Я вас туда не тащил насильно. Это вы, одевшись, как актриса, пытались соблазнить меня – несомненно, для того, чтобы досадить своему брату. Если я решил воспользоваться вашим безнравственным поведением, то это мое право. – Он подошел еще ближе. – Зачем же упускать удобный случай?
– А что, если я не упущу случая влепить пулю вам между глаз? – раздался рядом низкий голос Деверилла. Он встал рядом с ней достаточно близко, чтобы его пальцы прикоснулись к ее пальцам. – Это уже будет мое право.
Кобб-Хардинг покачал головой, отступив на шаг.
– Я пришел сюда не затем, чтобы драться с вами. Я здесь для того, чтобы обсудить кое-что с герцогом Мельбурном.
– В таком случае незачем угрожать леди Элинор, как незачем было пытаться сегодня днем задавить меня.
Элинор перевела взгляд на Деверилла.
– Что он сделал?
– Оторвал рукав моего сюртука. Так что для вас, Стивен, главный вопрос заключается не в том, хотите ли вы поговорить с Мельбурном, а в том, не желаете ли встретиться со мной на рассвете где-нибудь в укромном местечке.
Наглой самоуверенности у Кобб-Хардинга явно поубавилось.
– У вас нет никаких доказательств.
– Мне они не нужны. В обоих случаях я при этом присутствовал лично. У меня хорошее зрение и память пока не подводила. А теперь быстро покинь этот дом или выбирай место для нашей встречи на рассвете. Я уже приготовил пистолеты.
– Но это…
Маркиз подошел еще ближе.
– Если ты не уйдешь немедленно, я не буду ставить тебя в затруднительное положение или устраивать скандал. Я просто убью тебя, Кобб-Хардинг. Однако выбор оставляю за тобой. Я добрый.
Стивен сжал губы, бросил сердитый взгляд на Элинор, потом, напряженно кивнув Девериллу, повернулся и направился к выходу из бального зала. Элинор проводила его взглядом и, наконец, выдохнула воздух, который держала в легких, казалось, целую вечность.
– Силы небесные!
– Извините, – сказал Деверилл и, взяв ее руку, поднес к губам. – Я не хотел вмешиваться, но Кобб-Хардинг, кажется, будит во мне все самое плохое. – Он приподнял бровь. – А может быть, самое хорошее?
– Не надо извиняться, – сказала она и отдернула руку, почувствовав, что дрожит. – Спасибо.
– Это не ради вас, леди Элинор. Он испортил мой сюртук. А я любил его больше, чем люблю большинство людей. – Маркиз предложил ей руку и, наклонив голову, заметил: – Вы прокусили губу. Облизните ее, прежде чем кто-нибудь увидит кровь.
Она облизнула губу и почувствовала привкус крови. – Я не ожидала, что он появится здесь.
– Я тоже не предполагал. Этот человек – трус в самом худшем смысле этого слова.
– И вы пригрозили убить его.
– Я чувствовал, что он не остановится. Сегодня, когда этот тип пытался раздавить меня, он старался скрыть свое лицо. Да и к вам не подошел в присутствии ваших братьев. Он все еще обдумывает способ заполучить то, что хочет. Надеюсь, что я дал ему шанс подумать над третьим возможным выходом.
– Что, правда, то, правда. – Она сделала глубокий вдох и расправила плечи. – Что вам удалось услышать из нашего разговора?
– Я понял, что он угрожал вам. Этого было достаточно.
Элинор, как ни странно, захотелось улыбнуться, несмотря на испорченный вечер.
– Он сказал, что хочет жениться на мне и что, если я не соглашусь, пойдет к Мельбурну и расскажет о моем скверном поведении.
Они перешли в комнату с закусками. Деверилл кивнул.
– Меня это не удивляет. Хотите пунша? Она с благодарностью взяла из его рук стакан.
– Я бы предпочла что-нибудь покрепче… Ой, что это я говорю?
– Леди Феррон упала бы в обморок, если бы увидела, что в ее доме кто-то пьет крепкие напитки. – С легкой улыбкой он вынул из кармана фляжку и сделал глоток.
Элинор оглянулась вокруг, отыскивая взглядом хозяйку, поборницу трезвости.
– Не надо! – воскликнула она. – Уберите это сейчас же!
– Только если пообещаете улыбнуться. Вы пробуждаете во мне очень странные чувства.
Ей нравилось смотреть на него и пытаться понять, что он думает на самом деле. Валентин часто удивлял ее.
– Возможно, мы хорошо воздействуем, друг на друга? – предположила она.
Он понизил голос.
– Если бы вы знали, насколько плохим мне хотелось бы быть по отношению к вам, Элинор, вы бы с криком убежали.
Силы небесные! По ее телу прокатилась жаркая волна.
– Насколько же плохим? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.
Он снова поднес к губам ее пальцы. – Просто невозможным.
– Думаете, вы смогли бы соблазнить меня? – Говоря это, она вдруг поняла, что он почти это сделал.
Валентин держал ее пальцы, глаза его были полу прикрыты.
– Смог бы, – тихо сказал он. – Но не буду. – Он резко отпустил ее руку и отступил на шаг. – Иногда мне кажется, что для соблюдения светских правил есть веские основания.
Ее словно холодной водой окатили.
– Вы действительно так считаете?
– А, по-вашему, я должен разложить вас на этом столе и задрать юбки? Это, конечно, настоящее приключение, хотя сомневаюсь, что оно бы пошло вам на пользу.
– Вы, разумеется, шутите? – сказала она, полагая, что он, возможно, играет с ней. – Значит, дело в том, что вы опасаетесь попасть в историю?
– Да, именно в этом. Я все-таки не самоубийца.
– Значит, по логике вещей я, как честная девушка, должна рассказать Себастьяну о Кобб-Хардинге? Да он убьет меня. Или отправит домой в Мельбурн-Парк, а потом пришлет туда какого-нибудь зануду, чтобы выдать меня замуж. И ваши глупые правила будут соблюдены.
– Это не мои правила. Их придерживается общество. – Валентин убрал на место фляжку, проследив взглядом, где находятся ее братья. Все трое, естественно, заметили ее разговор с Кобб-Хардингом, но, скорее всего и понятия не имели, насколько неприятным он оказался. Никакая договоренность не остановила бы Мельбурна, если бы он почувствовал неладное.
Сам Валентин мог бы признаться, что его первая мысль, когда он увидел Кобб-Хардинга, была отнюдь не о разорванном костюме. Он подумал об Элинор, стоявшей перед мужчиной, который опоил ее наркотиком и набросился как насильник, а сейчас осмелился подойти к ней.
Она явно была испугана, но, вздернув подбородок, с вызовом смотрела ему в глаза. О каком бы «приключении» или о какой бы «свободе» она ни мечтала, Элинор была Гриффин до мозга костей.
– Можете злиться на меня, сколько пожелаете, – сказал он самым кротким тоном, – но я не раскаиваюсь в своих поступках. Я потратил массу времени и сил на то, чтобы стать таким, каков есть. И не намерен меняться ради кого бы то ни было. – Он также не собирался признаваться, что в последнее время мысль о том, что он все-таки за человек, стала занимать некоторую часть его драгоценного времени, отводившегося обычно на выпивку, азартные игры и сон.
– Отлично, – сказала она мгновение спустя. – Только не ссылайтесь больше на правила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79