Принц Уэльский увлекся китайским стилем, и в результате гостиная была уставлена соответствующей мебелью от Чиппендейла, а стены обиты желтым шелком. Однако фонусом всего хозяйства была столовая.
Она была расширена, чтобы поместить бесчисленное множество приятелей Его высочества. Чтобы поддержать потолок, были добавлены колонны из красного и желтого гранита, которые отражались в сверкающих серебром стенных панелях. Столовая вела в обитый темно-красным шелком бальный зал с помостами для оркестров.
Сегодня к обеду были приглашены одни джентльмены. Хотя танцы не предполагались, двери в бальный зал были распахнуты настежь, горели люстры и канделябры и ор-«естр играл застольную музыку.
Вскоре шайка из Карлтон-хауза, как называли дружков Георга, отвлекла внимание Тони от помещений. Кроме Шеридана, Бёрка и Эссекса, которых она уже знала, присутствовали другие видные виги, такие, как Чарльз Фокс. Его считали самым близким другом принца. Именно он неустанно старался выбить из парламента больше денег для Георга. В данный момент он проталкивал законопроект о регентстве.
фоке был по крайней мере лет на десять старше принца, и Тони удивлялась, что их привлекает друг в друге. Она предположила, что Фоксу, должно быть, отведена роль отца, хотя явно эксцентричного отца, ибо в данный момент он осипшим от пьянства голосом распространялся о преимуществах синей пудры для волос.
Как только ей представляли новое лицо, Шерри был тут как тут, нашептывал ей о нем всякие гадости. Пили «дьяболеньос», сатанинский напиток, самое последнее увлечение. Шерри уговаривал Тони попробовать.
— Я убежден, что ты трезвый, как стеклышко. Если хочешь угнаться за нами, давай-ка прополощи этим зельем горло.
Присутствовали еще два члена королевской семьи — Фредерик, герцог Йоркский, младший брат принца, и Генри Фредерик, герцог Камберлендский, дядя принца.
— Тот самый грешный дядюшка? — спросила приятно удивленная Тони.
— М-м-м, ужасно дурное влияние. Может куролесить с утра до ночи. Знаком со всеми притонами Лондона. Принц королевской крови, первым представший перед бракоразводным судом. Лорд Гровнор назвал его автором адресованных его жене непристойных писем, свидетельствовавших об их любовной связи. Пришлось уплатить десять тысяч фунтов за моральный ущерб, и лорд Гровнор добился развода. — Шерри допил бокал и потянулся за другим. — А везучий старый боров взял и женился на прелестной кошечке, Энни Хортон. Все мы обожаем новую герцогиню Камберлендскую. Она восхитительно вульгарна и не страдает предрассудками.
В зале господствовала самая нелепая мода. Все мужчины были в атласе, кружевах и бантах, локти и колена увиты ярдами лент. Под расшитыми жилетами нижние жилеты. Лица выкрашены белилами, высокие парики оседали под тяжестью венецианского талька. Чарльз Фокс был исключением. На нем был один из щегольских коричневых париков от Труфитта, воняющий ароматным маслом.
Из всех гостей Тони больше всех понравился Генри Латтрелл. Она уже была знакома с его сатирическими стихами, а Шерри своими сжатыми характеристиками лишь разжег ее интерес.
— Его принимают здесь только благодаря его остроумию. Он сын ирландского лорда и дочери садовника. У него ни ночного горшка, ни окошка, в которое можно им запустить, но каждый день он бывает на званых обедах. — Шерри легонько похлопал Латтрелла по плечу. — Генри, это один из твоих поклонников, Тони Лэмб. Выдай нам что-нибудь, старина.
— Хорошо, дай подумать, — протянул Генри, — о чем: о дерьме или о духовной братии?
— Разумеется, только о духовной братии, — попросила Тони.
Служил в Сен-Джайлзе толстый поп
Случиться хуже не могло б:
Когда с молитвы ухолил
Скамейку задом своротил
И расцарапал щепкой жопу.
Тони расхохоталась. Генри был весьма польщен.
— Черт побери, приятель, мы же не в смешанной компании, выдай что-нибудь похлеще, — уламывал Шерри.
Один монах в Гибралтаре
Задул монашке в алтаре.
«Мой Бог, — монашка говорила, -
Гляди, что мы тут натворили:
Листы промокли в псалтыре».
Шерри, согнувшись вдвое, закашлялся. Тони пришлось постучать ему по спине, чтобы не подавился.
Неожиданно раздался выстрел, требуя всеобщего внимания.
— Клянусь сатаной, сейчас начнется стрельба из пистолетов. У Георга одна из лучших коллекций в городе. Когда они прошли в другой конец зала, пари были в самом разгаре, деньги высились горой.
Его высочество приказал лакею повесить портрет короля, и все по очереди стали стрелять и делать непотребно высокие ставки. Когда Тони выбрала один из пистолетов, он оказался значительно тяжелее, чем она ожидала. Ее восхищала отделка оружия: тщательно отполированная ручка оливкового дерева и длинный серебряный ствол.
Его высочество сказал:
— А, вот парень, который мне по сердцу. Вижу, ему нравится, как пистолет лежит в ладони. У этого очень чувствительный спусковой крючок.
Прежде чем как следует прицелиться, Тони коснулась пальцем спускового крючка, и грохнул выстрел. Пуля перебила проволоку, на которой висел портрет, и он с грохотом свалился на пол столовой. Тони было смутилась, что отбила штукатурку, но под одобрительные возгласы лорд Лэмб был безоговорочно признан победителем. Она, все еще бледная, присела на стул, и тут ей вручили двести гиней.
Любители пальбы переместились в бальный зал, там было просторней, и после нескольких беспорядочных выстрелов оркестр разбежался. Они вели себя как неуправляемые озорные школьники на ярмарке. Его высочество сам подбивал других включиться в бесшабашное шутовство. Он несколько пришел в себя только после того, как кто-то всадил пулю в плечо лакею. Глядя, как выносили слугу, Его высочество обратился к своему другу Чарльзу Фоксу:
— Так дальше нельзя. В наши дни хорошего лакея не так легко найти. После обеда пойдем в твой тир. Тони обернулась к Шерри:
— Что такое тир?
— Это галерея для стрельбы. Разве тебя не обучали дуэльному кодексу? Я, черт возьми, писал о дуэли в последней пьесе, но, убей меня, забыл, как она называется.
Что-то заставило Тони повернуться к входу в бальный зал. В дверях вырисовывалась высокая темная фигура Сэвиджа. На лице застыло отвращение от выходок юнцоз, свидетелем которых он стал. Он бросил гневный взгляд на Тони, но тут же отвел его, словно тот был не больше чем избалованным щенком.
Прибытие Сэвиджа как бы послужило своего рода сигналом, потому что последовало приглашение к столу и присутствующие гуськом двинулись в столовую. Тони в жизни не видала, чтобы поглощалось такое количество пищи. Она машинально начала считать. Было подано четыре супа, затем четыре рыбных блюда, за ними последовало тридцать шесть основных блюд Меню были напечатаны только на французском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Она была расширена, чтобы поместить бесчисленное множество приятелей Его высочества. Чтобы поддержать потолок, были добавлены колонны из красного и желтого гранита, которые отражались в сверкающих серебром стенных панелях. Столовая вела в обитый темно-красным шелком бальный зал с помостами для оркестров.
Сегодня к обеду были приглашены одни джентльмены. Хотя танцы не предполагались, двери в бальный зал были распахнуты настежь, горели люстры и канделябры и ор-«естр играл застольную музыку.
Вскоре шайка из Карлтон-хауза, как называли дружков Георга, отвлекла внимание Тони от помещений. Кроме Шеридана, Бёрка и Эссекса, которых она уже знала, присутствовали другие видные виги, такие, как Чарльз Фокс. Его считали самым близким другом принца. Именно он неустанно старался выбить из парламента больше денег для Георга. В данный момент он проталкивал законопроект о регентстве.
фоке был по крайней мере лет на десять старше принца, и Тони удивлялась, что их привлекает друг в друге. Она предположила, что Фоксу, должно быть, отведена роль отца, хотя явно эксцентричного отца, ибо в данный момент он осипшим от пьянства голосом распространялся о преимуществах синей пудры для волос.
Как только ей представляли новое лицо, Шерри был тут как тут, нашептывал ей о нем всякие гадости. Пили «дьяболеньос», сатанинский напиток, самое последнее увлечение. Шерри уговаривал Тони попробовать.
— Я убежден, что ты трезвый, как стеклышко. Если хочешь угнаться за нами, давай-ка прополощи этим зельем горло.
Присутствовали еще два члена королевской семьи — Фредерик, герцог Йоркский, младший брат принца, и Генри Фредерик, герцог Камберлендский, дядя принца.
— Тот самый грешный дядюшка? — спросила приятно удивленная Тони.
— М-м-м, ужасно дурное влияние. Может куролесить с утра до ночи. Знаком со всеми притонами Лондона. Принц королевской крови, первым представший перед бракоразводным судом. Лорд Гровнор назвал его автором адресованных его жене непристойных писем, свидетельствовавших об их любовной связи. Пришлось уплатить десять тысяч фунтов за моральный ущерб, и лорд Гровнор добился развода. — Шерри допил бокал и потянулся за другим. — А везучий старый боров взял и женился на прелестной кошечке, Энни Хортон. Все мы обожаем новую герцогиню Камберлендскую. Она восхитительно вульгарна и не страдает предрассудками.
В зале господствовала самая нелепая мода. Все мужчины были в атласе, кружевах и бантах, локти и колена увиты ярдами лент. Под расшитыми жилетами нижние жилеты. Лица выкрашены белилами, высокие парики оседали под тяжестью венецианского талька. Чарльз Фокс был исключением. На нем был один из щегольских коричневых париков от Труфитта, воняющий ароматным маслом.
Из всех гостей Тони больше всех понравился Генри Латтрелл. Она уже была знакома с его сатирическими стихами, а Шерри своими сжатыми характеристиками лишь разжег ее интерес.
— Его принимают здесь только благодаря его остроумию. Он сын ирландского лорда и дочери садовника. У него ни ночного горшка, ни окошка, в которое можно им запустить, но каждый день он бывает на званых обедах. — Шерри легонько похлопал Латтрелла по плечу. — Генри, это один из твоих поклонников, Тони Лэмб. Выдай нам что-нибудь, старина.
— Хорошо, дай подумать, — протянул Генри, — о чем: о дерьме или о духовной братии?
— Разумеется, только о духовной братии, — попросила Тони.
Служил в Сен-Джайлзе толстый поп
Случиться хуже не могло б:
Когда с молитвы ухолил
Скамейку задом своротил
И расцарапал щепкой жопу.
Тони расхохоталась. Генри был весьма польщен.
— Черт побери, приятель, мы же не в смешанной компании, выдай что-нибудь похлеще, — уламывал Шерри.
Один монах в Гибралтаре
Задул монашке в алтаре.
«Мой Бог, — монашка говорила, -
Гляди, что мы тут натворили:
Листы промокли в псалтыре».
Шерри, согнувшись вдвое, закашлялся. Тони пришлось постучать ему по спине, чтобы не подавился.
Неожиданно раздался выстрел, требуя всеобщего внимания.
— Клянусь сатаной, сейчас начнется стрельба из пистолетов. У Георга одна из лучших коллекций в городе. Когда они прошли в другой конец зала, пари были в самом разгаре, деньги высились горой.
Его высочество приказал лакею повесить портрет короля, и все по очереди стали стрелять и делать непотребно высокие ставки. Когда Тони выбрала один из пистолетов, он оказался значительно тяжелее, чем она ожидала. Ее восхищала отделка оружия: тщательно отполированная ручка оливкового дерева и длинный серебряный ствол.
Его высочество сказал:
— А, вот парень, который мне по сердцу. Вижу, ему нравится, как пистолет лежит в ладони. У этого очень чувствительный спусковой крючок.
Прежде чем как следует прицелиться, Тони коснулась пальцем спускового крючка, и грохнул выстрел. Пуля перебила проволоку, на которой висел портрет, и он с грохотом свалился на пол столовой. Тони было смутилась, что отбила штукатурку, но под одобрительные возгласы лорд Лэмб был безоговорочно признан победителем. Она, все еще бледная, присела на стул, и тут ей вручили двести гиней.
Любители пальбы переместились в бальный зал, там было просторней, и после нескольких беспорядочных выстрелов оркестр разбежался. Они вели себя как неуправляемые озорные школьники на ярмарке. Его высочество сам подбивал других включиться в бесшабашное шутовство. Он несколько пришел в себя только после того, как кто-то всадил пулю в плечо лакею. Глядя, как выносили слугу, Его высочество обратился к своему другу Чарльзу Фоксу:
— Так дальше нельзя. В наши дни хорошего лакея не так легко найти. После обеда пойдем в твой тир. Тони обернулась к Шерри:
— Что такое тир?
— Это галерея для стрельбы. Разве тебя не обучали дуэльному кодексу? Я, черт возьми, писал о дуэли в последней пьесе, но, убей меня, забыл, как она называется.
Что-то заставило Тони повернуться к входу в бальный зал. В дверях вырисовывалась высокая темная фигура Сэвиджа. На лице застыло отвращение от выходок юнцоз, свидетелем которых он стал. Он бросил гневный взгляд на Тони, но тут же отвел его, словно тот был не больше чем избалованным щенком.
Прибытие Сэвиджа как бы послужило своего рода сигналом, потому что последовало приглашение к столу и присутствующие гуськом двинулись в столовую. Тони в жизни не видала, чтобы поглощалось такое количество пищи. Она машинально начала считать. Было подано четыре супа, затем четыре рыбных блюда, за ними последовало тридцать шесть основных блюд Меню были напечатаны только на французском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139