Сбросив одеяло, он ткнул ее тростью-шпагой. Она недовольно заворчала, потом, проснувшись, вскочила с постели.
— Какого черта дурачишься? — огрызнулась она.
— Черта… а для наказания убийцы черти, пожалуй, подойдут, как ты думаешь?
— О чем ты, черт побери, болтаешь, Берни?
— Может быть, ты скоро познакомишься с самим дьяволом, Ангельское Личико. — Он снова ткнул ее тростью. — На море произошел серьезный несчастный случай. Один из близнецов утонул. — Он помахал перед ее носом газетой, но заметку прочитать не дал.
В ее глазах засветилось недоверие. Потом, воскликнув: «Не хочешь ли сказать, что ты новый лорд Лэмб?» — она, спрыгнув с кровати, бросилась ему на шею.
Схватив за руки, он грубо оторвал ее от себя. Он отталкивал ее, пока она не упала на кровать, потом наотмашь ударил по лицу.
— Нет, безмозглая шлюха. Ты убила не того! Ее лицо исказилось ужасом.
— Девчонку? Это не я, а ты, свинья!
Анджела не сводила глаз со шпаги, которую Бернард медленно доставал из трости.
Он стал забавляться. Проткнув тонкую ткань ночной рубашки, разорвал ее, потом пощекотал холодной сталью под коленками.
— Раздвинь-ка ножки, Ангел.
Он тяжело дышал, чувствуя, нан твердеет у него в штанах. Власть действовала возбуждающе. Она была сильнее наркотика. Испытав однажды власть над другим, хотелось еще и еще.
Медленно, с опаской, Анджела раздвинула ноги. Она облегченно расслабилась, увидев, что, отложив в сторону оружие, он стал раздеваться. Однако Анджела снова испуганно вскрикнула, когда, опять взяв в руки шпагу, он двинулся к ней. Его член торчал как шпага, и она видела, что он затеял с ней патологически жуткую игру, заставляя в страхе гадать, чти он в нее воткнет.
Когда он направил в ее сторону острый конец шпаги, она закрыла глаза и прикусила губу, сдерживая рвавшийся из груди крик. С облегчением почувствовала, что внутрь входит твердый гладкий стержень, но, открыв глаза, увидела, что он перевернул шпагу другой стороной и в нее вошла рукоять.
С поразительной ясностью она поняла, что он хочет унизить ее страхом. Хотя она была актрисой, ей не нужно было преувеличивать ужас, который она испытывала перед этим молодым красавчиком-садистом. Анджела, униженно умоляя, дала ему возможность насладиться властью. Когда она унизилась до положения рабыни, Бернард спустил и, обмякнув, навалился на нее.
Когда в Лэмб-холле получили «Газетт», Тони и Роз встревожились. Они не хотели, чтобы Уотсон и Голдман считали ее погибшей, да и вообще чтобы об этом узнали в свете, иначе как она сможет занять в нем свое место.
Посоветовавшись с мистером Бэрке, они в конце концов состряпали втроем более или менее правдоподобную историю для безотлагательной отправки в «Газетт». Тони лично написала:
«Леди Антония Лэмб благополучно спаслась после того, как ее смыло за борт парусной лодки. Она проведет несколько недель в Бате, чтобы восстановить силы после перенесенных ею тяжелых испытаний. „Газетт“ приносит семье Лэмбов извинения за неудобства, причиненные вчерашним ошибочным сообщением»
Глава 11
За все долгое путешествие на «Красном драконе» Джон Булль и Киринда ни разу не страдали от морской болезни одновременно. Хотя это и не доставляло удовольствия, они безропотно и с достоинством во всем помогали друг другу. Джон Булль, правда, оказался более стойким моряком, нежели Киринда. Та проводила большую часть времени в своей каюте, сожалея, что хозяин в свое время спас ее от сожжения на погребальном костре.
Адам Сэвидж часто заглядывал к ней в каюту, заботился, чтобы она не отощала. Он знал, что лучшей сиделки, чем Джон Булль, ей не найти — сам имел счастье побывать в его руках. Однако когда подошли к Английскому каналу, морская зыбь доконала обоих, и Сэвидж сам оказался в положении сиделки.
Киринда со стоном отвернулась к стене. Она была до смерти расстроена тем, что хозяину приходилось выносить ведро с нечистотами и обмывать ее.
— Киринда, повернись ко мне, — строго приказал Адам.
— Оставьте меня, дайте умереть, — прошептала она.
— Умереть не так-то легко, малышка, — тихо заметил он.
— Я покрыта позором, — захныкала она.
— Нет, ты покрыта блевотиной, но я все смою, не останется и следа. Только подумай, глупышка, сколько раз ты мыла меня. Ты ходила за мной, когда у меня не было сил открыть глаза. А теперь сядь, и я скажу тебе кое-что, чему ты обрадуешься. Сегодня вечером мы будем на суше.
Она стала целовать ему руки. Адам плюхнул в тазик с водой вонючее карболовое мыло и поднялся на ноги. Его темноволосая голова почти касалась бимсов.
— Я хочу, чтобы ты погрызла эту галету и не торопясь отхлебнула этого вина. Клянусь Вишной, твой желудок это примет.
Киринда знала, что ей нельзя пить запретное вино, но она должна повиноваться его приказам. В душе она считала, что ее хозяин — более могущественное божество, чем любой индусский бог или богиня. Открывая дверь, он добавил:
— Скажу еще одну вещь, которая тебя порадует. Сегодня Джон Булль намного зеленее тебя.
Киринда не могла представить безупречного во всех отношениях Джона Булля в таком унизительном положении. И, воспрянув духом, начала прихорашиваться.
В каюте своего слуги он проделал ту же процедуру очищения и омовения, подбадривая Джона Булля разговорами:
— Вот ты и добрался туда, о чем мечтал всю жизнь. Мы в Английском канале. Ты, конечно, будешь стоять у перил, чтобы поскорее обнять землю обетованную, а, Джон Булль? Сдается, что Киринда одолела морскую болезнь. Она, парень, ждет не дождется ступить на английскую землю раньше тебя.
Джон Булль тихо простонал:
— Я в таком состоянии, что вы можете зарыть меня в английскую землю и избавиться от негодного мусора.
— Съешь эту галету и выпей это вино, — наставлял Сэвидж, увязывая в узел грязное белье. Прежде чем Джон Булль успел возразить против спиртного, он добавил: — У Киринды хватило смелости и здравого смысла выпить немного вина, и у нее желудок сразу пришел в норму.
Джону Буллю никак нельзя было потерять лицо, позволив Киринде предстать в лучшем виде, чем он. Пусть это будет стоить ему жизни, но он должен ступить на английскую землю без посторонней помощи.
Уже стемнело, когда «Красный дракон» благополучно пристал к Индийским причалам лондонского порта. На Сэвиджа, собиравшегося сойти на берег, нахлынули воспоминания о прошлом. Больше двенадцати лет прошло с тех пор, как он покинул эти причалы, а здесь все выглядело, как прежде. Правда, у причалов больше торговых судов, а пристань полна моряков всех национальностей из самых отдаленных уголков мира.
С высокой палубы ему были видны огоньки прильнувших н складам таверн, и он невольно отметил, как убого и неопрятно они выглядели. Кругом, как и раньше, валялись пьяные матросы, и, конечно же, как и в ту ночь, когда он отплывал, своим ремеслом занимались проститутки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Какого черта дурачишься? — огрызнулась она.
— Черта… а для наказания убийцы черти, пожалуй, подойдут, как ты думаешь?
— О чем ты, черт побери, болтаешь, Берни?
— Может быть, ты скоро познакомишься с самим дьяволом, Ангельское Личико. — Он снова ткнул ее тростью. — На море произошел серьезный несчастный случай. Один из близнецов утонул. — Он помахал перед ее носом газетой, но заметку прочитать не дал.
В ее глазах засветилось недоверие. Потом, воскликнув: «Не хочешь ли сказать, что ты новый лорд Лэмб?» — она, спрыгнув с кровати, бросилась ему на шею.
Схватив за руки, он грубо оторвал ее от себя. Он отталкивал ее, пока она не упала на кровать, потом наотмашь ударил по лицу.
— Нет, безмозглая шлюха. Ты убила не того! Ее лицо исказилось ужасом.
— Девчонку? Это не я, а ты, свинья!
Анджела не сводила глаз со шпаги, которую Бернард медленно доставал из трости.
Он стал забавляться. Проткнув тонкую ткань ночной рубашки, разорвал ее, потом пощекотал холодной сталью под коленками.
— Раздвинь-ка ножки, Ангел.
Он тяжело дышал, чувствуя, нан твердеет у него в штанах. Власть действовала возбуждающе. Она была сильнее наркотика. Испытав однажды власть над другим, хотелось еще и еще.
Медленно, с опаской, Анджела раздвинула ноги. Она облегченно расслабилась, увидев, что, отложив в сторону оружие, он стал раздеваться. Однако Анджела снова испуганно вскрикнула, когда, опять взяв в руки шпагу, он двинулся к ней. Его член торчал как шпага, и она видела, что он затеял с ней патологически жуткую игру, заставляя в страхе гадать, чти он в нее воткнет.
Когда он направил в ее сторону острый конец шпаги, она закрыла глаза и прикусила губу, сдерживая рвавшийся из груди крик. С облегчением почувствовала, что внутрь входит твердый гладкий стержень, но, открыв глаза, увидела, что он перевернул шпагу другой стороной и в нее вошла рукоять.
С поразительной ясностью она поняла, что он хочет унизить ее страхом. Хотя она была актрисой, ей не нужно было преувеличивать ужас, который она испытывала перед этим молодым красавчиком-садистом. Анджела, униженно умоляя, дала ему возможность насладиться властью. Когда она унизилась до положения рабыни, Бернард спустил и, обмякнув, навалился на нее.
Когда в Лэмб-холле получили «Газетт», Тони и Роз встревожились. Они не хотели, чтобы Уотсон и Голдман считали ее погибшей, да и вообще чтобы об этом узнали в свете, иначе как она сможет занять в нем свое место.
Посоветовавшись с мистером Бэрке, они в конце концов состряпали втроем более или менее правдоподобную историю для безотлагательной отправки в «Газетт». Тони лично написала:
«Леди Антония Лэмб благополучно спаслась после того, как ее смыло за борт парусной лодки. Она проведет несколько недель в Бате, чтобы восстановить силы после перенесенных ею тяжелых испытаний. „Газетт“ приносит семье Лэмбов извинения за неудобства, причиненные вчерашним ошибочным сообщением»
Глава 11
За все долгое путешествие на «Красном драконе» Джон Булль и Киринда ни разу не страдали от морской болезни одновременно. Хотя это и не доставляло удовольствия, они безропотно и с достоинством во всем помогали друг другу. Джон Булль, правда, оказался более стойким моряком, нежели Киринда. Та проводила большую часть времени в своей каюте, сожалея, что хозяин в свое время спас ее от сожжения на погребальном костре.
Адам Сэвидж часто заглядывал к ней в каюту, заботился, чтобы она не отощала. Он знал, что лучшей сиделки, чем Джон Булль, ей не найти — сам имел счастье побывать в его руках. Однако когда подошли к Английскому каналу, морская зыбь доконала обоих, и Сэвидж сам оказался в положении сиделки.
Киринда со стоном отвернулась к стене. Она была до смерти расстроена тем, что хозяину приходилось выносить ведро с нечистотами и обмывать ее.
— Киринда, повернись ко мне, — строго приказал Адам.
— Оставьте меня, дайте умереть, — прошептала она.
— Умереть не так-то легко, малышка, — тихо заметил он.
— Я покрыта позором, — захныкала она.
— Нет, ты покрыта блевотиной, но я все смою, не останется и следа. Только подумай, глупышка, сколько раз ты мыла меня. Ты ходила за мной, когда у меня не было сил открыть глаза. А теперь сядь, и я скажу тебе кое-что, чему ты обрадуешься. Сегодня вечером мы будем на суше.
Она стала целовать ему руки. Адам плюхнул в тазик с водой вонючее карболовое мыло и поднялся на ноги. Его темноволосая голова почти касалась бимсов.
— Я хочу, чтобы ты погрызла эту галету и не торопясь отхлебнула этого вина. Клянусь Вишной, твой желудок это примет.
Киринда знала, что ей нельзя пить запретное вино, но она должна повиноваться его приказам. В душе она считала, что ее хозяин — более могущественное божество, чем любой индусский бог или богиня. Открывая дверь, он добавил:
— Скажу еще одну вещь, которая тебя порадует. Сегодня Джон Булль намного зеленее тебя.
Киринда не могла представить безупречного во всех отношениях Джона Булля в таком унизительном положении. И, воспрянув духом, начала прихорашиваться.
В каюте своего слуги он проделал ту же процедуру очищения и омовения, подбадривая Джона Булля разговорами:
— Вот ты и добрался туда, о чем мечтал всю жизнь. Мы в Английском канале. Ты, конечно, будешь стоять у перил, чтобы поскорее обнять землю обетованную, а, Джон Булль? Сдается, что Киринда одолела морскую болезнь. Она, парень, ждет не дождется ступить на английскую землю раньше тебя.
Джон Булль тихо простонал:
— Я в таком состоянии, что вы можете зарыть меня в английскую землю и избавиться от негодного мусора.
— Съешь эту галету и выпей это вино, — наставлял Сэвидж, увязывая в узел грязное белье. Прежде чем Джон Булль успел возразить против спиртного, он добавил: — У Киринды хватило смелости и здравого смысла выпить немного вина, и у нее желудок сразу пришел в норму.
Джону Буллю никак нельзя было потерять лицо, позволив Киринде предстать в лучшем виде, чем он. Пусть это будет стоить ему жизни, но он должен ступить на английскую землю без посторонней помощи.
Уже стемнело, когда «Красный дракон» благополучно пристал к Индийским причалам лондонского порта. На Сэвиджа, собиравшегося сойти на берег, нахлынули воспоминания о прошлом. Больше двенадцати лет прошло с тех пор, как он покинул эти причалы, а здесь все выглядело, как прежде. Правда, у причалов больше торговых судов, а пристань полна моряков всех национальностей из самых отдаленных уголков мира.
С высокой палубы ему были видны огоньки прильнувших н складам таверн, и он невольно отметил, как убого и неопрятно они выглядели. Кругом, как и раньше, валялись пьяные матросы, и, конечно же, как и в ту ночь, когда он отплывал, своим ремеслом занимались проститутки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139