган со своими подвигами был для них выдающейся личностью, настоящим героем. Несколько минут назад у нее была возможность убедиться в этом, когда они кольцом сомкнулись вокруг него, пытаясь помочь избежать наказания. Однако в этот момент ей больше всего на свете хотелось остаться с ним вдвоем и в полной мере почувствовать радость воссоединения.
Без сомнения, Морган и сам испытывал подобное желание. У всех на виду он предложил свою руку Дизайр, как будто приглашая ее на прогулку по парку Святого Джеймса. Она оперлась на протянутую ей руку под широким рукавом рубашки, и он не спеша повел ее к выходу через всю эту прокуренную и переполненную людом пивную. Дизайр не могла не заметить, что не одна пара женских глаз с завистью провожала их. А какой-то мужчина встал из-за стола и в знак приветствия поднял свой стакан, на что Морган ответил ему дружеским кивком.
Прихватив по пути свечу с одного из столов, Морган вывел Дизайр в темный коридор. Она не знала, куда он ведет ее, но это не имело никакого значения, ей было достаточно сознавать, что он жив и что они снова вместе. Все остальное казалось несущественным.
22
– Ты находишься здесь один? Как тебе удалось добиться этого? – спросила Дизайр, оглядывая жилище Моргана.
Чтобы попасть в эту комнату, они проделали длинный путь по извилистым коридорам, потом поднялись наверх, преодолев несколько пролетов узкой лестницы. По сравнению с собственной камерой здешняя обстановка показалась Дизайр просто роскошной. Камера Моргана оказалась просторнее и уютнее, чем конура, где она находилась вместе с Бесс, Халдой и Уинни.
В одном углу стояла кровать с подушкой и одеялом, а недалеко от нее – ободранный стол с оловянной и деревянной мисками, а также парой сальных свечей. Здесь был даже стул с очень высокой спинкой и потертым сиденьем. Таким образом, Моргану не приходилось есть, согнувшись в три погибели, из миски, стоявшей на полу.
– И здесь больше нет никого, кроме тебя?
– С помощью денег можно пользоваться привилегиями не только на свободе, но и в тюрьме, – пояснил Морган. – За это я должен благодарить Еноха. – Морган не мог удержаться от широкого жеста, выражавшего его признательность своему другу, хоть тот, естественно, не мог сейчас видеть этого. – Он посылает мне, сколько может.
– Как хорошо, что драгуны не поймали его и он все еще на свободе. – Услышав это сообщение о Енохе, она обрадовалась и почувствовала большое облегчение. Не зря она прониклась уважением к нему. Она ценила в Енохе не только доброе отношение к себе, но и безграничную преданность Моргану. – А как он узнал, что ты здесь?
– Сплетни разносятся по городу с бешеной скоростью. Само собой разумеется, что они докатились и до таверн в переулках Саутуорка, – сказал Морган. – Через неделю после того, как я оказался здесь, Полли Джерроу, сестра моей хозяйки, принесла мне деньги. И я заплатил за «гарнир».
– Сам Бог в ее лице помог тебе.
Дизайр положила руку ему на плечо, словно все еще не веря до конца, что он нашелся. Она боялась отвести глаза, опасаясь, что он может в любой момент исчезнуть, как внезапно появившийся призрак.
– Расскажи мне о себе, дорогая, – попросил Морган. Лицо его стало озабоченным, а глаза излучали жалость. – Каждый день я засыпал с мыслями о тебе. Я часто просыпался в холодном поту, потому что мне снились кошмары. Мне казалось, что я видел тебя в тяжелых оковах. Я думал, что они заперли тебя в одной из тех вонючих камер под землей, и представлял тебя полуголодной… – Глаза у него налились гневом и потемнели. – Мне хотелось разнести эту тюрьму.
Я бы не оставил здесь камня на камне. – Он глубоко дышал, пытаясь не потерять самообладания.
– Но мне, слава Богу, не довелось ни одного дня быть в цепях, – спешила успокоить его Дизайр, ласково поглаживая по руке. – И в камере у нас не так уж плохо. Я воспользовалась теми деньгами, что дал мне Филипп Синклер, и заплатила за «гарнир».
– Филипп Синклер? Кто он такой? – насторожился Морган. – Это один из здешних заключенных?
Глаза Моргана вспыхнули ревностью.
– Ну что ты! Конечно, нет. – Она попыталась улыбнуться. – Мистер Синклер – это тот джентльмен, который ехал в одной карете с лордом Боудином в Хэмпстедской степи. Ты, должно быть, помнишь его?
Морган кивнул. Лицо его постепенно приняло более спокойное выражение.
– А каким образом ему стало известно, что тебя задержали?
– Его вызвали в магистрат. Вместе с лордом Боудином и Ровеной Уоррингтон. Он опознал меня, сказав, что я и есть та девушка, которая участвовала в налете на карету той ночью. Я полагаю, он был вынужден сделать это. Но в отличие от лорда Боудина и Ровены он не злорадствовал и не радовался предстоящему суду надо мной. А потом, прежде чем констебли увели меня, он дал мне несколько монет. Только тюремщик потребовал от меня больше. – Тяжелый комок в горле мешал ей говорить. – Он сорвал с меня накидку, которую ты мне подарил.
Взгляд Моргана упал на ее босые ноги.
– Он лишил тебя и туфель, и чулок… Удивительно, что он оставил хоть что-то на тебе. – Голос его дрогнул, в темных глазах мелькнула боль. – Дизайр, я все думаю, как мне помочь тебе.
Он взял ее на руки и отнес на кровать. Осторожно опустив и обвив ее руками, он" прижал ее к себе и начал покачивать, как мать, убаюкивающая своего ребенка. – Мне становилось не по себе, когда я представлял тебя, испуганную и дрожащую, без друзей и в этом страшном месте.
– У меня есть одна подружка, – быстро возразила Дизайр. – Ее зовут Бесс.
– Я догадываюсь. Должно быть, она и познакомила тебя с теми «господами» в пивной, – сказал он.
Лицо его помрачнело, возле стиснутых челюстей проступили тугие желваки. Она поняла, что сейчас он заново переживает тот момент, когда увидел ее прижатой к стене, с Хокинсом, набросившимся на нее с жадностью дикого зверя.
– Бесс не виновата в том, что случилось, – поспешила заступиться за свою приятельницу Дизайр. – Я пошла в пивную по собственной воле и… – тут она запнулась, подбирая слова, которые могли бы его успокоить и поскорее загладить глубокие складки на суровом нахмуренном лице. – А если бы я не оказалась там сегодня, мы бы так и не нашли друг друга. – Она теснее прижалась к нему, положив голову ему на грудь, потом ласково потрепала по щеке, как будто желая лишний раз убедиться в том, что действительно снова обрела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Она посмотрела на него с мягкой улыбкой.
– Ты не мог предполагать, что мы окажемся в ловушке, – сказала она, не желая огорчать его.
Она замолчала, заметив, что заключенные, сидевшие за своими столиками поблизости от них, внимательно следили за ними. Это, впрочем, не вызвало у нее особого удивления, потому что Морган со своими подвигами был для них выдающейся личностью, настоящим героем. Несколько минут назад у нее была возможность убедиться в этом, когда они кольцом сомкнулись вокруг него, пытаясь помочь избежать наказания. Однако в этот момент ей больше всего на свете хотелось остаться с ним вдвоем и в полной мере почувствовать радость воссоединения.
Без сомнения, Морган и сам испытывал подобное желание. У всех на виду он предложил свою руку Дизайр, как будто приглашая ее на прогулку по парку Святого Джеймса. Она оперлась на протянутую ей руку под широким рукавом рубашки, и он не спеша повел ее к выходу через всю эту прокуренную и переполненную людом пивную. Дизайр не могла не заметить, что не одна пара женских глаз с завистью провожала их. А какой-то мужчина встал из-за стола и в знак приветствия поднял свой стакан, на что Морган ответил ему дружеским кивком.
Прихватив по пути свечу с одного из столов, Морган вывел Дизайр в темный коридор. Она не знала, куда он ведет ее, но это не имело никакого значения, ей было достаточно сознавать, что он жив и что они снова вместе. Все остальное казалось несущественным.
22
– Ты находишься здесь один? Как тебе удалось добиться этого? – спросила Дизайр, оглядывая жилище Моргана.
Чтобы попасть в эту комнату, они проделали длинный путь по извилистым коридорам, потом поднялись наверх, преодолев несколько пролетов узкой лестницы. По сравнению с собственной камерой здешняя обстановка показалась Дизайр просто роскошной. Камера Моргана оказалась просторнее и уютнее, чем конура, где она находилась вместе с Бесс, Халдой и Уинни.
В одном углу стояла кровать с подушкой и одеялом, а недалеко от нее – ободранный стол с оловянной и деревянной мисками, а также парой сальных свечей. Здесь был даже стул с очень высокой спинкой и потертым сиденьем. Таким образом, Моргану не приходилось есть, согнувшись в три погибели, из миски, стоявшей на полу.
– И здесь больше нет никого, кроме тебя?
– С помощью денег можно пользоваться привилегиями не только на свободе, но и в тюрьме, – пояснил Морган. – За это я должен благодарить Еноха. – Морган не мог удержаться от широкого жеста, выражавшего его признательность своему другу, хоть тот, естественно, не мог сейчас видеть этого. – Он посылает мне, сколько может.
– Как хорошо, что драгуны не поймали его и он все еще на свободе. – Услышав это сообщение о Енохе, она обрадовалась и почувствовала большое облегчение. Не зря она прониклась уважением к нему. Она ценила в Енохе не только доброе отношение к себе, но и безграничную преданность Моргану. – А как он узнал, что ты здесь?
– Сплетни разносятся по городу с бешеной скоростью. Само собой разумеется, что они докатились и до таверн в переулках Саутуорка, – сказал Морган. – Через неделю после того, как я оказался здесь, Полли Джерроу, сестра моей хозяйки, принесла мне деньги. И я заплатил за «гарнир».
– Сам Бог в ее лице помог тебе.
Дизайр положила руку ему на плечо, словно все еще не веря до конца, что он нашелся. Она боялась отвести глаза, опасаясь, что он может в любой момент исчезнуть, как внезапно появившийся призрак.
– Расскажи мне о себе, дорогая, – попросил Морган. Лицо его стало озабоченным, а глаза излучали жалость. – Каждый день я засыпал с мыслями о тебе. Я часто просыпался в холодном поту, потому что мне снились кошмары. Мне казалось, что я видел тебя в тяжелых оковах. Я думал, что они заперли тебя в одной из тех вонючих камер под землей, и представлял тебя полуголодной… – Глаза у него налились гневом и потемнели. – Мне хотелось разнести эту тюрьму.
Я бы не оставил здесь камня на камне. – Он глубоко дышал, пытаясь не потерять самообладания.
– Но мне, слава Богу, не довелось ни одного дня быть в цепях, – спешила успокоить его Дизайр, ласково поглаживая по руке. – И в камере у нас не так уж плохо. Я воспользовалась теми деньгами, что дал мне Филипп Синклер, и заплатила за «гарнир».
– Филипп Синклер? Кто он такой? – насторожился Морган. – Это один из здешних заключенных?
Глаза Моргана вспыхнули ревностью.
– Ну что ты! Конечно, нет. – Она попыталась улыбнуться. – Мистер Синклер – это тот джентльмен, который ехал в одной карете с лордом Боудином в Хэмпстедской степи. Ты, должно быть, помнишь его?
Морган кивнул. Лицо его постепенно приняло более спокойное выражение.
– А каким образом ему стало известно, что тебя задержали?
– Его вызвали в магистрат. Вместе с лордом Боудином и Ровеной Уоррингтон. Он опознал меня, сказав, что я и есть та девушка, которая участвовала в налете на карету той ночью. Я полагаю, он был вынужден сделать это. Но в отличие от лорда Боудина и Ровены он не злорадствовал и не радовался предстоящему суду надо мной. А потом, прежде чем констебли увели меня, он дал мне несколько монет. Только тюремщик потребовал от меня больше. – Тяжелый комок в горле мешал ей говорить. – Он сорвал с меня накидку, которую ты мне подарил.
Взгляд Моргана упал на ее босые ноги.
– Он лишил тебя и туфель, и чулок… Удивительно, что он оставил хоть что-то на тебе. – Голос его дрогнул, в темных глазах мелькнула боль. – Дизайр, я все думаю, как мне помочь тебе.
Он взял ее на руки и отнес на кровать. Осторожно опустив и обвив ее руками, он" прижал ее к себе и начал покачивать, как мать, убаюкивающая своего ребенка. – Мне становилось не по себе, когда я представлял тебя, испуганную и дрожащую, без друзей и в этом страшном месте.
– У меня есть одна подружка, – быстро возразила Дизайр. – Ее зовут Бесс.
– Я догадываюсь. Должно быть, она и познакомила тебя с теми «господами» в пивной, – сказал он.
Лицо его помрачнело, возле стиснутых челюстей проступили тугие желваки. Она поняла, что сейчас он заново переживает тот момент, когда увидел ее прижатой к стене, с Хокинсом, набросившимся на нее с жадностью дикого зверя.
– Бесс не виновата в том, что случилось, – поспешила заступиться за свою приятельницу Дизайр. – Я пошла в пивную по собственной воле и… – тут она запнулась, подбирая слова, которые могли бы его успокоить и поскорее загладить глубокие складки на суровом нахмуренном лице. – А если бы я не оказалась там сегодня, мы бы так и не нашли друг друга. – Она теснее прижалась к нему, положив голову ему на грудь, потом ласково потрепала по щеке, как будто желая лишний раз убедиться в том, что действительно снова обрела его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118