Вряд ли имело смысл затевать разговор об обстоятельствах своего знакомства с Морганом. Может быть, когда-нибудь для этого представится более удобный случай.
– Я могу понять, что он был поражен вашей красотой. Но он и воспользовался вашей беззащитностью. Вот почему он увез вас с собой. Он запугал вас и заставил силой удовлетворять свои низменные желания.
Скорее всего Джеффри говорил так потому, что ему было бы легче простить ее, представив жертвой жестокого человека, не признающего никаких законов и не знающего чувства жалости. В его сознании, должно быть, Морган представлялся голодным диким существом, которое набросилось на нее, невинную девушку. Такие мысли и чувства ясно читались в его глазах, слышались в его голосе. Совсем недавно Джеффри сходил с ума от нее. Наверное, у него что-то осталось от той любви. Если это так и ему небезразлична ее судьба, он должен предложить ей свою помощь, используя положение и влияние в обществе. Может быть, еще не все потеряно.
Тут ей снова вспомнились слова Моргана: «Скажи ему, что я похитил тебя и изнасиловал, как уличную девку…»
Она попробовала сказать себе: «Ну что тебе стоит, сделай, как тебя учил Морган». Да, Морган внушал ей, что она должна поступить так ради собственного спасения. Предстояло решать – использовать этот шанс или потерять его. Сможет ли она сказать Джеффри то, что он хочет слышать от нее?
– Выходит, что Тренчард похитил вас вопреки вашей воле. Надеюсь, вы не станете отрицать этого?
Что делать? Восстановить утраченное уважение к себе и пощадить мужское самолюбие Джеффри можно было только одним ответом. Решиться на это Дизайр не могла. Между тем Джеффри продолжал излагать свои мысли.
– Итак, он силой овладел вами. И это не все. Он причинил вам гораздо больший вред – нравственный. У Него был расчет – втянуть вас в свои грязные дела. Вот почему он заставил вас принять участие в набеге на карету лорда Боудина. Вы стали с этого момента его сообщницей и должны были и дальше вести такую же преступную жизнь, как он сам. Вы должны были навсегда лишиться свободы. Посмотрите, ведь он не пожелал оставить вас в покое, когда узнал, что вы нашли приют под моей крышей. Он опять попытался вернуть вас на прежний путь. Зачем вы отправились на встречу с ним в тот дом свиданий? Он угрожал вам? Шантажировал?
– Нет, нет! Не было… Ни того, ни другого. Морган не делал этого.
Сказать про него такое – значило бы оклеветать. Он этого не заслужил.
В порыве чувств Дизайр опять вцепилась в Джеффри, не отпуская напрягшейся под алым, расшитым золотом, мундиром руки. Она увидела, что глаза его снова стали суровыми. Резким движением он вырвал руку. Она продолжала горячо защищать Моргана.
– Как вы можете так говорить, ничего не зная о Моргане Тренчарде? Он сам стал жертвой чудовищной несправедливости. Он вынужден был покинуть Англию, будучи еще мальчиком, почти ребенком. А когда вернулся, то узнал, что его незаконно выгнали из поместья отца, лишили дома. Он не возлагал надежд на восстановление своих законных прав и не желал умолять кого бы то ни было. Таким образом, ему не оставалось ничего другого, как…
– Довольно, черт возьми! Я вижу, вы принимаете меня за наивного человека, безнадежно влюбленного в вас и готового поверить всему, что вы мне внушаете. Напрасно вы пытаетесь убедить меня в том, что ваш разбойник является невинной жертвой бесчестных людей.
– Возможно, и не совсем невинной. – В эту минуту ею владело только безудержное желание спасти жизнь своему возлюбленному. Поэтому, преодолевая чувство безнадежности и отчаяния, она продолжала говорить о самом сокровенном. – У меня была надежда вымолить для него прощение у короля. Но теперь время упущено, я уже не смогу сделать этого. Если можно было бы добиться более легкого наказания для него, например высылки в колонии…
– И вас тоже, вместе с ним?
– Это не имеет решающего значения. Пусть я никогда не увижу его, мне достаточно знать, что он жив.
На глазах показались слезы, и она не могла говорить дальше. Она слушала слова Джеффри. В его голосе чувствовались боль и горечь утраты.
– Вы любите Моргана Тренчарда. Вы всегда любили его. Теперь я не сомневаюсь в том, что вы отдались ему добровольно. Вас не нужно было принуждать к этому.
– Джеффри, не надо смотреть на меня так, словно вы ненавидите меня.
Он покачал головой.
– Нет, Дизайр. Я не испытываю ненависти к вам. Мне хотелось возненавидеть вас, но ничего из этого не вышло.
С этими словами он повернулся на каблуках и посмотрел в сторону двери. Помедлив секунду, Дизайр порывисто бросилась к нему и крепко схватила за рукав.
– Я никогда не смеялась над вашими чувствами и не играла любовью, – сказала она мягко, заставив его повернуться и посмотреть ей в лицо. – Вы оказали мне большую честь, предложив стать вашей женой, и я дорожила этим. Поверьте мне хотя бы в этом. И я не сомневаюсь, что наступит день, когда вы встретите достойную вас девушку, которая подарит вам свою любовь. Может быть, тогда вы сможете забыть все, что произошло между нами.
– Конечно, я женюсь на ком-нибудь. Со временем. Последний мужчина в роду Уоррингтонов просто обязан иметь наследника. Но я никогда не смогу забыть вас, Дизайр, – никогда.
Джеффри засунул руку в карман и вынул оттуда кожаный кошелек. Когда он попытался вручить его ей, она отстранила его руку. Безразличие и уныние начали медленно обволакивать ее.
– Вам придется оставаться здесь еще какое-то время, прежде чем состоится суд, – сказал он. – Эти деньги помогут обеспечить вам хотя бы самый необходимый комфорт.
Дизайр молча покачала головой.
– Как вам угодно.
Прежде чем Джеффри успел убрать кошелек, в дверях появилась Бесс.
– Она сама не понимает, что говорит. Если вы позволите, ваша светлость, я возьму кошелек и приберегу эти деньги для нее.
После короткого колебания Джеффри, пожав плечами, бросил кошелек в протянутую руку Бесс.
Дизайр молча присутствовала при этой сцене. Она не двинулась с места, пока Джеффри не исчез в темноте коридора.
Как только они остались вдвоем, Бесс не преминула обрушиться на Дизайр с упреками.
– Как ты могла упустить свой единственный шанс. Ты почти убедила этого молодца помочь тебе. Он уже был готов бежать со всех ног куда угодно, лишь бы спасти тебя. Для тебя, дурехи, он бы залез на небеса или опустился в преисподнюю. Неужели ты этого не поняла?
– Не надо, Бесс. Ты ничего не знаешь о нем. Не все так просто, как ты себе представляешь. Я первая, кого он полюбил. Я была для него идеалом. Такую жену он создал в своем воображении. Поэтому можно представить его чувства, когда он узнал всю правду обо мне. Оказалось, что он любил обычную воровку.
– Не стану говорить об идеалах, – прервала ее Бесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Я могу понять, что он был поражен вашей красотой. Но он и воспользовался вашей беззащитностью. Вот почему он увез вас с собой. Он запугал вас и заставил силой удовлетворять свои низменные желания.
Скорее всего Джеффри говорил так потому, что ему было бы легче простить ее, представив жертвой жестокого человека, не признающего никаких законов и не знающего чувства жалости. В его сознании, должно быть, Морган представлялся голодным диким существом, которое набросилось на нее, невинную девушку. Такие мысли и чувства ясно читались в его глазах, слышались в его голосе. Совсем недавно Джеффри сходил с ума от нее. Наверное, у него что-то осталось от той любви. Если это так и ему небезразлична ее судьба, он должен предложить ей свою помощь, используя положение и влияние в обществе. Может быть, еще не все потеряно.
Тут ей снова вспомнились слова Моргана: «Скажи ему, что я похитил тебя и изнасиловал, как уличную девку…»
Она попробовала сказать себе: «Ну что тебе стоит, сделай, как тебя учил Морган». Да, Морган внушал ей, что она должна поступить так ради собственного спасения. Предстояло решать – использовать этот шанс или потерять его. Сможет ли она сказать Джеффри то, что он хочет слышать от нее?
– Выходит, что Тренчард похитил вас вопреки вашей воле. Надеюсь, вы не станете отрицать этого?
Что делать? Восстановить утраченное уважение к себе и пощадить мужское самолюбие Джеффри можно было только одним ответом. Решиться на это Дизайр не могла. Между тем Джеффри продолжал излагать свои мысли.
– Итак, он силой овладел вами. И это не все. Он причинил вам гораздо больший вред – нравственный. У Него был расчет – втянуть вас в свои грязные дела. Вот почему он заставил вас принять участие в набеге на карету лорда Боудина. Вы стали с этого момента его сообщницей и должны были и дальше вести такую же преступную жизнь, как он сам. Вы должны были навсегда лишиться свободы. Посмотрите, ведь он не пожелал оставить вас в покое, когда узнал, что вы нашли приют под моей крышей. Он опять попытался вернуть вас на прежний путь. Зачем вы отправились на встречу с ним в тот дом свиданий? Он угрожал вам? Шантажировал?
– Нет, нет! Не было… Ни того, ни другого. Морган не делал этого.
Сказать про него такое – значило бы оклеветать. Он этого не заслужил.
В порыве чувств Дизайр опять вцепилась в Джеффри, не отпуская напрягшейся под алым, расшитым золотом, мундиром руки. Она увидела, что глаза его снова стали суровыми. Резким движением он вырвал руку. Она продолжала горячо защищать Моргана.
– Как вы можете так говорить, ничего не зная о Моргане Тренчарде? Он сам стал жертвой чудовищной несправедливости. Он вынужден был покинуть Англию, будучи еще мальчиком, почти ребенком. А когда вернулся, то узнал, что его незаконно выгнали из поместья отца, лишили дома. Он не возлагал надежд на восстановление своих законных прав и не желал умолять кого бы то ни было. Таким образом, ему не оставалось ничего другого, как…
– Довольно, черт возьми! Я вижу, вы принимаете меня за наивного человека, безнадежно влюбленного в вас и готового поверить всему, что вы мне внушаете. Напрасно вы пытаетесь убедить меня в том, что ваш разбойник является невинной жертвой бесчестных людей.
– Возможно, и не совсем невинной. – В эту минуту ею владело только безудержное желание спасти жизнь своему возлюбленному. Поэтому, преодолевая чувство безнадежности и отчаяния, она продолжала говорить о самом сокровенном. – У меня была надежда вымолить для него прощение у короля. Но теперь время упущено, я уже не смогу сделать этого. Если можно было бы добиться более легкого наказания для него, например высылки в колонии…
– И вас тоже, вместе с ним?
– Это не имеет решающего значения. Пусть я никогда не увижу его, мне достаточно знать, что он жив.
На глазах показались слезы, и она не могла говорить дальше. Она слушала слова Джеффри. В его голосе чувствовались боль и горечь утраты.
– Вы любите Моргана Тренчарда. Вы всегда любили его. Теперь я не сомневаюсь в том, что вы отдались ему добровольно. Вас не нужно было принуждать к этому.
– Джеффри, не надо смотреть на меня так, словно вы ненавидите меня.
Он покачал головой.
– Нет, Дизайр. Я не испытываю ненависти к вам. Мне хотелось возненавидеть вас, но ничего из этого не вышло.
С этими словами он повернулся на каблуках и посмотрел в сторону двери. Помедлив секунду, Дизайр порывисто бросилась к нему и крепко схватила за рукав.
– Я никогда не смеялась над вашими чувствами и не играла любовью, – сказала она мягко, заставив его повернуться и посмотреть ей в лицо. – Вы оказали мне большую честь, предложив стать вашей женой, и я дорожила этим. Поверьте мне хотя бы в этом. И я не сомневаюсь, что наступит день, когда вы встретите достойную вас девушку, которая подарит вам свою любовь. Может быть, тогда вы сможете забыть все, что произошло между нами.
– Конечно, я женюсь на ком-нибудь. Со временем. Последний мужчина в роду Уоррингтонов просто обязан иметь наследника. Но я никогда не смогу забыть вас, Дизайр, – никогда.
Джеффри засунул руку в карман и вынул оттуда кожаный кошелек. Когда он попытался вручить его ей, она отстранила его руку. Безразличие и уныние начали медленно обволакивать ее.
– Вам придется оставаться здесь еще какое-то время, прежде чем состоится суд, – сказал он. – Эти деньги помогут обеспечить вам хотя бы самый необходимый комфорт.
Дизайр молча покачала головой.
– Как вам угодно.
Прежде чем Джеффри успел убрать кошелек, в дверях появилась Бесс.
– Она сама не понимает, что говорит. Если вы позволите, ваша светлость, я возьму кошелек и приберегу эти деньги для нее.
После короткого колебания Джеффри, пожав плечами, бросил кошелек в протянутую руку Бесс.
Дизайр молча присутствовала при этой сцене. Она не двинулась с места, пока Джеффри не исчез в темноте коридора.
Как только они остались вдвоем, Бесс не преминула обрушиться на Дизайр с упреками.
– Как ты могла упустить свой единственный шанс. Ты почти убедила этого молодца помочь тебе. Он уже был готов бежать со всех ног куда угодно, лишь бы спасти тебя. Для тебя, дурехи, он бы залез на небеса или опустился в преисподнюю. Неужели ты этого не поняла?
– Не надо, Бесс. Ты ничего не знаешь о нем. Не все так просто, как ты себе представляешь. Я первая, кого он полюбил. Я была для него идеалом. Такую жену он создал в своем воображении. Поэтому можно представить его чувства, когда он узнал всю правду обо мне. Оказалось, что он любил обычную воровку.
– Не стану говорить об идеалах, – прервала ее Бесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118