«О Фолкон, пожалуйста...» – понимающе улыбнулся, поднял ее руку ко рту, слизывая терпкую сладость, и снова взял ее, бешено, страстно, буйно... а потом повернул спиной к себе, обнял сильными руками, чтобы, как всегда, заснуть, сжимая грудь Джезмин в огромных ладонях.
Фолкон передал Мэрфи запечатанное послание для де Берга, и тот отправился в Ирландию. Уильям и Матильда де Бреоз решили плыть вместе с ним в Мит, где правил их зять, Уолтер Лейси.
Пока из Бристоля перегоняли суда, Фолкон корпел над картами Ирландии. Человек по натуре прямой, он выбирал цель и следовал ей до конца и не видел причин изменять свои методы в этой кампании. Большинство англичан, живших в Ирландии, никогда не бывали дальше Пейла. Он отправится к противоположному берегу, поплывет в Галуэй и захватит его. Там должны находиться великолепная бухта и старинный нормандский замок, выстроенный Вильгельмом Завоевателем в прошлом веке, когда Галуэй был процветающим морским портом. Кроме того, он был еще и центром земель де Берга в Конноте.
За неделю до отплытия Фолкон почти пожалел, что обещал взять с собой Джезмин, поскольку, куда бы она ни уезжала, следом тащился целый караван: близнецы, кормилица, Большая Мег, Эстелла. И хотя на это он нехотя согласился, Джезмин пришлось в буквальном смысле слова соблазнить мужа, чтобы тот разрешил взять Фезера и Прика. Когда же встал вопрос о Шанне, Фолкон наотрез отказался, и Джезмин была вынуждена попросту тайком переправить огромную кошку на корабль под покровом темноты. Она не желала оставлять в Маунтин-Эш ничего, что было ей дорого, потому что пребывала в твердой уверенности: их будущее – в Ирландии, и неважно, су лит оно радость или печаль.
Фолкон слегка удивился, узнав, что общее количество его войска достигает почти четырехсот человек. Неудивительно, что Джону понадобилась его помощь. Ну что ж, он направится в Ирландию, только не ради короля. Он поклялся, что будет сражаться ради достояния де Бергов, и так будет до конца его жизни.
Кельтское море они пересекли довольно быстро и без особых приключений, потому что погода была прекрасная – самый теплый летний месяц. Джезмин почти не видела Фолкона, он постоянно был занят со своими людьми, проверял их оружие, лошадей, припасы. Лишь в последнюю ночь, когда они встали на якорь у Аранских островов, он пришел к ней.
Позже Джезмин, вздрогнув, проснулась и обнаружила, что лежит на узкой койке, а пылающие губы Фолкона прижаты к ее груди.
– Очень поздно? – виновато спросила она.– Я знаю, ты хотел отправиться пораньше.
– Тебе нужно было отдохнуть. Боюсь, я почти всю ночь не давал тебе спать.
Джезмин вспыхнула и хотела что-то сказать, но Фолкон уже встал и начал надевать одежду и доспехи. Неожиданные слезы подступили к горлу, не давая дышать. Джезмин хотела обнять мужа, прижаться так сильно, чтобы он никогда не покинул ее, но знала, что он ненавидит слезы. Она не станет цепляться за Фолкона, пытаться ослабить его решимость. Он подошел к постели, сел на край. Лицо стало жестким. Джезмин привстала, не обращая внимания на собственную наготу, жестоко страдая от неминуемой разлуки.
– Останешься на борту, пока не будешь в безопасности, даже если на это уйдет целый месяц! – скомандовал Фолкон.– Капитану приказано отвести судно в дружественные воды, как только мы сойдем на берег.
Джезмин тревожно вглядывалась в лицо мужа, но видела на нем только страх за нее. Фолкон внезапно усмехнулся.
– Еще один поцелуй на дорогу!
– Неужели тебе недостаточно? – дрожащим голоском спросила она.
– Никогда, – прошептал он прямо ей в губы. Потом встал, и Джезмин натянула на себя меховые покрывала, чтобы прикрыться.
– Нет, – запротестовал он, – я хочу унести в памяти видение неземной красоты.
Глава 37
Армия де Берга ринулась на ирландцев прямо от берегов Галуэя, захватывая крепость за крепостью, поместье за поместьем, выйдя из всех битв почти без потерь. Фолкон не смог бы добиться такого с менее дисциплинированными людьми. Он не желал оставлять после себя пожарища, вытоптанные поля, изнасилованных женщин и разграбленные города. Эти люди – его будущие вассалы. А он хотел быть справедливым господином.
К концу второго дня он взял замок Галуэй. С теми из людей Карраха, которые защищали крепость, разделались без сожаления, а ирландским пехотинцам, слугам и поварам предоставили на выбор: умереть или покориться.
Фолкон де Берг стоял в одиночестве на крепостном валу, не в силах отвести взгляда от захватывающей красоты этой земли: розовых рассветов и сиреневых закатов, изумрудных ковров лугов. Он еще раз посмотрел на скалистый берег, и шорох прибоя звучал в его ушах, словно музыка. Почему он ощущал себя единым целым с этой землей, чувствовал, что наконец вернулся домой? Коннот – именно то место, которое необходимо получить и сохранить навеки, будто предназначенную лишь для тебя женщину, такую, как Джезмин.
Фолкон поднял глаза на бесконечные зеленые холмы и лощины. Здесь должны пастись бесчисленные стада овец и неторопливо жующих молочных коров. Он позаботится об этом. Можно неделю путешествовать по этим местам и не выйти за пределы владений де Бергов. Коннот... Он сделает его своим миром или умрет!
Фолкон благополучно доставил Джезмин с близнецами и домочадцами в замок и велел страже круглые сутки нести караул на стенах. Ирландцам он дал свободу в обмен на клятву верности. Пусть они считают, что пользуются его доверием, на самом же деле он был настороже. Нельзя забывать, что племена в любую минуту могут восстать и попытаться убить всех, кто спит сейчас под крышей замка.
Галуэй был довольно большим портом, хотя и очень бедным. Маленькие рыбачьи лодчонки еще приставали к берегу, но торговые суда, принадлежащие семейству О'Мэйли из соседней Коннемары, давно уж не заходили сюда, потому что жители Галуэя слишком обнищали, чтобы покупать или менять товары. От былого благосостояния города остались лишь мощеные улицы, по обеим сторонам которых выстроились аккуратные домики и таверны, правда, по большей части давно уже разорившиеся.
По улицам теперь беспрепятственно ходили люди де Берга, наслаждаясь вновь обретенной властью, хмельные от чувства обладания новой покоренной землей. Жители Галуэя поразились, узнав, что обитатели замка не собираются отбирать у них улов и сено, а за все предлагают плату. Супружеская пара, у которой имелось мельничное колесо, начала молоть пшеницу и ячмень, чтобы снабдить замок мукой. Лен, не собиравшийся годами, теперь мочили, пряли и ткали полотно для знатных дам – новой владелицы замка и ее бабушки. Фолкон ежедневно посылал людей на охоту в окрестных рощах и лесах в изобилии водилась дичь и олени. Ирландские крестьяне обычно ловили только зайцев и кроликов, ставя силки, – более крупная добыча была недоступна за неимением оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Фолкон передал Мэрфи запечатанное послание для де Берга, и тот отправился в Ирландию. Уильям и Матильда де Бреоз решили плыть вместе с ним в Мит, где правил их зять, Уолтер Лейси.
Пока из Бристоля перегоняли суда, Фолкон корпел над картами Ирландии. Человек по натуре прямой, он выбирал цель и следовал ей до конца и не видел причин изменять свои методы в этой кампании. Большинство англичан, живших в Ирландии, никогда не бывали дальше Пейла. Он отправится к противоположному берегу, поплывет в Галуэй и захватит его. Там должны находиться великолепная бухта и старинный нормандский замок, выстроенный Вильгельмом Завоевателем в прошлом веке, когда Галуэй был процветающим морским портом. Кроме того, он был еще и центром земель де Берга в Конноте.
За неделю до отплытия Фолкон почти пожалел, что обещал взять с собой Джезмин, поскольку, куда бы она ни уезжала, следом тащился целый караван: близнецы, кормилица, Большая Мег, Эстелла. И хотя на это он нехотя согласился, Джезмин пришлось в буквальном смысле слова соблазнить мужа, чтобы тот разрешил взять Фезера и Прика. Когда же встал вопрос о Шанне, Фолкон наотрез отказался, и Джезмин была вынуждена попросту тайком переправить огромную кошку на корабль под покровом темноты. Она не желала оставлять в Маунтин-Эш ничего, что было ей дорого, потому что пребывала в твердой уверенности: их будущее – в Ирландии, и неважно, су лит оно радость или печаль.
Фолкон слегка удивился, узнав, что общее количество его войска достигает почти четырехсот человек. Неудивительно, что Джону понадобилась его помощь. Ну что ж, он направится в Ирландию, только не ради короля. Он поклялся, что будет сражаться ради достояния де Бергов, и так будет до конца его жизни.
Кельтское море они пересекли довольно быстро и без особых приключений, потому что погода была прекрасная – самый теплый летний месяц. Джезмин почти не видела Фолкона, он постоянно был занят со своими людьми, проверял их оружие, лошадей, припасы. Лишь в последнюю ночь, когда они встали на якорь у Аранских островов, он пришел к ней.
Позже Джезмин, вздрогнув, проснулась и обнаружила, что лежит на узкой койке, а пылающие губы Фолкона прижаты к ее груди.
– Очень поздно? – виновато спросила она.– Я знаю, ты хотел отправиться пораньше.
– Тебе нужно было отдохнуть. Боюсь, я почти всю ночь не давал тебе спать.
Джезмин вспыхнула и хотела что-то сказать, но Фолкон уже встал и начал надевать одежду и доспехи. Неожиданные слезы подступили к горлу, не давая дышать. Джезмин хотела обнять мужа, прижаться так сильно, чтобы он никогда не покинул ее, но знала, что он ненавидит слезы. Она не станет цепляться за Фолкона, пытаться ослабить его решимость. Он подошел к постели, сел на край. Лицо стало жестким. Джезмин привстала, не обращая внимания на собственную наготу, жестоко страдая от неминуемой разлуки.
– Останешься на борту, пока не будешь в безопасности, даже если на это уйдет целый месяц! – скомандовал Фолкон.– Капитану приказано отвести судно в дружественные воды, как только мы сойдем на берег.
Джезмин тревожно вглядывалась в лицо мужа, но видела на нем только страх за нее. Фолкон внезапно усмехнулся.
– Еще один поцелуй на дорогу!
– Неужели тебе недостаточно? – дрожащим голоском спросила она.
– Никогда, – прошептал он прямо ей в губы. Потом встал, и Джезмин натянула на себя меховые покрывала, чтобы прикрыться.
– Нет, – запротестовал он, – я хочу унести в памяти видение неземной красоты.
Глава 37
Армия де Берга ринулась на ирландцев прямо от берегов Галуэя, захватывая крепость за крепостью, поместье за поместьем, выйдя из всех битв почти без потерь. Фолкон не смог бы добиться такого с менее дисциплинированными людьми. Он не желал оставлять после себя пожарища, вытоптанные поля, изнасилованных женщин и разграбленные города. Эти люди – его будущие вассалы. А он хотел быть справедливым господином.
К концу второго дня он взял замок Галуэй. С теми из людей Карраха, которые защищали крепость, разделались без сожаления, а ирландским пехотинцам, слугам и поварам предоставили на выбор: умереть или покориться.
Фолкон де Берг стоял в одиночестве на крепостном валу, не в силах отвести взгляда от захватывающей красоты этой земли: розовых рассветов и сиреневых закатов, изумрудных ковров лугов. Он еще раз посмотрел на скалистый берег, и шорох прибоя звучал в его ушах, словно музыка. Почему он ощущал себя единым целым с этой землей, чувствовал, что наконец вернулся домой? Коннот – именно то место, которое необходимо получить и сохранить навеки, будто предназначенную лишь для тебя женщину, такую, как Джезмин.
Фолкон поднял глаза на бесконечные зеленые холмы и лощины. Здесь должны пастись бесчисленные стада овец и неторопливо жующих молочных коров. Он позаботится об этом. Можно неделю путешествовать по этим местам и не выйти за пределы владений де Бергов. Коннот... Он сделает его своим миром или умрет!
Фолкон благополучно доставил Джезмин с близнецами и домочадцами в замок и велел страже круглые сутки нести караул на стенах. Ирландцам он дал свободу в обмен на клятву верности. Пусть они считают, что пользуются его доверием, на самом же деле он был настороже. Нельзя забывать, что племена в любую минуту могут восстать и попытаться убить всех, кто спит сейчас под крышей замка.
Галуэй был довольно большим портом, хотя и очень бедным. Маленькие рыбачьи лодчонки еще приставали к берегу, но торговые суда, принадлежащие семейству О'Мэйли из соседней Коннемары, давно уж не заходили сюда, потому что жители Галуэя слишком обнищали, чтобы покупать или менять товары. От былого благосостояния города остались лишь мощеные улицы, по обеим сторонам которых выстроились аккуратные домики и таверны, правда, по большей части давно уже разорившиеся.
По улицам теперь беспрепятственно ходили люди де Берга, наслаждаясь вновь обретенной властью, хмельные от чувства обладания новой покоренной землей. Жители Галуэя поразились, узнав, что обитатели замка не собираются отбирать у них улов и сено, а за все предлагают плату. Супружеская пара, у которой имелось мельничное колесо, начала молоть пшеницу и ячмень, чтобы снабдить замок мукой. Лен, не собиравшийся годами, теперь мочили, пряли и ткали полотно для знатных дам – новой владелицы замка и ее бабушки. Фолкон ежедневно посылал людей на охоту в окрестных рощах и лесах в изобилии водилась дичь и олени. Ирландские крестьяне обычно ловили только зайцев и кроликов, ставя силки, – более крупная добыча была недоступна за неимением оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125